Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
В 1970 г. коллектив под моим руководством получил Государственную премию УССР за АСУ "Львов”. В 1961 г. получили Государственную премию УССР за закрытые работы (с В. Г. Сергеевым из Харькова).
Я получил также премию Совета Министров СССР за систему "Барс” вместе с большим коллективом (специфика премии Совета Министров в том, что сам Совет Министров денег не платит, поэтому разрешается до 50 человек включать).
Есть у меня еще два иностранных ордена. Орден НРБ I степени – в связи с пятидесятилетием и за активную помощь, содействие и т.д. А орден ГДР “Знамя Труда I степени” я получил вот за что. Мы разработали машину на герконах, которая управляет автоматическими телефонными станциями (геркон – герметизированный контакт, реле очень малых размеров в вакууме, с малым временем срабатывания).
Фирма "Роботрон” теперь выпускает эту машину. У нас её сначала не признали, потому что в Ленинграде институт Министерства промышленности средств связи сделал в 12 шкафах машину, а у нас был всего I шкаф, и работает наша машина лучше. А сейчас СССР покупает её у ГДР. Кроме того, немецкий этот орден я получил и за внедрение целого ряда автоматизированных систем, в частности, на алюминиевом заводе под Берлином, на машиностроительном заводе в Эрфурте и на целом ряде других. Была еще одна работа – это прогноз развития вычислительной техники, на основе которого был составлен пятилетний план развития народного хозяйства ГДР. И я получил орден по итогам этой пятилетки в 1976 г. У меня есть еще разные медали, в основном юбилейные.
Теперь о выборах в иностранные академии наук. В 1970 г. меня без всякой предварительной организационной работы избрали действительным членом международной Академии "Леопольдина” в Галле (Германская академия естествоиспытателей "Леопольдина”, старейшее немецкое общество естествоиспытателей, была основана в 1682 г., а в 1687 г. император Леопольд I утвердил ее в качестве "Академии Священной Римской империи имени императора Леопольда для наблюдения природы” и дал ей широкие права и привилегии. В 1972 г. "Леопольдина” объединяла свыше 900 крупнейших ученых из различных стран). Её членами были М. Планк, А. Эйнштейн и другие выдающиеся ученые. Академик Басов [47], являющийся иностранным членом Германской академии наук, выдвинул меня, и меня избрали иностранным членом этой академии.
Во время поездки в Польшу я сделал очень удачную серию докладов по алгебре алгоритмов и программ, а также о перспективах развития вычислительной математики. Последний доклад слушал Президент Польской академии наук, и ему очень он понравился. И ещё член-корреспондент академии хорошо меня поддержал. И по предложению президента меня избрали иностранным членом Польской академии наук. Также меня избрали иностранным членом Болгарской академии наук.
У нас есть ещё именные премии. Обычные премии в Академии наук УССР академикам и членам-корреспондентам запрещено получать, они только могут награждаться именными премиями, при тайном голосовании. Я был одним из первых, кто получил премию им. Н. М. Крылова (за работы по теоретической кибернетике). В 1979 г. получил премию им. С. А. Лебедева. В 1980 г. в АН СССР мне была присуждена премия им. А. Н. Крылова за цикл работ по автоматизированным системам управления, в частности за ДИСПЛАН (Диалоговая система планирования).
Есть семь Золотых медалей ВДНХ СССР, более 20 изобретений.
Теперь я хочу рассказать об основных направлениях научной работы в Институте кибернетики АН УССР. Когда институт только образовался, во главу угла я положил развитие теории вычислительных машин в трёх главных направлениях. Первое – это основы формального проектирования машин, второе – развитие архитектуры и третье – технология программирования. В то время мной был предложен метод специализированных программирующих программ, который теперь известен под названием "пакеты прикладных программ”, т.е. когда есть организующая программа для группы родственных задач, и поэтому можно осуществлять крупноблочное программирование. Эти три направления (мы их объединяем вместе) прошли определенные стадии развития. Сначала в области формализованного проектирования развивались методы теории автоматов, когда с каждым состоянием приходится работать отдельно. Затем на смену им пришла алгебра алгоритмов и программ, т.е. стали работать с алгоритмами как с формальными логическими объектами. Удалось найти такой подход. Третий этап – это алгебра структур данных и ее соединение с алгеброй алгоритмов и программ. Это одна линия.
Вторая линия прошла такие стадии. Сначала я отдал всё программирование, за исключением вот этой одной работы по специализированным программирующим программам, на откуп В. С. Королюку и Е. Л. Ющенко. А работа по специализированным программирующим программам оказалась тогда преждевременной, и никто не понял в чем суть. А тогда всё время стремились искать универсальные языки программирования. И эту работу я отдал на откуп Королюку и Ющенко. Королюк принимал деятельное участие у нас в семинаре (а я сам почти этим не занимался). Они создали язык адресного программирования, что, кстати, было достаточно большим успехом, потому что впервые было точно сформулировано понятие адресного отображения, чего раньше недоставало в прикладной теории алгоритмов.
А затем у нас последовал большой цикл работ, в который уже и я включился снова. Это была разработка алгоритмических языков для неарифметического программирования, в частности языка “Аналитик” для машины “Мир-2”. Мне пришлось тут много поработать. И следующий этап – это технология программирования.
И, наконец, синтез этих направлений в системе ”проект”, который частично реализован и будет и дальше реализовываться – это когда работы по формализации проектирования и работы по формализации программирования объединяются вместе, т.е. машина представляется как программно-технический комплекс, и в процессе проектирования можно формальным образом перебрасывать трудности из аппаратуры в программы и наоборот. Мы уже частично умеем это делать, но в целом аппарат еще развивается. То есть можно сделать машину меньше по объему, зато усложнить программы, при этом всё программное обеспечение переписывается автоматически для новой машины. Вот развитие этого направления.
Развитие архитектуры ЭВМ идет сбоку, потому что так или иначе какие-то конструктивные идеи должны быть привнесены пока что человеком, т.е. первоначальный замысел должен исходить от человека, а машинная система позволяет уточнять, оптимизировать конструкцию по тому или иному критерию, комбинированному, что вручную не удается даже при хороших архитектурных идеях. В основу направления с конца 50-х годов по архитектуре машин я положил последовательный отказ от принципов фон Неймана. Хорошо известно, что в США в 1944 г. фон Нейман сформулировал принципы построения ЭВМ, которые заключались вот в чем.
Во первых, последовательная структура языка: команды выполняются одна за
