Занимательная ботаника (изд. 1951) - Цингер Александр Васильевич (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Рис. 38. Педиаструм (сильно увеличено).
Когда, встретив какое-либо случайное препятствие, вся колония останавливается, то жгутики делаются очень хорошо видимыми; тогда можно подробней рассмотреть и всю колонию. Точно какие-то своеобразные «китайские фонарики» с зелеными «огоньками» внутри, плавают, кружась в воде, эудорины и пандорины среди бесчисленных диатомей и всей прочей компании водных пигмеев.
В отдельных пробах воды очень редко можно встретить даже и такие крупные одноклеточные зеленые водоросли, как клёстериумы и эуаструмы. Это настоящие гиганты среди всех планктонных пигмеев; особенно хороши ярко-зеленые полулунные, в виде полумесяца, клёстериумы, то сильно изгонутые, то почти веретеновидно-прямые; некоторые из них едва умещаются в «поле зрения» микроскопа.
Клёстериумы и эуаструмы редко встречаются в планктоне Волги; они предпочитают обычно торфяные болотца и потому в текущей чистой волжской воде – это случайные обитатели, заброшенные сюда из каких-либо речек-притоков или ручьев. Но яркость окраски, изящество общего рисунка и замечательная симметричность крупных клеток делают эти формы, конечно, наиболее эффектными представителями волжского планктона.
Рис. 39. Сценедесмус (сильно увеличено).
Все остальные зеленые водоросли очень мелки и представлены колониальными формами. Мелки, но очень красивы звездочки различных педиаструмов, которые перекатываются в токах воды, как оригинальные «игрушечные колеса»; еще мельче сценедесмусы, колонии которых составлены из 4–8 (редко больше) клеточек, расположенных обычно в один ряд и напоминающих собою как бы маленькие пакеты или, вернее, ширмы из 4–8 створок.
Много и других различных зеленых водорослей можно встретить в волжском планктоне; велико разнообразие и среди этих обитателей Волги: то великаны среди пигмеев, то одиночные или колониальные формы; то изящные звездчатые колонии, то бесформенные или шаровидные комки слизи с ярко-зелеными внутри них каплями, то крупные полумесяцы, то причудливо вырезанные по краю эллипсы. Действительно, «куда на выдумки природа таровата» [27]!
Упомянем еще о бурых и голубых обитателях планктона. Очень редко попадается церациум из перидиновых водорослей [28] – несомненно, одно из оригинальнейших планктонных растеньиц. По окраске он напоминает диатомей, а по форме своей и по структуре оболочки это не менее удивительный организм, чем кремнеземки.
Рис. 40. Церациум хирундинелла (сильно увеличено).
Оболочка церациума состоит из 10–11 кусков самой различной формы: то многоугольные куски, то узкие, то с длинными, заостренными, широко расставленными в стороны выростами. Когда церациум плавает в токах воды и «парит» в ней, то он действительно напоминает как бы микроскопическую ласточку в полете, с распластанными в стороны изящными крыльями; недаром водоросль эта по-латински и называется церациум хирундинелла, что в переводе на русский язык означает церациум ласточкин [29].
Очень любопытно, что эти роговидные – «ласточкины» – выросты у церациума бывают различной длины весною, летом и осенью: весной и осенью они сравнительно короткие, а летом – более длинные. Это, конечно, связано с тем, что для того, чтобы «парить» в холодной и более плотной весенне-осенней воде, хватает и коротких выростов, а вот в теплой и более легкой летней воде необходима уже большая площадь сопротивления и трения, чтобы не погружаться на дно, – отсюда и появление летних длиннорогих церациумов.
Куски оболочки у церациума пропитаны углекислыми соединениями, чем он несколько напоминает диатомей, но у диатомей пропитывающим веществом является кремнезем, придающий их оболочкам исключительную крепость, а оболочка перидиновых от углекислых солей хрупкая, да и недолговечная, так как соли эти легко растворимы.
Наконец, интересны мельчайшие сине-зеленые или голубые водоросли, которые так мелки, что их можно рассмотреть только при большом увеличении микроскопа. Они отличаются своей небесно-голубой окраской, развиваются иногда массами летом и осенью в волжской воде и соединены в большие колонии.
Но ограничимся этим и так уже затянувшимся описанием волжской «цветущей воды», оставим микроскоп и наши планктонные уловы! Итак, вот какая сложная и тонкая по своему изяществу картина открывается в прозрачной волжской воде! Однако вы, может быть, упрекнете меня за то, что мы для нашей беседы выбрали такую скучную и практически мало интересную тему. Ну какое, в самом деле, имеет значение невидимый простым глазом планктон, спросите вы? Ну что значат для водоема, для Волги какие-то звездочки астерионелли или педиаструма, какие-то мелёзиры или диатомы, навикули или плеуросигмы, пандорины или эудорины? И по размерам они ничтожны, а по весу – и говорить не стоит!.. Для специалиста-ботаника они, может быть, и любопытны; может быть, еще художника они поразят изяществом форм и тончайшим рисунком кремневых скорлупок-створок, – ну а в целом, в природе это такая как будто бы «мелочь», что вряд ли стоило нам тратить время на знакомство с ними.
Но давайте отвлечемся немного в сторону от нашей прямой темы; посмотрим на волжский планктон с другой точки зрения. Некоторым из вас, наверное, не раз приходилось сидеть с удочкой в руках на берегу реки на плотах или в лодке, наблюдать за качающимся на поверхности реки поплавком и, набравшись терпения, ждать, «не клюнет ли». А может быть, даже приходилось ставить с лодки «подпуска», а потом с большим волнением вынимать их с попавшейся на подпуск рыбой.
Конечно, заядлые рыболовы знают, сколько самых счастливых минут доставила им рыбная ловля, особенно на утренней или вечерней заре или после прошедшей грозы или дождя. А сколько приятных и неповторимых переживаний бывает связано с тем, если в вечерний летний день, на волжском берегу где-либо вдали от города, натаскав на удочку из реки окуней и ершей, разложить костер и сварить в закопченном котелке свежую уху. Истому натуралисту такую уху не заменят никакие самые роскошные яства и обеды!
Хороша, разумеется, уха из жирных окуней и ершей, превосходна уха из волжских стерлядей, да никто не откажется и от самой обычной астраханской воблы.
Ну а думали ли вы, как и чем питается в озерах и реках та рыба, которую мы используем в пищу? Правда, кто держит в аквариумах различных «золотых» и других мелких рыбешек, тот знает, что их хорошо кормить дафниями, циклопами и тому подобной мелочью.
Однако специалисты-зоологи подробно изучали этот вопрос, и вот что, например, они нашли: кишечник у нашей мелкой рыбки-щиповки обычно буквально набит мелкими рачками, у уклейки летом в кишечнике найдено было много дафний, циклопов и других планктонных рачков, а зимою – в изобилии планктонные водоросли мелёзиры; у ряпушки при одном вскрытии обнаружили в кишечнике 50 000 мелких планктонных рачков, причем ловят планктон эти мелкие рыбешки, очевидно, с большой ловкостью и уменьем; так, у ряпушки же при другом вскрытии найдено в кишечнике около 3000 штук одного планктонного рачка, в то время как планктонная сетка, протянутая в озере на расстоянии до 500 метров, принесла всего несколько штук этих рачков.
Но не только наши мелкие рыбы, которые сами делаются добычей крупных рыб и водяных птиц, питаются планктоном. Даже такие крупные рыбы, как лещь и язь, плотва и окунь, да и многие другие в первый год своей жизни, когда маленькая рыбка не может еще принимать крупной пищи, во многом связаны именно с планктоном; в кишечнике малька-леща – 3 см длины – были обнаружены различные планктонные рачки, у язя – планктонные рачки и сине-зеленые водоросли, у плотвы – коловратки, рачки и планктонные водоросли.
