Пути, которые мы избираем - Поповский Александр Данилович (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
— Вы, кажется, бывали в горах с Константином Михайловичем, — напомнили ей, — и проделали там работу по газообмену?
— Да, — спокойно ответила Ольнянская. — Исследование опубликовано и широко известно.
Но к чему экскурсы в прошлое? Она помнит о своем долге и знает, что фронт нуждается в поддержке. Она прибыла из осажденного города не затем, чтобы оставаться в бездействии, равнодушной к нуждам страны.
— Хорошо, я поеду, — сказала ассистентка. — Я давно собиралась там побывать.
Она нисколько не пугается трудностей. Удивительно только что не кому-нибудь другому, а именно ей достались эти злополучные овцы. Экспедиция будет нелегкой, лето пройдет в суровых условиях, без удобств, вдали от родных и друзей…
Ассистентка стала готовиться в путь. Вместе с группой студентов — ее спутников и помощников — она сконструировала маски для овец, подготовила аппаратуру, упаковала примусы, бензин, керосин, продукты питания. Этим грузом предполагали навьючить лошадей, но из горького опыта Ольнянская знала, что поклажу иной раз придется носить на себе, и по многу километров кряду.
Свои исследования она начала с того, что попросила чабанов подняться с отарой не на три километра, как обычно, а на четыре. Ей надо узнать, сколько кислорода поглощают овцы в наименее благоприятных условиях и как быстро у них там нарастает количество красных телец. И то и другое она намерена изучить при различном атмосферном давлении.
Маленькая ассистентка проследовала за отарой по отрогам Тянь-Шаня и после первых же опытов Занесла в свои протоколы нечто казавшееся ей невероятным: «Количество красных телец у овцы здесь не нарастает, а падает. У местной породы, более приспособленной к жизни в горах, снижение это велико, у европейских — несколько меньше». Природа действовала как бы вопреки логике. Чем трудней становилось добывать кислород, тем более сокращались средства его доставки органам и тканям. Насыщенность артериальной крови этим жизненно важным газом едва достигала половины естественной нормы. Подобное состояние для человека означало бы неминуемую смерть.
Ольнянская подолгу оставалась в, походной лаборатории за микроскопом, озабоченно бродила среди овец, снова и снова обследовала их и удивлялась. Животные аппетитно щипали траву, температура их тела и дыхание были нормальными. Небольшая одышка у европейских пород не меняла картины общего благополучия. Как это возможно, не понимала она, с такой недостачей кислорода в крови жить, размножаться и нагуливать вес? Всемогущий костный мозг, вырабатывающий у человека биллионы красных телец в сутки, в Тянь-Шане сдавал. В красном море крови, где каждую секунду терпят крушение и идут ко дну десятки миллионов телец и столько же других выходят из «гаваней» костного мозга, в алые каналы тела, творились непонятные вещи.
Занятая своими мыслями, маленькая ассистентка неохотно вступала в беседы с сотрудниками, на шутки отвечала упорным молчанием и только к овцам — виновникам ее беспокойства — обнаруживала нежность и ласку. Удивительна ее любовь к животным! В их окружении она становится другой, даже непримиримость ее смягчается.
Ольнянская приступила к опытам в отарах овец, которые пасутся круглый год на высоте двух с половиной километров. Здесь, среди полностью акклиматизированных животных, она стала выяснять, насыщается ли со временем их кровь необходимым кислородом или низкий уровень кроветворения, возникший в горах, остается без изменения.
Исследования ассистентки ничего не дали: у овец, постоянно пасущихся в горах, было меньше красных телец, чем у зимующих на равнине, реже дыхание и ниже обмен веществ.
Как объяснить такую несообразность? Где распорядительность и рачительность природы? Как можно в атмосфере, бедной кислородом, ухудшать состав крови, ослаблять способность организма защищаться от удушья? Зачем обитателям равнин преимущества, столь необходимые тем, кто зимует в горах?
Снова маленькая ассистентка нашла погрешность в творении природы, удивилась и отчаялась.
— Я не понимаю ее, — говорила она, — надо же так напутать!
— О чем вы говорите? Неужели о природе? — недоумевали студенты-помощники, пораженные ее дерзостью.
— Никакой целесообразности! — настаивала Ольнянская. — Никакой!
Конечно, никакой! Где она видела эту разумную направленность? Не в таком ли творении природы, как монстрилла, являющаяся на свет без пищеварительного аппарата, или у бабочки шелкопряда, лишенной ротового отверстия и обреченной поэтому на голодную смерть? Или в роковом влечении насекомых к огню, где они находят смерть и страдания? Кто поверит в разумную направленность природы, наблюдая судьбу бабочки-психиды, чей век равен одному дню; поденки, живущей лишь несколько часов; или пчелы, погибающей в борьбе потому, что орган защиты — жало, — проникая в тело врага, увлекает за собой ее внутренние органы. Не человеческий ли организм, склонный вырабатывать на собственную погибель сильные яды и злокачественные вещества — молочную кислоту из желудочного сока, убийственные токсины при ожоге, — отмечен печатью целесообразности?
Кто знает, как долго Ольнянская оставалась бы в кругу своих печальных сомнений, если бы ей не пришла мысль сравнить обмен веществ у овец, постоянно пасущихся на малой и большой высоте. Это сопоставление не только не облегчило, а еще более усложнило задачу. Кто бы подумал, что газообмен у акклиматизированных горных овец тем ниже, чем выше расположено пастбище! Какая несообразность! Чем меньше кислорода в атмосфере и чем труднее протекает газообмен, тем меньше кровяных телец в организме и ниже обмен веществ.
Маленькая ассистентка отдала дань удивления природе и продолжала сопоставлять. На этот раз рядом стали овцы киргизской породы, европейской и помесь. Она искала механизмы приспособления и пыталась найти их на различных ступенях акклиматизации.
То, что Ольнянская увидела, было подлинным открытием. Жизнедеятельность овец, предки которых приспособились жить в горах, автоматически регулировалась атмосферным давлением. Их ткани довольствовались крайне малым количеством кислорода и снижали свой обмен наполовину. У киргизских овец это регулирование было совершенно, у помеси и европейских пород — недостаточно. Разреженная атмосфера вызывала у неакклиматизированных животных учащенное дыхание и уменьшение количества кровяных телец. Этим ограничивалась приспособляемость организма. Он не достиг еще той стадии приспособления, когда в зависимости от давления воздушной среды автоматически снижается или повышается дыхание и газообмен.
Ткани неакклиматизированных овец требовали столько же кислорода в горах, сколько и на равнине. Связанные видовым родством, высокогорные и равнинные овцы обнаруживали такое различие между собой, словно принадлежали к разным животным видам.
Закономерность была установлена, но забот у Ольнянской не стало меньше. Предстояло еще выяснить, приобретается ли это свойство в течение жизни или передается от родителей потомству.
Те, кто посылал маленькую ассистентку в горы, имели основания быть довольными своим выбором. Неутомимая и настойчивая, она стремительно, следовала от опыта к опыту, не давая себе передышки. Когда усталые помощники заговаривали о том, как хорошо бы денек погулять, она с недоумением спрашивала их:
— Зачем это вам?
В ее представлении такого рода желание лишено всякого смысла.
— Нам не отпущено запасных дней, — назидательно говорила она, — надо укладываться в жесткие сроки…
На этом разговор обрывался.
Вопрос о том, в какой степени ягнята рождаются приспособленными к горным условиям, вызвал среди студентов страстные споры и разнообразнейшие предположения. Ольнянская выслушивала их взволнованные речи и, ограничившись улыбкой или пожатием плеч, продолжала трудиться. В ее распоряжении были непогрешимые методы исследования, им принадлежало последнее слово.
Результаты первых опытов, проведенных над ягнятами в передвижной лаборатории на высоте двух с половиной километров над уровнем моря, поразили исследовательницу и ее сотрудников: овцы горной породы принесли ягнят со всеми чертами равнинных. Они рождались с одышкой, с большим количеством красных телец в крови и повышенным обменом. Признаков приспособления, свойственных матери, у потомков не было.
