Уравнение с НЛО - Цебаковский Сергей Яковлевич (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Руппельт навел справки: никаких испытаний новых летательных аппаратов в небе Нью-Мексико в тот день не проводилось. Личность автора письма подозрений не вызывала: солидный ученый, имевший доступ к сверхсекретной информации.
Вскоре из города Лаббока, соседнего штата Техас, пришло сообщение об ожерелье голубовато-зеленых огней, пронесшихся с северо-востока на юго-запад. Очевидцы, разумеется, ничего не знали о летающем крыле из Нью-Мексико, которое за двадцать минут до наблюдения в Лаббоке прошло над Альбукерке. Правда, имелось некоторое расхождение в направлении полета. Но приблизительная скорость крыла была такова, что за указанное время оно могло достичь Лаббока.
Со вторым письмом пришла газетная вырезка с фотографией: на черном небе клинообразное созвездие. Не требовалось большого воображения, чтобы в светящемся клине увидеть летящее крыло с горящими огнями на кромке.
Занятый перестройкой проекта, Руппельт смог выбраться в Лаббок лишь 6 ноября. К тому времени таинственные огни там видели около ста человек. А профессора Техасского технического колледжа – это они прислали письмо – их видели много раз. В своей книге Руппельт опустил имена профессоров, но сегодня они известны: декан инженерно-нефтяного факультета профессор У.-Л. Дакер; доктор А.-Г. Берт, профессор химии; доктор У.-И. Робинсон, профессор геологии.
Тихим вечером 25 августа они собрались на заднем дворе дома одного из коллег не столько для приятной беседы, сколько для наблюдений за метеоритами по разработанной программе. В 21.10 в небе показалось стремглав летевшее с севера на юг ожерелье из двадцати-тридцати голубовато-зеленых бусин, по светимости сравнимых с ярчайшими звездами, только бусины были крупнее. Считанные секунды оставались они в пределах видимости. Скорость была значительна, хотя высоту определить не смогли.
Профессора обсуждали необычное видение, когда часом позже оно повторилось. На этот раз огни летели не клином, а в беспорядке.
В течение трех последующих недель профессорская группа, усиленная докторами физики и астрономии, попыталась самостоятельно решить загадку. Немалого труда стоило уговорить редактора местной газеты, настроенного против летающих тарелок, поместить заметку о происшествии: нужны были подкрепляющие свидетельства и очевидцы.
Сама же профессорская группа за прошедшие три недели летучие огни наблюдала двенадцать раз! Случалось, дважды за вечер. Огни появлялись внезапно, под углом примерно в сорок пять градусов над северной линией горизонта. Исчезали на противоположной стороне на той же высоте и внезапно. Просто гасли.
Журнал наблюдений пестрел полученными данными: угол склонения, направление полета, количество огней, разброс в градусах, цвет… Отсутствовала важная деталь – высота. А без нее невозможно было вычислить скорость. И вот профессорская группа, разделившись надвое, выехала за город. Взяли с собой рацию и аппаратуру, чтобы провести триангуляцию. Но в тот вечер огней не видели. Хотя профессорские жены, оставшиеся в городе, видели! Это вроде бы подтверждало с самого начала выдвинутую версию: огни – отражение света городских фонарей на грудках птиц. Начиналась пора осенних перелетов.
Фоторепортер несколько ночей провел на крыше редакционного здания, держа наготове юпитеры и фотокамеры с телевиками. Ночные съемки для него были не внове. Он смутно видел пролетавших птиц, как будто даже слышал шум крыльев, однако самая чувствительная пленка ничего не смогла запечатлеть.
То, что не удалось профессионалу, безо всякой сложной аппаратуры посчастливилось снять любителю во дворе своего дома. На его фотографии, помещенной в газете, был отчетливо виден клин из двух рядов огней. Перелетные птицы? Профессора были готовы поверить во что угодно, только не в то, что они видели птиц.
Много часов Эдвард Руппельт и офицер разведки с ближайшей авиабазы провели в беседах с профессорами технического колледжа. Почему для них неприемлема версия с птицами? Потому что скорость огней непомерно велика. Чтобы произвести впечатление подобной стремительности, птицы должны лететь совсем низко, а тогда был бы слышен шум крыльев.
Офицеров интересовал и такой вопрос: как объяснить, что профессорская группа, в отличие от других наблюдателей, видевших огни один-два раза, наблюдала их двенадцать раз? Ответ был логичным: никого происшедшее, вернее, необъяснимость происшедшего не задела так сильно, как их. Они упорно продолжали наблюдения и после того, как остальные утратили к ним интерес.
Руппельт решил до конца изучить птичью версию. Отыскался человек, который не только видел ночные огни, но и слышал их: огни кричали голосом ржанок! Смотритель близлежащего заповедника уверял: у небольшой болотной птички ржанки грудка маслянисто-белая, способная отразить свет уличных фонарей, А этой осенью ржанок в заповеднике значительно больше, чем в прошлые годы, и перелет их ко времени наблюдений уже начался. Одно обстоятельство опрокидывало версию: ржанки летают не стаями, а парами, редко – тройками. Гусей также пришлось исключить, те кричат в полете и облетают стороной города. Оставались утки.
Список очевидцев, не только жителей Лаббока, но и соседних городов, был огромен, всех опросить не смогли, да и не было в том нужды. Описывались различные комбинации огней в ночном небе, но две детали совпадали: цвет голубовато-зеленый и направление – с севера на юг. Среди свидетелей были и такие, кто наблюдал ночные огни еще до появления заметки в газете. Самовнушение и массовый гипноз исключались.
И без того запутанная картина осложнялась побочными эпизодами, то ли самостоятельными, то ли имевшими отношение к ночным огням.
Двадцать шестого августа, несколько часов спустя после первого наблюдения, радары в далеком штате Вашингтон засекли на высоте тридцати тысяч футов цель. Продвигалась она в северо-западном направлении со скоростью девятьсот миль в час. Засекли ее одновременно два радара, что говорило о надежности наблюдения. Но все прочее относилось к области догадок. Те же огни, но летящие в обратном направлении?
Тридцать первое августа также отмечено пролетом огней. Примерно в 00.30 мать с дочерью ехали на машине близ Лаббока и в каких-нибудь ста пятидесяти ярдах от ветрового стекла увидели грушевидный объект, неторопливо скользивший к востоку на высоте ста-ста двадцати футов.
Когда в донесениях появляется слово «грушевидный», возникает искушение принять объект за метеозонд – они как раз такой формы. Из-за утечки газа иногда теряют высоту. Проверили метеосводку, ветер дул с востока, а плыть против ветра зонд не способен. Впрочем, «грушевидный» – в какой-то мере и клинообразный. Тем более в показаниях матери и дочери промелькнуло сравнение объекта с фюзеляжем бомбардировщика. Прежде чем объект по крутой спирали взмыл вверх и скрылся, женщины успели разглядеть что-то похожее на иллюминатор. Даже если они и внушили себе насчет иллюминатора, в лаббокскую эпопею опять вторгалось бесшумное летающее крыло.
И еще раз оно всплыло при расследовании. Сведения исходили от профессорской группы. По слухам, одна женщина видела крыло, однако им это показалось такой нелепицей, что не сочли нужным проверить показания, и след был потерян.
Много времени у Руппельта отняли фотографии. Рассказ Карла Харта, студента и фотографа-любителя, звучал правдоподобно. 31 августа, за час до полуночи, он из окна спальни увидел цепочку летучих огней, о которых читал в газете. Он знал, что перелет может повториться. Взяв камеру, Харт вышел во двор. Диафрагму раскрыл до предела, выдержку поставил 1/10 секунды. Огни появились вновь, и Харт успел сделать два снимка. Несколько минут спустя прошла еще одна светящаяся эскадрилья. На этот раз Харт щелкнул трижды.
Во дворе своего дома он повторил манипуляции с фотокамерой, а Руппельт следил с хронометром в руке. Руппельт сам занимался фотографией и не нашел к чему придраться.
Но профессора уверяли, что фотографии Харта запечатлели совсем не то, что видели они. Не приходилось им наблюдать фигуры в виде тупого клина, изображенного на первых двух фотографиях. Впрочем, ни разу не видели они двух совершенно одинаковых фигур. Да и Харту казалось, что он снимает близкую к полукругу фигуру, похожую на то, что описывали профессора. Когда же пленку проявили, на ней получился тупой клин.
