Парадоксы науки - Сухотин Анатолий (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
ИНТУИЦИЯ ПРОТИВ ЛОГИКИ?
ЗНАТЬ, НЕ ОСОЗНАВАЯ
Мы подошли, быть может, к самому таинственному из парадоксов, сопровождающих научное творчество.
Как явствует из предыдущего, развитие науки есть смена парадигм, смена резко различающихся методов, образцов мышления. Но если так, то переход от одной парадигмы к следующей не должен поддаваться логическому описанию. Ведь каждая из них отвергает предыдущую и несет принципиально новый результат исследования, а его нельзя логически вывести из прежних законов или теорий, которыми руководствовался ученый мир.
Будь по-иному, научные открытия давались бы столь же легко, как, скажем, решение обычных задач по курсу, например, физики или математики: начальные условия даны, формулы и операции с ними (правила логического вывода) известны. Остальное, как пишут шахматные комментаторы, вопрос техники. Мы уж не говорим о том, что, если утверждения некой науки можно было вот так выводить одно из другого, эта наука обратилась бы в «колоссальную тавтологию».
Мышление, идущее по логически заданным стандартам, называют шаблонным, имеющим высокую степень предсказуемости. Оно как вода, которая всегда течет в наиболее доступные места. Поэтому так легко и предвидеть его результаты. Высшей же ценностью обладают трудно прогнозируемые, почти невероятные утверждения.
Они выдвигаются и отстаиваются вопреки всякому здравому смыслу, они — «логические преступления» против этого смысла. И если уж пользоваться аналогией с водой, то при нешаблонном «поведении» она устремлялась бы в недоступные пункты: на возвышенности, холмы, пригорки.
Чтобы выведать у природы тайну, как раз и требуется нешаблонное, алогичное мышление.
Следовательно, истина добывается не только на пути строгих умозаключений, подвластных логике, но и каким-то иным образом. Каким же?
Особую роль тут играют внелогические механизмы научного поиска: угадывание, психологическая догадка, наитие и прочие акты мысли, объединяемые термином интуиция. Что это такое?
Под интуицией понимают способность непосредственного, прямого постижения истины, которое дается сразу, без видимых рассуждений и обоснований. Оно приходит столь неожиданно, что исследователь и сам не ответит, как он нашел результат, затрудняется представить «свидетельские показания» о процессе творчества. «Я не могу рассказать. — замечает Д. Пойа, — истинную историю того, как происходит открытие, потому что этого никто не знает».
Но ученый не знает не только этого. Сделав открытие, он часто бессилен его доказать, то есть вывести по правилам логики из принятых наукой положений, опираясь на факты и законы. К. Гаусс заметил однажды, что уже давно имеет результат, но ему неизвестно, каким путем он сможет до него дойти. Вообще, как говорят математики, надо угадать теорему прежде, чем ее доказывать. Этим, кстати, и вызвана одна популярная рекомендация. «Будем учиться доказывать. Но будем учиться также и догадываться».
Странно и другое.
Вот ученый добыл с помощью интуиции результат.
Как и всякое ценное завоевание науки, этот результат должен быть развернут в теорию, следовательно, выражен в системе научных понятий и законов. Однако первооткрыватель не располагает такой системой. Ведь то, что он получил, представляет принципиально новую теорню, которая требует и принципиально новых понятий.
А их пока нет, их еще надо создавать.
Как же в таком случае закрепляется добытый интуицией результат?
По признанию многих творцов науки, интуитивное знание находит оформление в виде чувственных образов, полученных посредством комбинации восприятий, взятых из прошлого опыта исследователя. Но эти новые образы пытаются выразить с помощью старых понятий.
Не стоит и доказывать (читатель видит сам), что это достаточно неопределенное, нечетко понимаемое знание.
О физике В. Томсоне рассказывают, что в периоды творческих поисков новых решений упругие тела представлялись ему в виде вращающихся механизмов, соединенных в своеобразные конфигурации, атомы — наподобие вихревых колец и жидкостей, а световой эфир и того забавнее — как… мыльная пена.
Даже в математическом творчестве, строгом, лишенном, казалось бы, образности, широко используются чувственные восприятия, на что обращает внимание, например, Н. Бурбаки. Он считает (под этим коллективным псевдонимом выступает целая группа современных французских математиков), что образ, притом самой различной природы, обогащает интуицию.
Его соотечественники, математик Ж. Адамар и психолог Т. Рибо, распространили в начале XX века среди крупных математиков анкету с просьбой рассказать о характере творческого процесса. Многие отметили, что они мыслят зрительными, реже двигательными образами.
И уже при доведении результата, оформлении для печати используют символы и слова. Сам Ж. Адамар описал процесс, как он провел доказательство одной теоремы о числах, используя отнюдь не сами числа, а такие образы, как точки, пятно и некая бесформенная масса. Все они представлялись как разделенные то большим, то меньшим пространством.
Итак, добывая новое, интуиция обращается к опыту прошлых восприятий, организует содержание знаний в чувственные образы крайне произвольных сочетаний.
В подходящие моменты на помощь приходят понятия, формулы. Конечно, все это не особенно ясно, во всяком случае, не яснее, чем сама интуиция
Теперь обратимся к несколько иным характеристикам интуитивного знания.
Когда говорят о логических операциях, предполагается, что это контролируемые сознанием акты мысли, такие, о которых человек способен рассказать, то есть дать отчет в словах. А если быть более точным, то речь идет об умении восстановить алгоритм мыслительной деятельности. Что здесь имеется в виду?
Алгоритмом называется последовательность операций, ведущих к цели, когда каждый данный шаг однозначно определен предыдущим и предопределяет последующий. Положим, нам хорошо известно, что и в каком порядке надо делать, чтобы умножить 17 на 15. Это значит, мы владеем алгоритмом умножения двузначных чисел, сознательно проводим действие умножения.
Наоборот, интуитивные процессы ученый не может воспроизвести отчетливо, не может восстановить алгоритма работы мысли, принесшей результат. Алгоритм уплывает из-под контроля сознания.
Налицо все основания считать, как обычно и делают, логические операции сознательными, а интуитивные — бессознательными. Вот здесь парадокс заявляет о себе во всю мощь. Чтобы оттенить остроту ситуации, остановимся несколько подробнее на том, что же такое сознательное.
Сознание определяется в литературе как осмысление мира и своего места в нем. Едва ли это краткое описание способно дать четкое представление о предмете.
Попытаемся его раскрыть.
Говорят так. Сознание можно характеризовать как знание, целесообразную деятельность и самосознание.
Казалось бы, простой вопрос, что такое знание. Но когда возникла потребность «научить» электронное устройство распознавать образы, буквы, слова, то его создатели зашли в тупик. Чтобы распознавать, надо знать А что значит «знать»? Что значит, например, фразсг «Я знаю номер телефона моего друга»?
В ряде вариантов определения более подходящим представляется следующее. Знание — это умение однозначно соотнести знак и тот предмет (объект), который этим знаком обозначается. К примеру, если я каждыйраз со словом «звезда» соотношу один и тот же объект, я знаю, что такое звезда. Заметим, что в качестве объекта здесь имеется в виду не просто материальный предмет, а и вся сумма известных о нем сведений. Поэтому знание чего-либо предполагает не только соотнесение знака и объекта (это лишь узнавание, элементарная ступенька знания), но и умение знающего предъявить словесный «портрет» объекта или, как уже отмечалось, способность рассказать о нем в словах. Вспомним, однако, как нередко, например, студент на экзамене признается: «Вообще, я знаю это, только не могу выразить».
