С думой о Земле - Горьков Владислав Леонидович (читаем книги онлайн .txt) 📗
Исследования, проведенные специалистами Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина, показали, что даже месячный перерыв в тренировках может наполовину сократить навыки оператора. Нам же предстояло провести две стыковки с интервалом почти в два месяца каждая. Это заставляло думать, искать новые решения как инструкторов, так и экипаж. Специалисты пересмотрели начальные условия, провели коррекцию и доработку существующих методик, выработали количественные критерии оценки операторской деятельности.
Не буду рассказывать о ходе тренировок, тем более что их было довольно много. Коснусь лишь вопроса стиля операторской деятельности, по поводу которого чаще всего заходят споры. У каждого оператора, как и у летчика, он свой. Но сказать, что сколько людей, столько и стилей, я не рискнул бы. Стиль более узкое понятие, входящее составной частью в характер человека, и потому он присущ определенной группе людей. А что касается достоинств и недостатков того или иного стиля, то рассматривать его надо во взаимосвязи с конкретной обстановкой, в которой находится человек.
Индивидуальной особенностью, например, одного из лучших операторов нашего отряда, Владимира Джанибекова, является восприятие ситуации во всей ее сложности, условности, склонность прогнозировать перспективы ее развития и в соответствии с этим строить тактику своего поведения. Он блестяще доказал свои способности во время полета с Виктором Савиных. Мой стиль несколько иной. Анализ актуальной ситуации я веду методом оценки ее составляющих элементов, выявлением основных ведущих звеньев и последовательного их использования при решении основной задачи. Метод последовательных приближений, позволяющих как бы подкрадываться к станции, на мой взгляд, более рационален применительно к тем условиям, в которых оказались мы с Володей Соловьевым. А вспомните моего земляка, учителя из Донецка Виктора Федоровича Шаталова и его метод опорных сигналов, который получил ныне широкое признание. В принципе это одно и то же.
13 марта 1986 года, заняв в корабле «Союз Т-15» свое место, я в третий раз поднялся над байконурской степью. Мое положение накануне старта было как у командира части, занявшей в ходе боев господствующие высоты. На него с надеждой смотрят соседи по фронту, от него ждут развития дальнейшего успеха. Остались позади и у меня тревоги и сомнения, бесчисленные тренировки и бессонные ночи. А впереди были вера людей, готовивших нас к полету, и надежда всей Страны Советов. Какая задача может быть более ответственной, чем та, которую предстояло решить нам? Подобный вопрос возникает, наверное, у каждого космонавта. Но, когда тебе доверяют второй, третий полет, меру ответственности осознаешь гораздо четче и глубже.
Везет мне на новоселье в космосе. В каждом полете приходилось обживать новые для меня космические дома: «Салют-6», «Салют-7» и вот теперь «Мир». На последний еще не ступала нога человека. Как примет он нас?
Баллистики точно рассчитали наш выход. Когда до станции оставалось метров двести, перешел на ручное управление. Надо было облететь «Мир» и приблизиться к стыковочному узлу переходного отсека. Метрах в пятидесяти завис. До входа в зону связи оставалось около десяти минут. И тут мы встали перед выбором: ждать или идти на стыковку, не дожидаясь, когда увидят нас в ЦУП. Каждая минута — это потеря драгоценного топлива, да и неизвестно, как сложится обстановка потом. А тут до станции — рукой подать, освещенность прекрасная — отчетливо вижу кресты-мишень. И я решил — надо идти на стыковку. Главное — выполнить задачу, а уж как выглядит «Мир» в космосе, покажу ЦУП при случае.
А выглядит он красиво. В своем первом телерепортаже я сравнил станцию «Мир» с сизокрылой чайкой, парящей над Землей. Это сравнение пришло как-то само собой. Два огромных крыла — панели солнечных батарей, круглая голова — переходный отсек — и белый продолговатый корпус действительно придали ей вид птицы. К тому же, как и у окольцованных земных, легко определить ее родину. На белом корпусе четко выделяются слова «СССР» и «Мир».
Новая станция, как и ее предшественница, имеет четыре отсека и два основных стыковочных узла, куда могут причаливать пилотируемые и грузовые корабли, специализированные модули. Сохранила она и внешние размеры «Салютов». На этом их общность с первого взгляда, пожалуй, и заканчивается.
Наиболее существенным изменениям подвергся переходный отсек. Изменилась не только его форма, но и содержание. Его по праву теперь можно назвать космическим причалом, поскольку, помимо основного, он имеет еще четыре периферийных стыковочных узла, куда манипуляторы, подобно лоцману, будут переводить прибывающие к станции модули. Как и прежде, переходный отсек выполняет роль шлюзовой камеры при выходе космонавтов в открытый космос. Сказать, что здесь стало просторней, не могу. Исходя из опыта жизни на «Мире», думаю, целесообразно создать специализированный модуль, в котором было бы сосредоточено все необходимое оборудование и инструмент для работы в открытом космосе. Его можно оборудовать выдвижными площадками, подобными тем, которыми пользуются электрики при ремонте электросети на улицах городов. Здесь же можно было бы хранить инструмент и индивидуальные средства для перемещения в космосе, потребность в которых ощущается уже сегодня.
Несколько слов о главном помещении станции — рабочем отсеке. Как и прежде, он состоит из двух цилиндров различного диаметра, соединенных коническим переходником. Но теперь внутри его четко обозначились две зоны: служебная и бытовая. Изменилось и их содержание. В частности, все процессы управления аппаратурой максимально автоматизированы. На информационно-вычислительный комплекс, включающий семь ЭВМ, возложены многие операции по обслуживанию станции, которые раньше проводил экипаж. Он помогает контролировать состояние систем с помощью дисплеев, куда выводятся все необходимые данные.
Потрудились и дизайнеры. Вся аппаратура в служебной зоне закрыта панелями, на которых имеются различные приспособления для крепления документации и инструмента. Улучшена конструкция кресел у центрального поста управления. Внутренний интерьер и размещение оборудования выполнены так, чтобы космонавт не терял чувства «верха» и «низа». Так, «потолок» имеет белый цвет, а «пол» — темно-зеленый.
Неузнаваемо изменилась бытовая зона рабочего отсека. Здесь стало свободнее, комфортабельнее. За счет чего это достигнуто? Все научные приборы изъяты из этой зоны. Они будут размещаться в специализированных модулях. Учли конструкторы и замечания космонавтов по размещению велоэргометра, беговой дорожки, душа и другого оборудования.
У правой стенки этой импровизированной комнаты стоит обеденный стол-шкаф на шесть человек. За его многочисленными крышками скрываются суточный рацион на каждого члена экипажа, устройство для подогрева пищи с часовым механизмом и звуковым сигналом, контейнер с рукавами-мусоропроводами для сбора отходов. Напротив, у левого борта, — холодильник. Перед обедом можно помыть руки. И хотя умывальная кабина появилась впервые, на мой взгляд, ее конструкция удачна.
Еще одно нововведение — индивидуальные каюты. Их две. Тут можно уединиться, посидеть, подумать, послушать музыку, короче говоря, снять психологическую нагрузку, когда это потребуется.
Промежуточная камера со стыковочным узлом и агрегатный отсек принципиальным изменениям по сравнению с «Салютом-7» не подверглись.
В нашу задачу во время пребывания на «Мире» входило опробовать всю аппаратуру рабочего отсека, проверить некоторые новые конструкторские решения, испытать дополнительные источники радио- и телевизионной связи. Поэтому в процессе полета мы проводили наладку, некоторые ремонтные и профилактические работы, дооснащение станции аппаратурой, доставленной двумя грузовыми кораблями, с тем, чтобы последующий экипаж мог сразу приступить к проведению запланированных работ.
Наш великий соотечественник К. Э. Циолковский предсказывал в начале века создание эфирных поселений в космосе. Во время нашего полета на орбитах вокруг Земли летали сразу две советские станции. Если проводить аналогию с жизнью на Земле, то это как бы два дома, построенных на хуторе. Верю, что теперь уже недалеко то время, когда такие дома начнут сближаться, образуя деревню, поселок, город в космосе.
