Мифология греков и римлян - Лосев Алексей Федорович (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
4, Эстетизм. В эллинистической литературе была очень сильна линия эстетизма и даже прямого эстетства. Мифология Аполлона не только не избегла этого стиля, но он как раз больше других богов подвергся этому эстетизированию. Его былой хтонизм, аморализм и чудовищность совершенно забыты, и даже гомеровские грозные черты не находят для себя признания. Типичным примером такого эстетизирования Аполлона является оратор Гимерий, который довольно часто прибегает в своих речах к изображению Аполлона как юного артиста, лишенного всяких военных и смертоносных функций, бога красоты и искусства; он приводится в качестве примера и наставления для учеников оратора и для всех людей. Этому посвящается вся XX речь Гимерия, где рисуется эта всепобеждающая сила красоты юного и нежного Аполлона, где все вокруг него становится прекрасным и поет, изображаются преображенными даже все низшие демоны. Гомер и Гомериды осуждаются за изображения Аполлона в некрасивом виде: в виде ночи, в виде смертоносного бога и наводителя чумы. Гимерий просит извинения у Гомера и Гомеридов за то, что он думает о б^гах иначе, и он объявляет, что будет скорее подражать моралистическому и поэтически настроенному Эзопу, чем прославленному Гомеру. Из Эзопа Гимерий приводит (приписывая ему) целую речь горы Геликон, тоже захваченной красотой Аполлона и тоже создающей из простых пастухов поэтов.
Великолепные образцы эллинистического эстетства и декаданса находим мы у Филостратов. Из Филострата Ст. сюда относятся такие места из «Картин»: 1, 24–я — картина убиения Аполлоном Гиацинта — изображается окаменевшая фигура первого, предсмертное состояние последнего и жестокое лукавство Зефира, бывшего причиной этого убийства; 27–я картина изображает пророка Амфиария возвращающимся после похода на Фивы за несколько мгновений до поглощения его Землей, его трагическое лицо с раздувающимися ноздрями, вспененных и запыленных коней; представляет интерес такое место: «Свою голову он посвятил Аполлону и смотрит проникновенным пророческим взглядом»; 19–я картина (книга II, Кондр.) говорит о победе Аполлона над разбойником Форбасом, запиравшим путь в Дельфы и накапливавшим черепа убитых. Аполлон является сюда в таком виде:
«Он нарисован длиннокудрым, с высоко завязанными волосами, чтобы прическа головы не мешала ему в бою; ото лба у него исходит сияние, и на лице — улыбка, но с признаком гнева. Внимательно смотрят его глаза, неотступно следя за руками противника; их руки перевиты ремнями, более уместными тут, чем если бы на них были венки».
Из Филострата Младшего сюда относится одно, но замечательное место (3, 3), изображающее расправу Аполлона над Марсием после музыкального с ним состязания. Это верх эстетства и декаданса (изложение и тексты — ниже, стр. 458).
5. Положительные религиозно–мифологические построения. Однако эллинизм, и особенно поздний, пытался создавать и более глубокие положительные религиозно–мифологические построения, реставрировать давно отжившую архаику или классику и противопоставить ее в самом богатом и пестро расцвеченном виде той новой религии, которая приходила тогда на смену язычеству и обладала огромными социальными возможностями. Такая реставрация Аполлона засвидетельствована целым рядом памятников, лучшим из которых является XXXIV орфический гимн, воспроизводивший древнее пифагорейское учение об Аполлоне как космической лире.
Здесь прежде всего много разных наименований Аполлона, из которых каждое обладает большой исторической сложностью и ценностью: Феб Ликорейский, Пеан, Пифий, Титан, Гриней, Сминфей, Пифоктон, Дель–фический, Бранхий, Дидимей, Патарей, Локсий, Пан. Каждый из этих эпитетов потребовал бы долгих разъяснений. Далее идет ряд более или менее обычных квалификаций Аполлона: 1) «убийца Тития»; 2) «светлочтимый, счастливо дарующий»; 3) «златолирный, засева–тель, пахарь»; 4) «прорицатель»; 5) «светоносный демон»; 6) «бряцающий на лире»; «составляющий хоры, дально–вержец» и т. д. Самое интересное в этом гимне — это понимание Аполлона как космического оформителя и организатора, и в частности — как управителя мира, представляемого в виде огромного музыкального инструмента— лиры, от разных строев (или ладов) которой образуются части мира и отдельные явления в нем (11—26, Недович):
Ибо ты все назираешь: эфир беспредельного неба, Многоразличный удел земли, там долу лежащей, И через темную ночь в тишине звездоокого мрака Корни подземные зришь и пределы всего мирозданья Держишь. Заботит тебя и начало вещей, и конец их. Цвет ты всему; согласуешь ты все многозвучной кифарой В мире, пока до предела последней струны ты восходишь, Или, напротив, до нижней струны, или ладом дорийским Все примиряешь; племен поколенья в жизни ты делишь. Ты сочетаешь всемирно согласье и судьбы людские; В равной мере срок ты даешь для зимы и для лета, Холод по нижней струне, а жару по последней настроив, Цвет многолюбной весны ты равняешь дорийскому ладу, Имя за это тебе даровали смертные, Паном, Богом двурогим, назвав и владыкой свирельного ветра, Ибо ты держишь прообраз всего мирозданья печатей.
Это редкостный образец продуманной до конца мифологии Аполлона, где его оформительные, организующие и пластические функции представлены особенно полно, доведены до космических пределов.
Понимание Аполлона как космической лиры, т. е. как гармонии сфер, характерно для высокой классики. О склонности орфической литературы к реставрации классики (наряду, конечно, с реставрацией и архаики) свидетельствуют те древние классические эпитеты Аполлона, которые мы в изобилии встречаем и у Гомера, и у древних лириков, и в трагедии. Среди орфических фрагментов пестрят: Гекабол, Гекатебол, Гекаерг, Гекатебелет, Клитотокс, Мантис. Характерны также — Пандеркес, Кратайос, Гелиос, Хтоний, Дионисодот (об этих эпитетах см. индекс III в Orph., ed. Kern.).
Далее, из поздней античности весьма важен I гимн Прокла, посвященный Гелиосу. Аполлон, слившись с Ге–лиосом, достигает в последние века античного мира значения какого–то единого и универсального божества; получается какой–то языческий монотеизм. Такой монотеизм сознательно противопоставлялся христианству и был орудием борьбы с ним. I гимн Прокла является в этом отношении ценнейшим документом. По мысли этого гимна, как и по основной идее всего позднеантич–ного синкретизма, Гелиос–Солнце объединяет в себе все главнейшие божества, т. е. все главнейшие космические функции. В стихах 19—26 гимна перечисляются эти главнейшие функции. Феб–Аполлон, Пеан–Аполлон, Дионис, Аттис и Адонис — вот те аспекты Гелиоса–Солнца, о которых тут идет речь. Таким образом, на первом месте — Феб и Пеан.
Наконец, от поздней античности до нас дошел еще один удивительный документ мифологии Аполлона, это — анонимный гимн Аполлону, напечатанный в сборнике «Orphica», ed. Abel, p. 285. Этот гимн состоит почти только из перечисления эпитетов Аполлона. Здесь представлено необыкновенное богатство этих эпитетов. Так как важно учесть все приводимые здесь эпитеты, то мы не станем передавать этот гимн гекзаметрами, которыми он написан, но приведем его полностью в прозаическом переводе. Вот это блестящее резюме всей мифологии Аполлона:
«Воспеваем великого бога Аполлона, бессмертного, светловидного, длинноволосого, нежношевелюрного, с крепким умом, царя, стрелолю–бивого, дающего жизнь, радующегося, смеющегося, гигантоистребите–ля, мягконравного, Зевсом рожденного, Зевсова чада, драконоистреби–теля, радующегося лавру, прекрасноречивого, широковладычествующе–го, дальновержца, подателя надежд, жизнеродителя, в высшем смысле божественного, умного, как Зевс, дарователя соревнования, ласкового, сладкогласного, сладкоумного, с целящими руками, звероубийцу, цветущего, чарователя умов, чарователя словами, стреловержца, вожделенного целителя, всадника, связующего миры, кларийского, отважно–душного, плоды рождающего, Латоной рожденного, приятного, веселого лирой, освещающего, празднующего таинства, прорицателя, мужественного, бесчисленнообразного, наслаждающегося тетивой, мысленного, беспечального, трезвого, одинаково всех радующего, общего, имеющего равные ко всем чувства, подателя всем, счастливого, делающего счастливыми, олимпийца, горноживущего, кроткого, всезрящего, совершенно безвредного, подателя богатств, освобождающего от трудов, розовоцветного, сокрушающего вражеские полчища, пролагающе–гО дороги, делающего гладкими, мудрого светородителя, спасителя, наслаждающегося пляской, титана, совершителя, драгоценного, певца гимнов, высочайшего, высоковыйного, возвышенного, Феба, очищающего (phoibazonta), любящего венки, обладающего веселым духом, изрекающего прорицания, золотого, златоцветного, с золотым метательным оружием, веселящегося бряцанием на струнах, бряцающего по струнам, ненавидящего ложь, подателя душ [жизни], быстроногого, быстро говорящего, быстровзорого, дарователя времен года. Воспеваем великого бога, Пеана–Аполлона».
