Экзотическая зоология - Непомнящий Николай Николаевич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Этим же летом мы с Полом отправились на север и зазимовали на Ти-Кай-Коа около нашего тайника. Весной мы переправили мамонта в определенное место на реке Юкон, где нас ждал мистер Конради, и упаковали в специально приготовленные ящики…
Я решил, что наиболее подходящей версией будет такая, по которой якобы мистер Конради нашел тушу вмороженной в айсберг в Арктике. Измерения, проделанные мной, были отданы в Смитсониан, как будто их сделал сам Конради…"
Трудно сказать, что в этом рассказе правда, а что вымысел. Но, думается, последняя точка в «мамонтоведении» еще не поставлена! Тем более что японцы собираются воскресить мамонта и направляют в Россию экспедицию, участники которой намереваются собрать в Сибири необходимый генетический материал для операции по возрождению косматых исполинов.
Бригаду исследователей-энтузиастов возглавляет Кадзуфуми Гото, доцент университета Кагосима, считающийся крупным экспертом в области искусственного разведения животных.
Он объявил журналистам, что с помощью российских коллег намерен найти хорошо сохранившийся в вечной мерзлоте труп мамонта. Из него предполагается выделить замороженный семенной материал с неразрушенной ДНК – носителем наследственности. После соответствующей обработки ископаемую сперму японцы намерены ввести современной слонихе. По расчетам ученых, она вполне сможет произвести на свет потомство от заочного «мужа», скончавшегося во второй половине ледникового периода. Если повезет и слониха родит самку, то с ней можно будет повторить операцию по искусственному осеменению. В результате, по замыслу японских ученых, будет получено животное, которое «на две трети» явится мамонтом.
ПО СЛЕДАМ ИРКУЙЕМА, ИЛИ ПОИСКИ НЕОБЫЧНЫХ МЕДВЕДЕЙ.
Перед нами три очерка о необычных медведях. Впрочем, некоторых из них медведями называют чисто условно.
Из книги Олега Куваева «Очень большой медведь»:
«…В 1898 году впервые стало известно о существовании самого крупного в мире хищника – огромного бурого медведя…» – писал бельгийский зоолог Бернад Эйвельманс.
О наводящем ужас чудовище говорили также пастухи глухой Чаунской долины на Чукотке. Фарли Моуэт, канадский писатель, в книге «Люди оленьего края» приводил рассказы, услышанные от жителей Аляски, о страшном буром звере ростом вдвое выше белого полярного медведя. Я пришел к убеждению, что если организовать экспедицию на Чукотку, то, может быть, посчастливится разобраться во всей этой чертовщине с медведями непомерной величины, о которых говорят то на Чукотке, то на Камчатке, то на Аляске…
С этим я пришел в «Вокруг света». За исходную точку поисков мы выбрали озеро Эльгыгытгын, в трехстах километрах от Чаунской губы.
…Но проходили дни, недели – медведей на озере Эльгыгытгын не было, хотя в прошлом оно было излюбленным местом их кочевий. И лишь в самом конце непогожего чукотского лета геологи, вернувшиеся с верховьев Анюя, сообщили, что видели на одном из гребней бредущего огромного медведя очень светлой, почти белой окраски. Белый медведь забрести за сотни километров от побережья Ледовитого океана не мог… Я не сказал, что это может быть тот, кого я ищу, – страшный, одинокий, погибающий от голода, ибо все живое ушло в это лето отсюда. Я решил сам пойти по этим следам.
Но тут непогода установилась прочно и навсегда… Год, выбранный мной для поиска, оказался на редкость неудачным".
Таково вкратце содержание первой и второй тетрадей очерка «Очень большой медведь» (Вокруг света. 1968. № 1-2).
Тетрадь третья
Ушли в глубину невероятные рыбы Эльгыгытгына, зимние ветры начали многомесячный матч в горных долинах, и на щебнистой равнине вокруг озера принялись посвистывать поземки. Вероятно, именно о таких местах Тютчев написал: «…И гонит буйный вихрь, не знающий покоя, пыль снежную вдоль смутных берегов…»
Но, начавшись на «смутных берегах», история поисков лета 1967 года на этом не кончалась. Еще перед экспедицией я обратился к некоторым людям, которые могли бы пролить свет на интересующую меня проблему. Дома меня ожидали три письма. Из Канады откликнулся Фарли Моуэт. Из старинного казачьего поселка Маркове на реке Анадырь прислал письмо егерь, охотовед с тридцатилетним стажем и медвежатник Виктор Андреевич Гунченко. Доктор Бернард Эйвельманс в Париже тоже получил мое письмо и любезно прислал пространный ответ.
Настала пора обозреть накопившуюся информацию за письменным столом, когда эмоциональные факторы вроде костерка из полярной березки или стука камней в тишине горных долин отсутствуют. Распространенное человеческое предубеждение гласит, что эмоции мешают объективному анализу. Пирамида умозаключений строилась примерно так.
А . Фундаментом всей истории послужили слухи, редкие известия и свидетельства о существовании медведей непомерно большой величины в Северо-Восточной Азии и смежных районах Северной Америки. На эти слухи и известия можно было при известной склонности к скептицизму махнуть рукой, если бы не факт существования гигантского медведя-кадьяка; обычно медведь весит около 300 килограммов, крупный – 500, громадный вроде гризли – до 700, но медведь, доставленный в Берлинский зоопарк с острова Кадьяк, весил 1200 килограммов.
И не менее важным фактом является полное совпадение легенд о большом медведе среди двух групп людей, разделенных широким проливом: у эскимосов континентальной Аляски и у пастухов Чукотки.
Первичная гипотеза, в которую я поверил еще на острове Врангеля, когда собственными глазами видел белого медведя громадных размеров, состояла в том, что у медведей просто могут появиться особи ненормально больших размеров. При этом нет оснований говорить о существовании какого-то особого вида гигантских этих животных.
В связи с уменьшением общего числа медведей по законам статистики должно уменьшаться и число крупных особей. И я заинтересовался тем, каких же медведей «бивали» в старину, например, в Восточной Сибири. Вот что сообщает об этом добросовестный исследователь, охотник и Литератор, горный инженер Александр Александрович Черкасов, живший в Забайкалье в середине XIX века:
«…Надо заметить, что в Сибири медведи достигают страшной величины. Мне случалось видеть на одной из станций Красноярской губернии шкуру только что убитого медведя длиной от носа до хвоста с лишком 20 четвертей; шкура же в 18 или 19 четвертей в Забайкалье не редкость…» Если учесть, что русская четверть это 17 сантиметров, то первоначальная гипотеза получала солидное подкрепление.
Легко можно прийти к выводу, что с заселением Сибири крупные медведи обычного вида сохранились лишь дальше к востоку – скажем, в глухих районах Чукотки. Тем более что восточные медведи, например камчатские, всегда считались крупнее своих западных сородичей.
Но Виктор Андреевич Гунченко сообщил мне: «Я живу в Маркове с 1932 года. Лично сам убил 16 медведей, среди них крупнее 250-350 килограммов не было. Я знаю здешних охотников-медвежатников, добывших до 40 медведей. Один из них, Мирновский, умерший в 1965 году, рассказывал, что огромных медведей он не добывал, но застрелил в 1962 году старого самца около 500 килограммов весом. Я много лет работал приемщиком пушнины, и через мои руки прошло много шкур. Думаю, что в пределах Анадырского района (он расположен к югу от области озера Эльгыгытгын. – О. К.) медведей огромных размеров не добывалось…»
Конечно, свидетельство В. А. Гунченко распространяется только на Анадырский район, а именно он был центром казачьей колонизации Чукотки еще с середины XVII века. Но тем не менее гипотеза о местных медведях-переростках получила солидную трещину, у охотников есть свои каналы информации, и в случае добычи необычно большого медведя Гунченко, безвыездно живущий на Чукотке, знал бы об этом.
Б . Значит, речь может идти скорей не об азиатских медведях, а о каких-то других, экзотических (а может быть, реликтовых?), живущих в таких пустынных местах и встречающихся так редко, что охотники до них и не добрались. Кстати, пастухи говорили не просто о большом, а об «особом», «страшном» медведе. «Особость» можно объяснить необычным внешним видом – например, окраской, – «страшный» можно объяснить размерами и агрессивностью.
