Не ждите первого звонка! - Бойко Александр Федорович (версия книг .txt) 📗

Итак, в 30 лет (а вам, возможно, только двадцать!) человек начинает учиться, работает и добивается выдаю­щихся показателей — получает диплом о среднем специаль­ном образовании вместе с Золотой Звездой Героя. Редкий случай в наши дни! Иногда мы забываем простую законо­мерность: чем интереснее, напряженнее живет человек, тем большего он может добиться.

Получил звание Героя, окончил техникум — иди дальше, расти, живи, учись... Получилось по-другому. Появилось свободное время, появились новые обязанности. Все чаще меня приглашали в компании (кому не лестно выпить с Ге­роем!), а поводов у рабочего человека, когда он вышел за ворота, — предостаточно! Незаметно стал опускаться — словно ослабла внутренняя пружина. Не заметил, как оброс жирком, появилась одышка. Например, вижу, ковш забился. Надо бы выйти, лопатой прочистить, а я думаю: да какая разница! Распущенность нравственная не только ухудшает моральные качества человека, но и делает его слабее физически. И здоровье оставляло меня с каждой новой рюмкой, с каждым днем, с каждым часом. Оглядываясь на себя, вижу, как постепенно разваливался по частям. Пришло время, и я, содержащий в идеальном порядке свой экскаватор, начал ощущать полную рассогласованность в собственном организме.

Михаил Ефимович образно противопоставляет исправ­ный экскаватор разлаженному здоровью. Важное обстоя­тельство, о котором мы стараемся не упоминать, а если и говорим, то не иначе, как в пользу техники: «машина сделает», «станок поправит»... Но ведь любая машина рабо­тает без перебоев, если ей управляет здоровый человек.

Чем больше слабел, тем больше понимал: никакой механизм не сможет заменить здоровые руки, ноги и голову. Выпивать продолжал — в пивнушке, в сараях. До­мой приходил поздно. Резко поднялось кровяное давление, и у меня обнаружили гипертоническую болезнь. Каждый год давали путевку на курорт. Плохо, очень плохо жил. Вот так человек и рабочий во мне постепенно опускались все ниже и ниже. Сам этого не замечал, а жена как-то сказала: «Посмотри на себя, голова-то уже трясется». Спохватился, но опять до первой выпивки...

Не так уж часто люди, имеющие высокие правитель­ственные награды, говорят столь горькую правду. Это приз­нание человека, далекого от спорта, но если оглянуться, можно увидеть некоторых чемпионов, которые на наших глазах медленно, но неуклонно «сползают» в нравствен­ную пропасть. Мы это видим, прощаем (ведь они — чемпио­ны!), забывая о том, какой пример они являют для окру­жающих.

Сам себя я спасти не мог, окружающие тоже не могли помочь. Нужен был человек, который бы личным примером увлек в другую сторону. К счастью, такой человек на­шелся — Николай Павлович Колпаков. В санатории мы жи­ли с ним в одной комнате. Жили по-разному: он лечился и бегал, а я лечился и развлекался.

Очень важное замечание для тех, кто неоднократно начинал «исправляться». Если человек злоупотреблял алко­голем и решил отказаться от пагубной привычки, он должен уяснить главное обстоятельство: сразу ничего не полу­чится. Здоровыми хотят быть все, но далеко не у всех, кто пробовал, хватает на это сил.

Останусь один и стыжу себя: «Как же так, ты младше Колпакова на восемь лет, а не можешь?» Такое само­бичевание весьма полезно. Этим пользовался не раз, когда хотел найти выход, в котором был крайне заинтересован. Колпаков ежедневно бегал по двенадцать километров и при этом добавлял: «Начни бегать: если пил — бросишь, если курил — бросишь!» И ведь уговорил — я побежал! Как ни мучился, но в конце концов пробежал маленько. И тогда же дал слово рабочего: вернусь домой и обязательно зай­мусь бегом. Вначале успокаивал себя: «Терпи, Миша, тер­пи!» И все-таки дотерпелся до того, что сбросил вес. Двадцать килограммов за два месяца!

Эксперимент, какому подверг себя Кокшаров, — очень жестокий. Без сомнения, его путь многих отвратил от бега. Но так уж устроен рабочий человек. Семь лет он еже­дневно выполнял по две рабочие нормы и «развлекался» без ограничений. И восстанавливать свое здоровье начал так же, нарушая все нормы...

Как только увидел, что вес падает, уверовал в правиль­ность идеи и прибавил еще. В спортивном дневнике честно записывал: «Пробежал три километра... Выпил две­сти пятьдесят граммов по случаю приезда старшего брата... Пробежал четыре километра. Выпил четыреста граммов по случаю выкопанной картошки... Пробежал пять кило­метров... Встретил сестру и выпил около трехсот граммов... И вот тут во мне стали сталкиваться два образа жизни: здоровый и нездоровый. Приятные ощущения от занятий бе­гом начали спорить с неприятными — на следующее утро после выпивки. Теперь находил десятки причин, чтобы не бегать. Так и жил, ожидая, что во мне победит. «За­маливая» старые грехи, бегал на износ. Сознавал, что живу неправильно, но каждый день добавлял новые кило­метры и ни разу не отступил.

Тут и обрушился гипертонический криз. Сидел в пре­зидиуме и вдруг почувствовал, как перед глазами все поплыло. Подхватили меня, дали сердечные капли — ничего не помогает. На «скорой помощи» отправили в больницу. В общем, откачали. Почувствовал себя лучше, а тут и день рождения подоспел. Сорок девять лет! И так мне снова захотелось выпить, что трудно словами передать. Собрал я всю родню, как положено, на столе — все, чего только душа желает. Поднял я бокал с лимонадом и объявил: «С сегодняшнего дня я не пью». Но это легко сказать... Потом, все анализируя, понял: главное — перетерпеть в те моменты, которые, казалось, тебя оправдают.

Теперь не знаю вкуса ни водки, ни вина. Жизнь стала настолько интересная и содержательная, что не пере­стаю сам себе удивляться. Вспоминаю пьющих друзей... Пьющий только один раз не выпьет и уже радуется этому, не понимая, что радость-то на один день, — завтра не удер­жится и найдет повод себя оправдать. Я радовался каж­дому дню, когда не выпивал. Иду трезвый, голова чистая, в крови ни капли алкогольной отравы. Может показаться смешным, но мы сами себя делаем и побежденными, и побе­дителями. Только сами! Ко мне пришло постоянное желание помочь кому-то ощутить это состояние здоровья.

Теперь за год могу пробежать больше четырех тысяч километров. За плечами — четыре марафона и десятки про­бегов на разные дистанции, и теперь я могу говорить о преимуществах бега. Первое: бег — это здоровье, избавле­ние от алкогольной зависимости. И это надо знать всем, кто ищет для себя выход. Второе: бег — эго возвращение утраченных профессиональных навыков.

Здоровье работающего человека — это не только внут­ренняя потребность к труду, но и сознательное желание работать лучше. Не больше, но лучше. Количество полу­чается само собой, поэтому все внимание следует сосредо­точить на качестве. Здоровье — это личная дисциплиниро­ванность. Представьте себя на своем рабочем месте и за­думайтесь: когда все получается, когда приходит желание делать лучше? Конечно же, когда отличное настроение и состояние здоровья.

Я вернулся в прежнее состояние, какое было в молодые годы. Попробую объяснить так, чтобы меня поняли. Допус­тим, экскаватор стоит на неровности, стрела крана качается и раскачивает кабину. Раньше был толст и ленив, мне было все равно — ну, качается и качается. Сейчас же выско­чу и подмощу камни — экскаватор встанет на землю твер­до и уверенно. Эта уверенность сразу передается моим движениям — они становятся точнее, целенаправленнее, а от этого резко увеличивается и качество работы. Все делаю вприпрыжку, и работа не в тягость — в удовольствие.

Очень ценное наблюдение рабочего) Можно сказать, исчезает пристрастие к спиртному — возвращается чувство ответственности за сделанное. Возвращается рабочая со­весть — качество ничем не измеримое, но по сути главное для любого труженика.

Мне шестьдесят. Я — машинист экскаватора. Оглядыва­юсь по сторонам и не вижу своих ровесников за рычагами — до шестидесяти лет не выдерживают. Мастера высокого класса идут помощниками к более молодым. Трудно! А я работаю и даже не помышляю через год выходить на пенсию. Это и есть объективная оценка моего состояния, достигнутого регулярными тренировками в беге. Вспоми­наю о том потому, что похоронил лучшего друга Петра Семеновича Клюкова... Испился Петр, искурился до смерти. И в том, что умер до срока, — моя вина. Рассказывал ему, как интересно жить, хотел переубедить... Но жена его вмешалась, сказала: «Мой Петя бегать не будет». Я виноват: не нашел времени и сил привести его в клуб любителей бега, поговорить по-мужски, а значит — спасти.