Семь экспериментов, которые изменят мир - Шелдрейк Руперт (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
«Даже в самых дальних участках гнезда все работы прекратились. Солдаты и рабочие собирались в различных частях гнезда. Казалось, они стремятся к объединению в группы. Не приходилось сомневаться, что потрясение, испытанное царицей, передалось в самые отдаленные части термитника уже через несколько минут». [126]
Возможно, что эти тревожные известия распространялись по колонии посредством звуковых сигналов — феромонов, сообщающих об опасности, или какими-либо другими обычными способами. Но с таким же успехом они могли почти мгновенно распространиться по всей колонии и посредством организующего поля — разумеется, если такое поле действительно существует. В последнем случае сигнал будет передаваться и тогда, когда будут установлены барьеры, блокирующие возможность обмена звуками и запахами между отдельными насекомыми.
Вместо того чтобы убивать царицу или наносить ей увечье, эксперимент можно повторить, просто удалив царицу из царской камеры или усыпив ее и находящихся вокруг насекомых. Необходимо точно определить, когда сигнал об этом событии дойдет до удаленных частей термитника. После этого можно было бы рассчитать скорость передачи сигналов. Если сигнал будет передаваться почти мгновенно, можно исключить воздействие феромонов, но возможность передачи сигналов с помощью звука останется. Исключить возможность передачи информации с помощью звуковых сигналов будет весьма сложно, так как звук способен проходить сквозь барьеры и огибать их. Поэтому разумнее установить в различных участках термитника чувствительные микрофоны и отслеживать все звуковые сигналы.
Самый простой способ выяснить, возможна ли передача сигналов посредством поля, состоит в том, чтобы поместить часть насекомых изучаемой колонии в переносной контейнер, который можно было бы удалять на различные расстояния от основной части колонии. К примеру, можно заранее установить поблизости от гнезда металлический ящик, в котором термиты со временем соорудят дополнительные части гнезда, или контейнер с пищей, где рабочие привыкнут добывать еду. Если этот ящик удалить на некоторое расстояние от основного гнезда, насекомые внутри его все еще останутся частью колонии, но лишатся возможности поддерживать физический контакт с царицей и другими насекомыми. Несомненно, уже сам факт удаления ящика на определенное расстояние потревожит термитов, но если за насекомыми внутри ящика ведется постоянное наблюдение, можно будет заметить перемены в их поведении и после того, как будет потревожена или усыплена царица, оставшаяся в основной части гнезда.
3. Похожие эксперименты можно проводить и с муравьями, которых относительно легко содержать в неволе. С этими насекомыми можно работать не только в тропиках. В продаже имеются многокамерные контейнеры для содержания колоний муравьев. Контейнеры для содержания муравьев можно изготовить и самостоятельно, причем из самых дешевых материалов — пластиковых трубок, гипса и прозрачного стекла. Более подробные указания приводятся в конце этой книги, в разделе «Практические советы».
Самый простой вариант — двухкамерная колония, части которой соединяются пластиковой трубкой. Их можно легко отсоединить друг от друга, просто выдернув трубку и заткнув отверстия. Затем одну часть колонии можно перенести в другую комнату, а ту часть, где находится царская камера, оставить на прежнем месте. Затем надо будет как-то потревожить насекомых в оставшейся части — потрясти контейнер, пустить в него дым или усыпить царицу (к примеру, используя эфир). Одновременно необходимо внимательно следить за поведением насекомых в первом контейнере, и если в нем произойдут какие-либо изменения, это будет свидетельствовать о передаче воздействия на расстоянии.
Во всех этих экспериментах очень важно по возможности работать «вслепую». Например, тот, кто наблюдает за контрольным контейнером, не должен точно знать время, когда будут потревожены насекомые в контейнере с царской камерой. Если будут обнаружены заметные изменения в поведении муравьев, по времени совпадающие с моментом воздействия на царицу, это послужит хорошим доказательством передачи воздействия на расстоянии. В последующих экспериментах первый контейнер можно все дальше и дальше уносить от контейнера с царской камерой, чтобы таким образом оценить, на какое расстояние может распространяться дистанционное воздействие. Кроме того, надо будет проверить, блокируется ли воздействие металлическими или какими-либо иными барьерами. Если будут получены точные воспроизводимые результаты, можно будет приступить к изучению природы организующего поля.
ВЫВОДЫ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Все эксперименты, предложенные в предыдущих главах, могут выявить наличие неизвестных современной науке связей — между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомыми внутри колонии термитов. Это наличие имеет огромное значение. Если домашние животные находятся в невидимой связи с людьми, что можно сказать о связях между людьми и дикой природой, на которых строятся тысячелетние традиции шаманизма? Если существуют связи между живыми существами различных видов, что можно сказать о неизвестных типах связи внутри одного вида?
Если навигационные способности голубей зависят от до сих пор неизвестной связи с домом, подобным образом может объясняться и способность других животных находить дорогу к дому. Такие способности могут играть важную роль в миграции птиц, рыб, млекопитающих, насекомых и других живых существ. Даже столь хорошо развитое у охотников и представителей кочевых народов чувство направления может иметь составляющую подобного рода.
Если деятельность термитов координируется неким полем, которое объединяет всех насекомых одной колонии, то возможно ли существование похожих систем взаимосвязи у других животных, включая косяки рыб и стаи птиц? Поможет ли это объяснить, каким образом такие животные способны совершать коллективный синхронный поворот, не передавая никаких сигналов друг другу? Какое отношение могли бы иметь эти неизвестные информационные поля к «групповому разуму» стадных животных и отдельных групп людей? Могут ли они оказаться аналогичными связям между домашними животными и их хозяевами?
Вполне возможно, что эксперименты не докажут существования таких связей, и тогда позиции скептически настроенных ученых усилятся. Неудачные попытки открыть новые типы связи укрепят всеобщую убежденность в том, что все возможные виды взаимосвязей между живыми организмами уже известны и все они могут быть полностью объяснены известными законами физики и химии.
Тем не менее возможно, что в некоторых — или даже во всех — случаях проведенные эксперименты действительно докажут существование новых типов связи. Каковы будут последствия этого открытия?
Прежде всего, очевидно, что успех одного или всех экспериментов заставил бы пересмотреть существующие в науке объяснения таких явлений, как способность животных находить дорогу к дому, миграция, чувство пространства, связь между особями, организация сообществ, а также сам феномен общения. В биологии произошла бы настоящая революция. В той или иной степени должна быть затронута и физика. Если результаты экспериментов в биологии приведут к необходимости признать существование полей или связей неизвестного типа, как это отразится на представлениях о физическом устройстве Вселенной?
Одна возможность — признать существование множества еще не открытых полей самых различных типов. Связи между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомыми в колониях термитов могут быть совершенно разной природы и не иметь между собой ничего общего. Каждая такая связь может зависеть от особого поля или особой силы, воздействующей на расстоянии. Объединенные общим свойством дистанционного воздействия, во всем остальном эти связи и поля могут сильно различаться.
Но я предпочитаю более «экономичную» гипотезу и полагаю, что эти явления вполне могут оказаться родственными. Возможно, все они представляют собой различные проявления некоего до сих пор неизвестного поля, которое охватывает отдельные части органической системы и соединяет их друг с другом (ил. 8а, 8б). Лично я предпочитаю называть их морфическими поля ми, но могут быть предложены и другие названия — к примеру, «биологические поля» или «поля жизни».
