Краткая история всего - Уилбер Кен (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Это как желудь, который вырастает в дуб. Дуб — это не другая картина того же
самого неизменного мира, которая присутствует в желуде. У дуба есть части, которые
совершенно новы и полностью отличаются от чего-то, что можно найти в желуде. У дуба
есть листья, ветви, корни и так далее, ни одна из этих составных частей не присутствует в
действительном «мировоззрении» желудя или в его «картине мира». Различные
мировоззрения создают различные миры, формируют различные миры, это не просто тот
же самый мир, увиденный по-другому.
Водораздел постмодерна
В: Почему именно это различие действительно важно?
КУ: Оно необычайно важно, потому что во многом это есть важный водораздел, отделяющий модернистский и постмодернистский подход к знанию. И мы хотим понять
эту беспрецедентную революцию в человеческом понимании.
Нет просто никакой возможности продвинуться вперед в нашем разговоре, если не
обсудить важные различия между модернистским и постмодернистским подходом к
знанию. Во многом он является даже ключом к поиску места Духа в постмодернистском
мире.
В: Хорошо, значит, современность и постмодерн...
КУ: Вы слышали о «новой парадигме» знания?
В: Только то, что каждый, кажется, хочет иметь эту новую парадигму. Или какую-то
новую парадигму...
КУ: Старая парадигма — это парадигма Просвещения, ее также называют
парадигмой современности. У нее есть множество других названий, все с оттенком
Презрения и отвращения: ньютоновская, декартовская, механистическая, зеркало
природы, парадигма отражения.
Но как бы ее ни называли, эта парадигма, как теперь считается, безнадежно устарела
или, по крайней мере, сильно ограничена, и поэтому каждый стремится поддержать
какую-нибудь новую, а значит, постмодернистскую, или пост-Просвещенческую, парадигму.
В: Чтобы понять, как могла бы выглядеть эта постмодернистская парадигма, мы
сначала должны понять фундаментальную парадигму Просвещения.
49
КУ: Да. Фундаментальная парадигма Просвещения известна как парадигма
представления. Ее основная идея в том, что с одной стороны находитесь вы сами, или
субъект, а с другой — эмпирический или чувственно-воспринимаемый мир, и истинное
знание состоит в том, чтобы делать карты эмпирического мира, единственной и просто
«данной» нам реальности. Если карта точна, если она правильно представляет мир или
соответствует эмпирической реальности, тогда знание является «истиной».
В: Значит, это парадигма представления.
КУ: Да. В роли карты могла бы выступать теория, гипотеза, идея, таблица, понятие
или какое-то представление вообще, своего рода карта объективного мира.
Все главные теоретики Просвещения, независимо от того, были ли они холистами, или атомистами, или кем-нибудь еще, — все они могли подписаться под этой парадигмой
представления, признать существование единственного эмпирического мира, который мог
быть терпеливо нанесен на карту при помощи эмпирических методов.
И, пожалуйста, помните о том, что структура мира, то есть то, состоял ли он из
атомов или являлся целостным, совершенно не имеет значения. То, с чем они все были
совершенно согласны, — это сама парадигма картографии.
В: Но что же неправильного в этой парадигме представления? Ведь мы все равно
продолжаем ею пользоваться.
КУ: Не то, чтобы она была совсем неправильной. Она просто очень узка и очень
ограниченна. Ограниченность парадигмы представления было довольно трудно понять, на
это ушло очень большое количество времени — несколько столетий.
Существует много способов описать ограничения парадигмы представления и ее
основной идеи картографирования мира. Главное ограничение, основная проблема карты: она не учитывает влияние картографа. Тот факт, который все игнорировали, состоял в
том, что картограф мог сам привнести нечто в картину!
В: То есть парадигма представления и картографии не учитывала самого картографа?
КУ: Да. И независимо от того, насколько различаются многочисленные нападки
постмодернизма, все они связаны с критикой парадигмы представления. Все они были
направлены на парадигму отражения, парадигму «зеркала природы», то есть на идею, что
существует только одна-единственная эмпирическая реальность или природа, и знание
заключается исключительно в представлении, отражении или картографии этого
истинного мира.
Все партии «пост-Просвещения» или «постмодерна» соглашались с тем, что идея
«зеркала природы» была абсолютно безнадежна, а в широком масштабе наивна.
Начинаясь с Канта, Гегеля, Шопенгауэра и заканчивая Ницше, Дильтеем, Хайдеггером, Фуко, Деррида — все. У всех видных теоретиков «постмодерна» можно найти серьезные
нападки на парадигму представления, потому что она не в состоянии принимать по
внимание меня самого, субъекта, который делает эти карты.
Это «я» не просто спустилось на парашюте с небес но землю. У него есть свои
собственные характеристики, свои собственные структуры, свое собственное развитие, своя собственная история — и все то влияние и власть, которую оно видит и может
увидеть в этом возможно «единственном» мире, который находится вокруг. Этот
парашютист по самую шею погружен в контексты и состояния, которые в основном
определяют то, что он может видеть!
Так что великим открытием постмодерна было осознание факта, что ни «я», ни мир
не являются раз и навсегда данными, скорее они существуют в изменяющихся состояниях, у которых есть своя история, развитие.
В: Они развиваются.
КУ: Да, они развиваются. Картограф — это не лишенная истории, отдельная монада, которая полностью и стерильно изолирована от мира, который он наносит на карту. На
различных стадиях своей собственной истории, своего роста и развития картограф будет
делать совершенно различные карты.
50
В этом процессе развития субъект будет представлять себе мир совершенно по-
разному, основываясь не столько на том, что действительно есть «там», в каком-то
наперед заданном мире, а во многом на том, что сам субъект привносит в картину.
В: «Коперниканская революция» Канта: скорее разум формирует мир, чем мир
формирует разум.
КУ: Не во всех, но во многих случаях. А затем важное уточнение сделал Гегель, этот
принцип определяет все постмодернистские теории: разум, субъект, может «быть
помыслен только в его развитии».
Ницше, например, превратил этот принцип в генеалогию, исследование истории
мировоззрения. Так или иначе, все дороги постмодернизма приводят к Ницше.
В: Значит, общий смысл...
КУ: ... в том, что субъект — это не какое-то отдельное, изолированное и полностью
сформированное единство, которое просто прыгает на парашюте с небес на землю, а затем
начинает «наносить на карту» то, что видит вокруг в так называемом «реальном мире», объективной реальности. Скорее субъект находится в контексте своего собственного
развития, своей собственной истории, своей собственной эволюции, и «картины», с
помощью которых он представляет «мир», зависят в большей степени не от этого «мира», а от его «истории».
В: Да, я понимаю. И какое это имеет отношение к нашей дискуссии?
КУ: Одна из наших задач — проследить историю этих мировоззрений. Они — часть
эволюции сферы человеческого сознания, то есть различные формы Духа-в-действии, который раскрывается в формах человеческого разума. На каждой из этих стадий люди
смотрят на Космос совершенно новыми глазами и поэтому создают новые миры, не
существовавшие до этого.
Два пути в мире постмодерна
