Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
В штате лаборатории было около 60 человек, в том числе 6 кандидатов наук (Л. Н. Дашевский, Б. Н. Малиновский, З. Л. Рабинович, Р. Я. Черняк, Е. А. Шкабара, Е. Л. Ющенко). Размещалась она в двухэтажном здании бывшей гостиницы монастыря, за городом, куда не ходил никакой маршрутный транспорт. Пять лет тому назад здесь под руководством академика С. А. Лебедева была создана первая в Советском Союзе и на Европейском континенте электронная счетная машина МЭСМ, разрабатывались некоторые другие специальные устройства. (Лебедев в 1956 г. возглавлял уже Институт точной механики и вычислительной техники в Москве, где под его руководством спроектирована и введена в строй Большая электронная счетная машина (БЭСМ)).
По-разному приняли сотрудники нового руководителя. Всем нравился молодой элегантный профессор как человек, его деликатность, хорошо поставленная речь, легко обнаруживаемая эрудиция, остроумие, простота в общении, обязательность в выполнении регламента работы, обещаний. Но некоторых опытных сотрудников смущало то, что он сугубо абстрактный математик, а коллектив специализируется на разработке технических средств. В течение некоторого времени можно было услышать и “хитрые” вопросы, на которые Виктор Михайлович всегда отвечал с выдержкой, достоинством и по существу.
С приходом Глушкова творческая жизнь лаборатории закипела. На семинарах и собраниях в то время ему чаще других ставились вопросы о том, сможет ли машина когда-нибудь мыслить, как дальше пойдет развитие вычислительной техники, какие планы руководителя лаборатории по развитию исследовательских работ и самой лаборатории, что он лично может предложить нового в области теории ЭВМ, а также о помещении, транспорте и много других. Это были не простые вопросы, по многим из них спорили не только в лаборатории, но и в печати. И ответы бывали самые разноречивые. Кто-то развивал неуемную фантазию, рисовал страшные картины будущего, когда машины станут разумнее человека, овладеют миром. Другим казалось невероятным, что прибор, собранный из неживых элементов, вторгается в область интеллектуальной деятельности человека, присущей только ему. Третьи, зная сложность строения мозга, считали невозможным построение подобных ему структур на существовавших тогда и в обозримом будущем логических элементах. Например, в одном из журналов в доказательство того, что машина никогда не сможет мыслить, автор убеждал, что для этого потребовалось бы такое количество логических элементов, что для их питания нужна была бы мощность, сравнимая с мощностью Асуанской ГЭС, для размещения потребовалось бы здание такого размера, как Московский университет, и, что эту систему никогда нельзя было бы отладить, поскольку, по мере подхода к окончанию этого процесса, уже отлаженные элементы выходили бы из строя. Эта логика понятна, ведь тогда еще не было не только нынешних сверхбольших интегральных схем, но и полупроводниковых приборов. Электронные устройства и системы создавались на относительно малонадежных лампах, громоздких и потребляющих много энергии.
Задумываясь над вопросами, которые возникали в коллективе, наблюдая вблизи процессы решения задач на МЭСМ, по ходу более глубокого проникновения в нерешенные проблемы вычислительной техники Виктор Михайлович скоро убедился в том, что ЭВМ – это не просто большие арифмометры, что потенциально в них таятся перспективы широкого применения во всевозможных сферах деятельности людей, что они предвещают исключительно большое будущее для человечества и, стало быть, лаборатория не должна ограничиваться только организацией вычислений для заказчиков. Нужно выявлять и практически осуществлять те функции, которые уже существовавшие тогда машины готовы были взять на себя, и совершенствовать параметры разрабатываемых машин, чтобы количество этих функций и качество их выполнения быстро возрастали. Понимая, что эту гигантскую работу нельзя возложить на плечи маленького коллектива, он выработал стратегию развития кибернетики в стране широким фронтом на длительный период и в течение всей своей жизни ее упорно осуществлял. Помимо превращения лаборатории в крупный институт, планировались: активная организационная работа по подготовке квалифицированных кадров, начиная со школы и кончая созданием специальных курсов обучения и переобучения специалистов разных уровней; создание в ведущих вузах нужных специальностей, кафедр, а затем и факультетов соответствующего профиля; переориентация ряда предприятий радиоэлектронного профиля на производство ЭВМ, технологическая их подготовка и морально-психологическое воспитание сотрудников, что необходимо было для быстрого освоения новых институтских разработок; информирование руководителей разных уровней и подготовка населения к пониманию значимости вычислительной техники, формирование у него готовности скорее и как можно лучше использовать ЭВМ в своей практической деятельности.
Глушков развернул большую работу по разъяснению своего представления о месте и роли ЭВМ в научно-техническом прогрессе, стараясь сделать все, что можно, чтобы люди правильно восприняли кибернетику. Без этого нечего было и думать о привлечении в новую науку молодых и крупных специалистов, крайне нужных для широкого развертывания исследований. Ведь о кибернетике, да и о вычислительной технике тогда мало кто знал; о них было напечатано лишь несколько статей в отечественной научной литературе и пара публикаций в научно-популярных журналах, о которых широкие круги населения не были информированы. Более того, в изданном большим тиражом кратком философском словаре кибернетику ошибочно называли лженаукой, наукой мракобесов. Требовались срочные и нетривиальные меры.
Все творческие сотрудники лаборатории и появившиеся аспиранты были распределены по вузам и крупным предприятиям, куда они ездили выступать с лекциями по вычислительной технике и кибернетике перед студентами, преподавателями и спецеалистами прививая интерес к новому направлению. Впоследствии это помогало нам также и в подборе молодых кадров. Сам Виктор Михайлович в некоторые периоды практически ежедневно читал лекции в Киевском университете, других вузах, на предприятиях, в учреждениях, в больших залах города. Читал увлекательно, интересно, поэтому на его лекции всегда стремились попасть очень многие, и залы бывали переполнены. У автора этого материала однажды в давке у входа в Октябрьский дворец оборвали пуговицы на пальто, несмотря на то, что пришел он заблаговременно, и ему пришлось, как и многим другим, слушать лекцию своего руководителя по аспирантуре, стоя в проходе у стены.
Это был нелегкий период жизни для Виктора Михайловича, не имевшего еще опыта работы руководителя непривычно большого для него коллектива. Особенно беспокоили трата времени на поездки в расположенную за городом лабораторию, трудности с благоустройством мало пригодного для развертывания научных исследований помещения и другие проблемы ненаучного содержания. Дело доходило до желания перейти на должность обычного старшего научного сотрудника Института математики. Даже написал соответствующее заявление, в ответ на которое в помощь ему была введена в штат должность заместителя.
Постепенно, в силу
