Вампиры и оборотни - Николаев Константин Николаевич (книги онлайн TXT) 📗
15 апреля 1925 года голова ганноверского вампира скатилась в корзину, отрубленная тяжелым лезвием меча, – необычный для Европы XX века способ умерщвления преступников. Саммерс не счел это удивительным: «То было нечто большее, чем просто совпадение с обычным в вампирной практике отделением головы от тела. Это самый эффективный способ уничтожения злодейства».
…Питер Куртен «выходил на охоту» ночами. Жертвами его становились и люди, и животные. Однажды ночью в Хофгартене, национальном дюссельдорфском парке, он напал на спящего лебедя, отрезал ему голову и пил его кровь. С 1923 по 1929 год Куртен совершил 7 убийств (удушений) и 20 поджогов. Жертвам двух преступлений удалось выжить, и слухи об убийце распространились по округе. Однажды Куртен встретился с Марией Дадлик, и та, очарованная его внешностью и манерами, согласилась пойти к нему домой. Там они выпили чаю, но, когда он стал приставать, Мария потребовала, чтобы он отвез ее в отель, где она остановилась. Курт согласился, но вместо этого повел ее в лес и пытался задушить. Далее он повел себя довольно странно: спросил, помнит ли она, где он живет. Мария солгала, сказав, что не помнит. Тогда Куртен довел ее до дороги и ушел. Мария навела полицию на след Куртена. Незадолго до ареста он сознался жене в своих преступлениях, и та позвала полицию. Питеру Куртену по приговору суда отрубили голову 2 июля 1931 года.
Надо заметить, что в последующие годы случаи массовых убийств, подобные практике Фрица Хаармана и Питера Куртена, в западном мире стали случаться чаще. В 40-е годы к смерти был приговорен англичанин Джон Джордж Хейг за убийство 20 человек: он пил их кровь, а затем растворял тела в кислоте; на Флит-стрит ему дали прозвище Вампир Кислых Ванн.
Гай «прославился» после второй мировой войны. Все началось после того, как ему стали сниться сны, будто он находится в лесу, где деревья превратились в кровоточащие тела. Потом какой-то человек предлагает ему выпить крови из чаши. Гай пытается преследовать этого человека, но так и не может догнать его. Во сне он так и не попробовал крови. Гай чувствовал, что сны являются как бы предзнаменованием, призывом убивать и пить кровь. И действительно, когда он стал совершать преступления, сны прекратились.
Гая арестовали, когда он совершил девятое убийство. Миссис Дюран-Декон была подругой Гая, он пригласил ее в свою «лабораторию», где якобы занимался выращиванием искусственных ногтей. Гай выстрелил ей в голову из револьвера 38-го калибра. Позже он сознался, что надрезал женщине шею, собрал кровь в стакан и выпил. Потом снял с нее драгоценности и уложил тело в большой бак с серной кислотой. Его ошибкой было то, что он заложил украшения миссис Дюран-Декон, и полиция выследила его. Гай сознался в этом и во всех остальных преступлениях и был повешен.
…В конце 50-х годов тихий и незаметный бакалавр наук Эдди Гейн из Висконсина, США, был застигнут в своем деревенском доме за составлением коллекции из кожи, голов и других частей тела по меньшей мере десяти человек. Он сознался в убийстве двух человек, заявив, что остальные добыл, грабя могилы.
Однажды январской ночью 1973 года Джону Паю, молодому офицеру английской полиции, поручили расследовать обстоятельства смерти одного мужчины. Однако буквально спустя час заурядный на первый взгляд случай превратился в одно из самых странных происшествий, с каким когда-либо сталкивалась полиция. Констебль Пай обнаружил, что комната умершего погружена в темноту. Хозяин, казалось, боялся электрического света, поскольку нигде в квартире не было видно ни одной лампы. Зато луч фонаря высветил необычную картину. Она явно свидетельствовала о том, что хозяин намеревался дать отпор вампирам. По всей комнате, а также на одеяле была рассыпана соль. Мешок с солью находился рядом с головой мертвого мужчины, другой – у его ног. Умерший, по-видимому, смешивал соль со своей мочой в различных емкостях, расставленных по всей комнате. Снаружи, на подоконнике, полицейские нашли опрокинутую миску, прикрывавшую смесь человеческих экскрементов с чесноком.
Умершим был Деметриус Мийкиура, польский эмигрант, поселившийся в Британии 25 лет назад, вскоре после второй мировой войны. Он работал гончаром в Стоук-на-Тренте, центре гончарного производства Англии. Это было место, весьма удаленное от традиционных прибежищ вампиров – например, трансильванских лесов в Румынии. Стоук-на-Тренте – индустриальный город с загрязненным фабричными трубами воздухом и горами шлака. Напротив железнодорожного вокзала высится большой старомодный отель, перед которым установлена статуя самого знаменитого жителя города Джозиа Ведгвуда, благодаря которому гончарное дело приобрело в этих местах грандиозный размах. Отсюда во все стороны расходятся узкие темные улочки с маленькими домишками. В этой части города в одном из старых домов и обитал Мийкиура. Дома выглядели мрачными и даже зловещими. Их местные острословы называли попросту – «виллы». В «вилле» номер три и умер Мийкиура.
Как и полагается, тело было доставлено на вскрытие. Патологоанатом установил, что Мийкиура подавился маринованным луком. Следователь нашел это странным, заметив, что не так уж часто люди «заглатывают пищу не жуя и умирают». У молодого полицейского не выходила из головы картина, которую он увидел. Он отправился в публичную библиотеку и засел за «Историю вампиров» Энтони Мастерса. По мере чтения его подозрения усилились: соль и чеснок традиционно использовались против вампиров, поскольку считается, что запах чеснока губителен для них. Выяснив все это, следователь настоял на повторном исследовании трупа. Было обнаружено, что причиной смерти послужил зубчик чеснока. Несчастный пошел на крайние меры: спал с чесноком во рту, чтобы уберечься от вампиров. Так или иначе, вампирам удалось «добиться своего».
Что же это за вампиры, которые в буквальном смыс ле до смерти перепугали бедного Мийкиуру? Предрассудок? Возможно. И тем не менее Мийкиура верил в них. Он был убежден, что вампиры существуют – и не только в отдаленных лесах Трансильвании. Деметриус Мийкиура считал, что ему угрожает опасность в британском городе в 70-х годах.
«Этот мужчина искренне верил», – заметил следователь позже. Он отрицал, что Мийкиура был сумасшедшим, возможно «одержимым идеей». Поляк, родившийся в 1904 году, потерял все во вторую мировую войну. Его жена и все члены семьи погибли, а ферма была разрушена немцами. Он приехал в Англию, не имея ничего за душой.
«Будучи юристом, – говорил следователь, – я разбирал самые разные дела. Видел много разврата, бессмыслицы, но я могу понять, что накопилось в душе этого человека. Много зла выпало на его долю. „Отлично, – подумал он, – я принимаю вызов“, и он убедил себя в существовании вампиров. Я убежден, что этот мужчина на самом деле не на шутку боялся вампиров и умер не по своей воле».
Даже в Нью-Йорке, казалось бы, наименее притягательном месте для вампиров, произошло сравнительно недавно два странных случая, описанных писателем Джеффри Блитом. Девушка, назвавшая себя Лилит, рассказала двум психологам, что встретила на кладбище молодого мужчину, который пристал к ней и пытался поцеловать. Но вместо того чтобы ответить на поцелуй, она впилась зубами в шею мужчины, так что показалась кровь. «Я никогда не считала себя Дракулой, – говорила она, – скорее дурным человеком, любящим вкус крови». Вторым вампиром был молодой мужчина по имени Карл Джонсон, который пробрался ночью в спальню сестры, проколол ей ногу и сосал кровь. Так, по его словам, он мог утолить жажду, и это придавало ему силы.
В 1974 году снова заговорили об охотниках за вампирами. Это случилось во время второго судебного процесса Давида Фарранта, президента Британского оккультного общества, которого в суде называли «высокопреосвященством». Хотя об этом и пытались не слишком распространяться из-за ужасающих подробностей дела, газетчики тем не менее сделали свое дело, сочиняя заголовки первых полос, как, например, такие: «Проказы в катакомбах», «Высокопреосвященство читает лекции по колдовству». Говоря о девушках, танцующих обнаженными на колдовских сборищах, судья сухо, но справедливо заметил, что, наверное, им было довольно холодно отплясывать в таком виде в октябре.
