Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина - Кремо Майкл А. (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Когда Гудмундсон стал очень нетерпеливо выспрашивать у духа его имя, тот, наконец, сказал: «Наверное, будет лучше сказать, кто я. Меня зовут Рунольфур Рунольфсон, мне было 52 года, когда я умер. Мы с женой жили в Кольге или Клаппакоте, возле Занджерди. Однажды я пьяным возвращался из Кефлавика. Остановившись в доме Свейнбьйорна Торнадсона в Занджерди, я выпил там что-то освежающее. Когда же я собрался домой, погода так испортилась, что хозяева не пускали меня одного. Я рассердился и сказал, что либо вообще никуда не пойду, либо пойду один. Мой дом был буквально в 15 минутах ходьбы. Все же я пошел один, и по дороге весь промок и очень устал. Перейдя полосу прибрежной гальки, дошел до скалы Фланкастадаклетур, которая сейчас почти разрушена. Я сел возле нее, достал бутылку и выпил еще немного спиртного. Потом там же заснул. Тем временем начался прилив, и меня смыло. Это случилось в октябре 1879 года. Меня нашли только в январе 1880, когда море вынесло тело на берег, но собаки и вороны разорвали тело. Останки были найдены и захоронены в Утскаларе. Но была потеряна одна кость бедра. Ее унесло в море, но позже вынесло в Занджерди. И сейчас она находится в доме Людвика» (Larusdottir. 1946. Pp. 203–204. Цитируется по: Haraldsson, Stevenson. 1975a. P. 39).
Рунольфсон сказал, что о его смерти можно прочитать в записях церкви в Утскаларе. Там было написано, что человек с таким именем действительно умер в указанный день, возраст также совпадал (Haraldsson, Stevenson. 1975a. P. 40). В других записях говорилось, что он жил в Клоппе, а затем в другом месте, возле скалы Фланкастадаклетур. В сообщении священника говорилось, что разрозненные кости были найдены гораздо позже, отдельно от одежды, которую также вынесло на берег. Но о потерянной кости не упоминалось. Гудмундсон опросил старожилов деревни Занджерди, слышали ли они что-нибудь о человеческих костях, найденных в окрестностях. Кто-то вспомнил, что действительно ходили слухи о человеческой тазобедренной кости, которая встречалась то здесь, то там. Один человек сказал, что припоминает, будто бы какой-то плотник замуровал кость в стену дома Гудмундсона. Гудмундсон начал поиски, пытаясь понять, в какой стене была похоронена кость. Разобрали одну стену, но ничего не нашли. Позднее объявился и сам плотник, который показал точное место, и действительно, кость нашлась именно там (Haraldsson, Stevenson. 1975a. P. 41). Она была длинной, что совпадало со словами Рунольфсона о своем высоком росте. Кость нашли в 1940 году, три года спустя после первого упоминания о ней Рунольфсоном. Если кость можно перенести в другое место, значит, можно и сравнить ее с останками Рунольфсона.
В 1969 году этот случай попал в газеты Рейкьявика, при этом история о смерти Рунольфсона была взята из других источников. Это был манускрипт XIX века, написанный преподобным Йоном Торесоном, священником Утскаларе. Манускрпит был опубликован лишь в 1953 году, много позже сеансов с появлением Рунольфсона.
Что касается медиума: 1) он сказал, что никогда не был в Занджерди и никогда не встречал никого оттуда до сеансов с Рунольфсоном; 2) в ноябре 1939 года он посетил Государственный архив, где хранились записи об этом случае, но это было через шесть месяцев после того, как Рунольфсон назвал свое имя и рассказал свою историю; 3) он никогда не читал церковных записей из Утскалара. В любом случае, о потерянной кости в них не упоминалось. Жители Занджерди, знавшие о кости, не думали, что она принадлежит Рунольфсону, которого знали под прозвищем Рунки (Haraldsson, Stevenson. 1975a. P. 43). Харальдсон и Стивенсон пришли к выводу, что самое простое объяснение всей совокупности фактов – «Жизнь духа Рунки после смерти тела со всеми воспоминаниями и последующее общение с медиумом Хафштайном» (Haraldsson, Stevenson. 1975a. P. 57).
Вот еще один любопытный случай. 25 января 1941 года медиум Хафштайн Бьйорнсон проводил сеанс с Хьялмаром Гуджонсоном, который надеялся пообщаться с конкретными умершими людьми. Медиум работал с помощью существа по имени Финна. Но Финна не передавала сообщения от знакомых Гуджонсону, а стала общаться с незнакомым ему духом. Его звали Гудни Магнуссон, и он упоминал место под названием Эскифьордур. Он сказал, что погиб там в результате автомобильной аварии. У Асмундура Гестссона, который после сеанса узнал о незваном госте, была двоюродная сестра, Гудрун Гудмундсдоттир, жившая в Эскифьордуре, у которой был муж, врач Эйнар Астрадс. 26 февраля 1941 года Гестссон написал сестре, желая узнать, не слышал ли ее муж о Гудни Магнуссоне. И если да, то от чего умер этот человек. (Haraldsson, Stevenson. 1975b. Pp. 246–247)
14 марта Гудрун Гудмундсдоттир ответила брату, подтвердив, что ее муж лечил Гудни Магнуссона, который уже умер, и рассказала следующее: «Здесь живет семейная пара, [в Эскифьордуре], Анна Йоргенсен и Магнус Арнгримссон. К тому времени один из их сыновей, которому было тогда 20–21 год, уже два или три года работал водителем. Часто он работал вместе с отцом на строительстве дорог. Прошлой осенью юноша, которого звали Гудни Магнуссон, очень торопился на работу, и утром уехал на своем грузовике в Рейдарфьордур, – дорога была далекой и нелегкой. Закончив дела,, он поехал домой. С его грузовиком что-то было не в порядке, и дорога заняла больше времени, чем обычно. Когда он пересекал горный перевал между Рейдарфьордуром и Эскифьордуром, у него кончился бензин. Оставив машину. юноша пошел с канистрой в Эскифьордур. Ему нужно было одолеть около четырех миль в одну сторону, и когда он вернулся, наконец, домой, был совершенно измученным. Ночью у него очень сильно заболел желудок. Послали за врачом Эйнаром, а когда тот пришел, то не мог сразу поставить диагноз. На следующий день Эйнар поехал по делам в Рейдарфьордур и пробыл там целый день. Вечером ему позвонили и попросили срочно вернуться обратно в Эскифьордур, потому что состояние Гудни было критическим. Его попросили также привезти с собой военного врача из Рейдарфьордура, который мог бы помочь Гудни. Врачи приехали в девять часов вечера и увидели, что молодой человек действительно был в очень тяжелом состоянии, возможно, у него были внутренние разрывы или непроходимость кишечника. Они ничего не могли сделать на месте. Поэтому было решено везти юношу в больницу в Сейдисфьордур. Транспортировка по воздуху исключалась, так как было уже темно. Они посадили Гудни в катер, но он умер по дороге, между Нордфьордуром и Сейдисфьордуром» (Haraldsson, Stevenson. 1975b. P. 249).
Затем Гестссон подробно рассказал о сеансе, и его рассказ записал Гуджонсон 31 марта 1941 года: «Сначала Финна сказала, что со мной был молодой человек среднего роста, блондин, начинающий лысеть. Ему было от 20 до 30 лет, его звали Гудни Магнуссон. Она очень хорошо его видела. Финна сказала, что он знал кого-то из моих родственников, и что его смерть была связана с Эскифьордуром и Рейдарфьордуром. Он был водителем грузовика или легковой машины. Она четко видела, как он умер. Он чинил машину, лег под нее, вытянувшись в полный рост, и повредил что-то из внутренних органов. Затем его везли на катере мимо фьордов в больницу, но он умер на полпути. Это все, что я помню» (Haraldsson, Stevenson. 1975b. P. 247). Гуджонсон позже сказал, что записывал этот рассказ еще до того, как узнал о переписке Гестссона и Гудрун Гудмундсдоттир из Эскифьордура (Haraldsson, Stevenson. 1975b. P. 260).
Гудрун Йонсдоттир, который также был на сеансе, написал свой отчет 6 июня 1941 года. Хансина Хансдоттир, последняя участница сеанса, подписала этот отчет, прочитав его и подтвердив. Вот что там говорилось: «Хьялмар [Гуджонсон]... не признал человека, которого описала Финна. Мне казалось, что он не хотел дальше слушать об этом человеке, поэтому я сам спросил о нем Финну. Она ответила: „У него живы родители“… Я спросил: „Он умер быстро?“ Финна ответила: „Нет, он добрался домой, а потом я видела, как его везут в лодке. Его везли к врачу. Я видела как катер идет мимо фьордов, и как он умер по дороге“. Затем я задал еще вопрос: „Ты можешь сказать, мимо каких фьордов его везли?“ Финна ответила: „Я не вижу точно, но в его мыслях был Эскифьордур“. Я спросил, сколько времени прошло с момента его смерти. Финна ответила: „Этого я тоже не вижу. Мне кажется, прошло 4–5 месяцев, но, может быть, я ошибаюсь. Он уже неплохо здесь ориентируется [в загробном мире], но не очень уверен в себе“. Я опять спросил: „Как ты думаешь, что ему нужно от Хьялмара? Что-то конкретное?“ Финна сказала, что он просто пришел „повидать его, поскольку они почти земляки, и он хочет набраться сил от него. Нужно думать о нем хорошо, это дает ему силу“» (Haraldsson, Stevenson. 1975b. Pp. 247–248).
