Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина (ЛП) - Стюарт Йен (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Ти…

Но то, что в науке вызывает презрение, становится предметом страсти в искусстве. Путешествие во времени, даже если оно физически невозможно, — это замечательное художественное средство, которое позволяет писателю по желанию переносить повествование в прошлое, настоящее или будущее. Конечно, для этого совсем не обязательно использовать машину времени, ведь ретроспекция — стандартный литературный прием. Но все же приятно (и уважительно по отношению к рассказию), когда автор может дать разумное объяснение, не выходящее за рамки самого повествования. Писатели викторианской эпохи любили использовать сны: хорошим примером может служить повесть Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе» («Л Christmas Carol») 1843 г., в которой святочные духи олицетворяют прошлое, настоящее и будущее. Есть даже целый литературный жанр «романов со сдвигом во времени», среди которых встречаются и довольно откровенные. А именно французские.

Когда путешествие во времени выходит за рамки простого художественного приема, оно становится источником проблем. А при наличии свободной воли ведет к созданию парадоксов. Основное клише — это «парадокс дедушки», который берет начало в романе Рене Баржавеля «Неосторожный путешественник» («Le Voyageur Imprudent»). Вы отправляетесь в прошлое и убиваете своего дедушку — в результате ни ваш отец, ни вы сами не появитесь на свет и, следовательно, вы не сможете отправиться в прошлое, чтобы совершить убийство. Не совсем понятно, почему речь всегда идет о дедушке (не считая того, что это клише — довольно грубая форма рассказия). Убийство собственного отца или матери привело бы к тем же самым парадоксальным последствиям. Или убийство бабочки из Мелового периода, как в рассказе Рея Бредбери «И грянул гром» («A Sound of Thunder») 1952 г., где бабочка, случайно павшая от руки [28] ни о чем не подозревающего путешественника во времени, изменила в худшую сторону политический строй в его времени.

Другой известный парадокс путешествий во времени — это парадокс нарастающей аудитории. Некоторые исторические события (стандартный пример — казнь Иисуса Христа) так насыщены рассказием, что любой уважающий себя временной турист будет настаивать на их посещении. Это неизбежно приведет к тому, что человек, отправившийся посмотреть на казнь, увидит Иисуса Христа в окружении тысяч — если не миллионов — путешественников во времени. Еще один пример — это парадокс бесконечного обогащения. Кладете деньги на счет в 1955 году, снимаете в 2005 с процентами, потом отправляетесь обратно в 1955 год и снова кладете деньги на счет. Правда, придется использовать какие-нибудь ценности вроде золота, а не бумажных денег, потому что банкноты 2005 года, будут недействительны в 1955. Роман Роберта Силверберга «Вверх по линии» («Up the Line») повествует о Службе Времени — правоохранительной структуре, которая не дает подобным парадоксам выйти из-под контроля. Аналогичная тема прослеживается в романе Айзека Азимова «Конец вечности» («The End of Eternity»).

В основе целого класса парадоксов лежат временные петли — замкнутые цепочки причинно-следственных связей, возникающие только благодаря вмешательству путешественника из будущего. К примеру, для современного человечества самым простым способом получить доступ к путешествиям во времени была бы машина времени, подаренная гостем из далекого будущего, где подобные машины уже были изобретены. Затем мы подвергаем ее инженерному анализу, чтобы понять принципы ее работы, и впоследствии эти принципы закладывают основы для будущего изобретения машины времени. Две классических истории, описывающих подобный парадокс — это рассказы Роберта Хайнлайна «По пятам» («By his bootstraps») и «Все вы зомби» («Allyou zombies»), последний из которых примечателен еще и тем, что главный герой в нем становится одновременно собственным отцом и собственной матерью (посредством изменения пола). Дэвид Герролд довел эту идею до крайности в романе «Дублированный» («The Man Who Folded Himself»).

Авторы научно-фантастических произведений расходятся во мнении насчет того, должны ли временные парадоксы аккуратно разрешаться, исключая тем самым непротиворечивые последствия, и допускает ли вселенная произведения фактическую возможность изменения прошлого или настоящего. (Заметьте, никто не беспокоится об изменении будущего — вероятно, потому что именно в этом и состоит «свобода воли». Все мы меняем будущее, превращая то, что могло случиться, в то, что происходит на самом деле — тысячи раз на дню. Или же наивно в это верим.) Поэтому некоторые авторы пишут о том, как герой, попытавшийся убить собственного дедушку, тем не менее, появляется на свет, благодаря какому-нибудь ловкому сюжетному ходу. Например, его настоящий отец на самом деле не был сыном предполагаемого «дедушки», а человеком, которого этот «дедушка» убил. Совершив ошибку и устранив ложного дедушку, герой сохранил своему отцу жизнь и сделал возможным собственное рождение. Другие, как, например, Азимов или Силверберг, создают целые организации, которые следят за тем, чтобы прошлое, а, следовательно, и настоящее, оставалось нетронутым. Иногда им это удается, а иногда — нет.

Парадоксы, связанные с путешествиями во времени — часть нашего восхищения этой темой, однако они лишний раз наводят на мысль о том, что путешествие во времени невозможно даже с логической точки зрения — не говоря уже о физике. Поэтому мы с удовольствием предоставляем волшебникам Незримого Университета, живущим в мире магии, возможность свободно перемещаться по временной линии Круглого Мира и переносить историю из одной параллельной вселенной в другую, стремясь к тому, чтобы Чарльз Дарвин — или кто-нибудь еще — написал Ту Самую Книгу. Будучи обитателями Диска, волшебники не связаны ограничениями Круглого Мира. Однако, мы не можем представить себе, чтобы то же самое, без помощи извне и опираясь только на собственную науку, могли в действительности делать люди, живущие в Круглом Мире.

Как это ни странно, но многие ученые, занимающиеся передовыми исследованиями в области физики, с этим не согласны. Для них перемещение во времени, несмотря на возможные парадоксы, стало вполне приличным [29] направлением исследований. Похоже, что физические «законы» — в современном понимании — никоим образом не исключают возможность путешествий во времени. Парадоксы — это скорее, видимость, нежели реальность; в главе 8 мы увидим, что их можно «устранить», не нарушая законов физики. Вполне вероятно, что в современной физике, как утверждает Стивен Хокинг, есть изъян; согласно его «гипотезе о защите хронологии», любая машина времени прекратит работу еще до того, как будет собрана, благодаря действию пока что неизвестных нам физических законов, которые играют роль космологической полиции времени, встроенной в саму реальность.

С другой стороны, возможность перемещения во времени может многое поведать о природе самой Вселенной. Скорее всего, мы не сможем сказать наверняка, пока этим вопросом не займется физика завтрашнего дня. Стоит также заметить, что мы даже не понимаем, чем на самом деле является время, не говоря уже о том, как в нем перемещаться.

Хотя законы физики и не запрещают (по-видимому) путешествие во времени, они заметно усложняют эту задачу. В одном из теоретических проектов для достижения этой цели используется буксировка черных дыр на большой скорости, но необходимого количества энергии, похоже, не найдется во всей Вселенной. Это досадное обстоятельство, по-видимому, не вяжется с обычным для научной фантастики описанием машины времени, которая по своему размеру напоминает автомобиль [30].

Наиболее подробное описание времени Плоского Мира приводится в романе «Вор времени» («Thief of Time»). Среди действующих лиц этого романа есть Джереми Чассын, который состоит в гильдии часовщиков и стремится построить идеально точные часы. Однако он сталкивается с теоретической преградой в лице парадоксов Эфебского философа Зенона, впервые упомянутого в романе «Пирамиды» («Pyramids»). В Круглом Мире жил философ с удивительно похожим именем Зенон Элейский (он родился около 490 г. до н. э.), который сформулировал четыре парадокса, касающихся связи между пространством, временем и движением. Он был двойником Плоскомирского Зенона, а его парадоксы любопытным образом напоминают парадоксы его коллеги с Диска [31]. При помощи одной лишь логики Зенон доказал, что стрела не может поразить бегущего человека [32], а черепаха — самое быстрое животное на всем Диске [33]. Он объединил эти ситуации в одном эксперименте, выстрелив в черепаху, которая соревновалась в скорости с зайцем. По ошибке стрела попала в зайца, и черепаха победила, тем самым доказав его правоту. В романе «Пирамиды» Зенон так объясняет свой эксперимент: