Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Хантфорд Роланд (бесплатные серии книг txt) 📗

У Скотта на мысе Эванс была хорошая возможность в этом убедиться. Там штормовые ветры (со скоростью свыше двадцати пяти миль в час) дули больше тридцати процентов всего времени, фактически каждый третий день, — то есть в семь раз чаще, чем в районе зимовки Амундсена.

Однако возле Фрамхейма было намного холоднее, средняя дневная температура здесь составляла минус 38 °C, в то время как на мысе Эванс термометр, как правило, показывал минус 27 °C. Мороз в 50 градусов для спутников Амундсена был обычным делом, иногда столбик термометра падал почти до 60 градусов. Собаки с радостью возвращались в свои палатки.

Бедолаги [написал однажды Йохансен, находясь в мрачном настроении], [они] радуются жизни, насколько это возможно в условиях холода и мрака. У них достаточно пищи, они едят, спят, совершают амурные похождения, когда у сук начинается течка. А щенки, которые недавно появились на свет, уже всё поняли, сдались на милость беспощадной природы и должны быть счастливы, что избежали незавидной участи ездовых собак — ведь нет ни одного животного, чья жизнь была бы хуже жизни собаки в упряжке.

Далее Йохансен как будто пытается оправдаться за то, что они сделали несколько новых хлыстов с рукояткой, которую удобно держать, когда бьёшь собак.

Человек, который хлещет собак так, что ломается рукоятка [хлыста], может показаться странным, некультурным и грубым. Но надо понять, что тот, кто управляет собаками — усталыми и голодными собаками, страдающими от тяжёлого груза и трудной дороги, — воспринимает это по-другому. Он не более груб, чем остальные люди, и может мучиться из-за того, что вынужден это делать, но если он не использует все имеющиеся у него средства, чтобы заставить собак двигаться вперёд, несмотря на трудности, он может потерпеть поражение. В любом случае на кон поставлена [его собственная] жизнь.

«Судьба народа, — сказал Бриллат-Саварин [87], — зависит от того, как он питается». Что же в свете этого утверждения можно сказать о работе Линдстрама, кока Фрамхейма?

Норвежцы не гурманы, но даже шестьдесят лет спустя Стубберуд с удовольствием вспоминал «горячие кексы» Линдстрама.

Появление за завтраком сияющего, упитанного, какого-то очень домашнего Линдстрама, несущего в руках блюдо, на котором горкой лежали аппетитные «горячие кексы» (он научился их печь в Америке), стало неотъемлемым элементом жизни во Фрамхейме. Сладости, щедро сдобренные консервированной черникой и морошкой — традиционными норвежскими противоцинготными средствами, — немедленно расхватывались и с удовольствием съедались.

Амундсен, хорошо помнивший опыт «Бельжики», очень беспокоился, а на самом деле был просто одержим мыслью об абсолютной, жизненно важной необходимости не допустить появления цинги. Между тем Скотт, несмотря на свой опыт экспедиции на «Дискавери», относился к ней недостаточно серьёзно. Амундсен настоял на диете, основу которой составляло свежее или как минимум глубоко замороженное тюленье мясо, которое подавалось каждый день к обеду и к ужину, причём на ужин — с черничной подливкой.

Линдстрам был «полярным» коком, способным приготовить тюленье мясо не только аппетитно, но и полезно. Это означало, что мясо нужно было не до конца прожаривать, что, как мы теперь знаем, позволяет сохранить большую часть витамина С.

Таким образом, всю зиму спутники Амундсена запасались этим ценным витамином. Конечно, человеческий организм не способен его синтезировать, но может некоторое время сохранять. Защита команды Амундсена от цинги в той ситуации была максимально надёжной.

Кроме того, они ели хлеб из непросеянной муки с добавлением отрубей и закваски на свежих дрожжах, которую научился делать Линдстрам. За счёт этого формировался запас витамина В, важность которого в полярной истории была менее заметна по сравнению с дефицитом витамина С и потому недооценивалась. Но теперь известно, что витамин В влияет на метаболизм, и в случае его дефицита в организме почти незаметно начинаются психические и нервные расстройства.

Тюленье мясо, чёрный хлеб, горячие кексы и ягоды были основной пищей норвежцев — простая, натуральная и полезная еда.

На мысе Эванс британская экспедиция, по словам Трюггве Грана, «жила по-царски [с] продуктами, которые считались бы деликатесами даже в условиях цивилизации». Там ели белый хлеб вместо полезного чёрного; там использовали много консервированной пищи, бедной витамином С. Тюленье мясо подавали не каждый день, да и то пережаренное. Это была стерилизованная, бесцветная пища.

Вот так руководители обеих экспедиций заботились о силах и здоровье своих людей в ожидании грядущего броска к полюсу. Судьба каждого из них сидела с ним за одним столом.

Амундсен исповедовал простоту в рационе санного похода, сократив его до четырёх ингредиентов: пеммикан, шоколад, галеты и сухое молоко. Весь необходимый организму сахар был в шоколаде. Чай и кофе запрещались как опасные стимуляторы и бесполезный груз.

Пеммикан варили — получался жирный суп (или «хаш», как его называли в лагере Скотта). Из шоколада и сухого молока получался горячий питательный напиток. Жажду утоляли с помощью проверенного эскимосского средства: растопленного снега в неограниченных количествах.

Если оставить в стороне вопросы здоровья, Амундсен стремился к простоте питания, потому что это упрощало хозяйственные работы на марше. Он пытался добиться максимальной гибкости и мобильности, разрабатывая различные планы на случай непредвиденных обстоятельств. Все продукты были отмерены и расфасованы так, чтобы можно было легко собрать дневные порции для группы от двух до восьми человек.

С такой же тщательностью сформировали рацион питания и для собак. Амундсен придумал специальный собачий пеммикан, который можно есть на холоде. От обычного он отличался содержанием рыбы и большей долей жира. На каждую собаку приходилось по фунту пеммикана в день — замороженный до каменного состояния, он давал им возможность всласть погрызть еду и поточить зубы. Подходил этот пеммикан и для питания людей, поэтому в походе мог использоваться как запасной рацион. Амундсен на всякий случай придумал способ его приготовления, чтобы получалось вкусное горячее блюдо, похожее на рыбное филе.

Упаковать провизию поручили Йохансену, это дело требовало терпения и сосредоточенности. Амундсен знал, что именно такие качества были самыми сильными сторонами Йохансена. Давая людям те или иные поручения, он всегда старался распределить их так, чтобы работа соответствовала человеку.

Неделю за неделей Йохансен терпеливо возился с банками и ящиками в своём «Хрустальном дворце», как затейливо назвал он свою мастерскую под снегом. Кстати, концепцию всей экспедиции лучше всего иллюстрируют как раз предоставленные Йохансену инструкции по упаковке и то, как он их выполнял. «Нельзя потерять впустую ни миллиметра», — сказал Амундсен. Эта цель была продиктована не педантизмом, а необходимостью сэкономить на коробах для перевозки грузов, а значит, и на общем весе, который в кризисной ситуации мог стать мелочью, способной предотвратить несчастье.

Поскольку куски пеммикана имели цилиндрическую форму, между ними оставалось свободное место. Туда Йохансен укладывал сухое молоко в узких мешочках (сшитых Вистингом), напоминавших своей формой сосиски. Но даже после этого оставалось немного пространства, куда он умудрялся втискивать шоколад, поломанный на отдельные квадратики. Печенье нужно было вынуть из упаковки производителя, пересчитать, упаковать в короба, установленные в санях, а его общее количество занести в журнал учёта провизии. Йохансен написал в своём дневнике, что закончил эту утомительную работу к концу июля и за это время пересчитал 42 тысячи штук печенья, открыл и расфасовал 1321 упаковку пеммикана, уложил между ним 100,8 килограмма шоколада и 203 «сосиски» сухого молока по 300 граммов каждая. Кроме того, для контроля правильного распределения пищи он сделал лёгкие переносные весы, которые можно было взять на полюс.