Жизнь за гранью жизни (СИ) - Басаргина Е. (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Ад орошали две реки: Ахерон и Стикс. Именем этой последней реки клялись боги, произнося клятвы, и эти клятвы считались ненарушимым и страшными. Стикс катил свои черные волны среди безмолвной долины и девять раз огибал Ад. Ахерон, грязная и мутная река, охранялась перевозчиком Хароном. Его описывают в таком виде: в грязной одежде, с нечесанной длинной белой бородой, он одним веслом управляет своей лодкой, в которой перевозит тени умерших, тела которых на земле уже погребены; лишенных же погребения он безжалостно отталкивает, и тени эти осуждены вечно странствовать, не находя покоя. Платой за перевоз служит мелкая медная монетка обол, который вкладывали в рот умершему.
Как только тени умерших были перевезены через Ахерон, на другом берегу встречал их Цербер, или адский пес, обладающий тремя головами, и лай которого так устрашал умерших, что отнимал у них даже всякую мысль о возможности возврата туда, откуда они прибыли. Затем тени должны были предстать перед Плутоном (Аид), царем Ада и Прозерпиной, его супругой. Но Плутон не судил мертвых, это исполняли подземные судьи: Минос, Эак и Радамант. Эак судил европейцев, Радамант - азиатов (его всегда изображали в азиатском костюме), а Минос должен был, по повелению Зевса, судить, решать сомнительные случаи.
Прозерпине не было дано активной роли в Аду. Адская богиня Геката призывала мстительных фурий (Бвменид), которые схватывали и овладевали грешниками. Геката была покровительницей волшебства и заклинаний; ее изображали в виде трех соединенных вместе женщин: этим как бы поясняется, что власть ее распространялась на небо, землю и ад. Первоначально Геката не была богиней Ада, но она подарила Европе румяна и тем как бы вызвала восхищение и любовь Юпитера. Ревнивая Юнона стала ее преследовать. Геката должна была укрыться от нее под погребальной одеждой и тем сделалась нечистой. Юпитер приказал очистить ее в водах Ахерона, и с тех пор она стала богиней подземного царства. Немезида, богиня мести, исполняла в Аду почти такую же роль, как Геката; она изображалась с согнутой у локтя рукой, чем намекалось на локоть, меру длины в древние века: "Я, Немезида, держу локоть. Зачем, спросишь ты? Потому что я напоминаю всем, что не надо превышать меры". Павзаний описывает картину художника Полигнота, изображающую царство Ада: "Прежде всего, вы видите реку Ахерон; берега ее покрыты тростниками; в воде видны рыбы, но это скорее тени рыб, нежели живые рыбы. На реке лодка, в лодке гребет перевозчик. Нельзя хорошенько различить, кого перевозит Харон. Но невдалеке от
ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?
лодки Полигнот изобразил ту пытку, которой подвергается жестокий сын, осмелившийся поднять руку на отца; она состоит в том, что собственный отец его вечно душит. Подле этого грешника стоит нечестивец, осмелившийся грабить храмы богов; какая-то женщина смешивает яды, которые должен он вечно пить, испытывая при этом страшные мучения. В те времена люди чтили и боялись богов; поэтому художник поместил в Аду нечестивца, как одно из страшнейших грешников". Почти не сохранилось в искусстве изображения языческого Ада, и только из описаний поэтов знаем мы о некоторых грешниках и о пытках, которым они подвергались за своим преступления, - например, Иксион, Сизиф, Тантал и дочери Даная Данаиды. Иксион оскорбил Юнону, за что был привязан змеями к колесу, которое вечно вертелось. Разбойник Сизиф должен был вкатывать огромную скалу на вершину горы, но лишь только скала дотрагивалась до этой вершины, как невидимая сила сбрасывала ее в долину, и несчастный грешник, обливаясь потом, должен был вновь начинать свою трудную, бесполезную работу. Тантал, царь Лидийский, вздумал испытать всеведение богов. Он пригласил их на пир, зарезал своего родного сына Пелопса, приготовил из него кушанье, думая, что те не узнают, какое ужасное блюдо стоит перед ними. Но только одна Церера (Деметра), удрученная горем вследствие исчезновения дочери Прозерпины, съела нечаянно кусок плеча. Юпитер приказал Меркурию собрать куски, соединить их вновь и оживить ребенка, а недостающее плечо сделать из слоновой кости. Тантал за его каннибальский пир был приговорен стоять по горло в воде, но лишь только он, мучимый жаждой, хотел напиться вода уходила от него; над головой его висели ветки с прекрасными плодами, стоило ему, голодному, протянуть к ним руку, как они поднимались до небес.
Одна из самых интересных пыток, которую придумало богатое воображение греков, та, которой были
подвергнуты дочери Даная. Два брата, потомки несчастной Ио, Егиет и Данай имели: первый - пятьдесят сыновей, а второй - пятьдесят дочерей. Недовольный и возмутившийся народ, подстрекаемый сыновьями Египта, заставил Даная удалиться в Аргос, где он научил народ рыть колодцы, за что был избран царем. Вскоре в Аргос пришли сыновья его брата; они стали добиваться примирения с дядей и пожелали взять его дочерей себе в жены. Данай, видя в этом возможность сразу отомстить своим врагам, согласился, но уговорил своих дочерей убить в брачную ночь мужей. Все, кроме одной, Гипермнестры, исполнили приказание отца, принесли ему отрубленные головы мужей и похоронили их в Лерне. За это преступление Данаиды были приговорены в Аду вечно наливать воду в бочку, не имеющую дна. Полагают, что миф этот как бы намекает на то, что Данаиды олицетворяют реки и источники той страны, высыхающие там каждое лето.
Противоположностью страшному Аду являются Елисейские Поля, местопребывание безгрешных. Там, по описанию Виргилия, леса вечно зеленые, поля покрыты роскошными жатвами, воздух чист и прозрачен. Одни тени на мягкой зеленой траве упражняют свою ловкость и силу в борьбе и играх; другие, ритмично ударяя палками о землю, скандируют стихи. Орфей, играя на лире, извлекает из нее гармоничные звуки. Тени также лежат под сенью лавровых деревьев и прислушиваются к веселому журчанию прозрачных источников. Там, в этих блаженных местах, находятся тени раненных воинов, сражавшихся за отечество, жрецов, сохранивших всю жизнь Целомудрие, поэтов, которых Аполлон вдохновлял, всех, кто посредством искусства облагораживал людей, и тех, благодеяния которых оставили память о себе, и все они увенчаны белоснежной повязкой безгрешных.
Люди же обыкновенные, - а таких большинство, - бродят по лугу, в бестелесные обратившись тени,
ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТА?
неосязаемые, как дым. А питаются они теми возлияниями и жертвами, приносимыми на могилах. Поэтому, если у того или другого мертвеца не останется наверху, на земле, друга либо родственника, такой гражданин царства мертвых остается без пищи и голодает.
Тени, сохраняя свои земные черты и предсмертные раны, живут неслышно скользящими, тихо шепчущими толпами, будучи лишь призраками настоящей жизни. Подобно дикарю-охотнику, на призрачных равнинах Аида великий Орион, по-прежнему вооруженный медной палицей, продолжает охотиться на лугах, усеянных лилиями, за быстрыми зверями, которых он убивал некогда в уединенных горах. Подобно современному грубому африканцу быстроногий Ахилл презирает такую бледную, тощую, призрачную жизнь, он согласился бы скорее служить на земле простому смертному, чем быть властителем над всеми умершими.
Поучителен рассказ воина Эра, побывавшего, по словам Платона, в загробном мире. В Х книге "Государства" находим подробный отчет об этом посещении.
МИФ О ЗАГРОБНЫХ ВОЗДАЯНИЯХ
Я передам тебе рассказ одного отважного человека, Эра, сына Армения, родом из Памфилии. Однажды он был убит на войне; когда через десять дней стали подбирать тела уже разложившихся мертвецов, его нашли еще целым, привезли домой, и когда на двенадцатый день приступили к погребению, то, лежа уже на костре, он вдруг ожил, а оживши, рассказал, что он там видел.
Он говорил, что его душа, чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они пришли к какому-то чудесному месту, где в земле были две расселины, одна подле другой, а
напротив, наверху в небе, тоже две. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти направо, вверх на небо, и привешивали им спереди знак приговора, а несправедливым - идти налево, вниз, причем и эти имели - позади обозначение всех своих проступков. Когда дошла очередь до Эра, судьи сказали, что он должен стать для людей вестников сего, что здесь видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать.
