Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
И директора заводов сразу потребовали от нас, чтобы мы продолжали эти эксперименты, потому что им это было выгодно. Но мы не согласились, нам нужна была машина для расчётов. Вот, пожалуйста, завод “Радиоприбор” делает серийную машину, можете записываться в очередь. И, как говорят, “народ повалил”. Таким образом, мы создали рынок ещё до того, как был готов опытный экземпляр.
Мы с самого начала запустили создание машины как совместную разработку института и КБ завода, не деля, где наше, а где их. Это нам сэкономило ещё, по крайней мере, два этапа, потому что разработка сразу делалась под технологию, которой располагал завод. Обычно порядок был такой: институт делает опытный экземпляр, потом приезжает комиссия; комиссия пишет замечания, эти замечания устраняются, снова предъявляется опытный экземпляр, затем полгода или год определяется завод-изготовитель. Когда завод-изготовитель определен, тогда конструкторы с этого завода и технологи приезжают и говорят, что, например, вот эти дырки мы сверлить не умеем, для такой стойки у нас пресса нет, и все приходилось переделывать. На всё это тратилось очень много времени. Поскольку машина “Киев” делалась только в двух экземплярах, то у нас было меньше проблем. А “Днепр-1” создавалась как массовая машина, поэтому сразу приходилось ориентироваться на технологию завода. И сразу же, из-под конструкторского пера то, что должно было неизменным войти в конструкцию машины, пускалось в цех на освоение. Тут директор завода проявил смелость. Правда за спиной у него была очередь для полтора-двух десятков заводов. Он рисковал-то мало, потому что даже полуфабрикат бы купили. Но, тем не менее, риск все-таки был, ведь могла государственная комиссия не утвердить, а без приёмки госкомиссии запуск в серию невозможен. Но, тем не менее, он запустил в цехе производство десяти экземпляров машин задолго до того, как опытный экземпляр был предъявлен государственной комиссии. И на комиссии всё прошло очень хорошо. Машина прекрасно выдержала все испытания, впервые в отечественной практике она работала в запылённом помещении, при температуре +50Со. А потом оказалось, что она вообще отлично ведёт себя в различных экспериментальных условиях. Вот её, например, из Киева перевозили в Закарпатье на учения. Погрузили в грузовик без всяких специальных приспособлений, без рессор, она тряслась по нашим дорогам. Потом её сгрузили, смахнули пыль, включили, и она сразу начала работать. То есть действительно машина получилась очень компактной, надёжной и приспособленной для работы в цехах.
А одновременно с этим мы начали и другую работу. В это время мы уже приступили к разработке машины “Мир-1” (в 1961 г). И мы поставили целью, тоже впервые в отечественной практике, подвести унифицированную элементную базу (полупроводниковую) под все минимашины. Мы начали в 1961 г. создавать вот эту серию универсальных элементов, на базе чего родилось наше СКБ потом. Это были две лаборатории: Митулинский Ю. Т. тогда взялся, и еще товарищи, которые потом, в 1963 г., составили основу Специального конструкторского бюро математических машин и систем (СКБ ММС). [35]
И потом в течение 10 лет (с 1962 по 1972 гг.) эти элементы были базовыми для машин министерства приборостроения и средств автоматизации. Все машины делались на них. Элементы эти делались на печатных схемах, по более или менее современной на то время технологии.
Как всегда, в этой области мало бывает публикаций, но потом выяснилось, что американцы несколько раньше нас начали работы над универсальной управляющей полупроводниковой машиной, аналогичной “Днепру”, но запустили ее в производство в июне 1961 г., одновременно с нами. Так что это был один из моментов, когда нам удалось сократить до нуля тот разрыв, который имеется, хоть в одном, но очень важном направлении. Заметьте также, что наша машина была первой отечественной полупроводниковой машиной (если не считать спецмашины, которые используются не для всяких операций). Это была первая универсальная полупроводниковая машина, вошедшая в серию; она, кстати, и для счёта применялась. Она побила и рекорд промышленного долголетия, выпускалась 10 лет, с 1961 г. по 1971 г., тогда как для машин этот срок обычно не превышает 5-6 лет, после чего требуется уже серьёзная модернизация. И когда был совместный космический полет “Аполлон-Союз”, и надо было привести в порядок наш демонстрационный зал в Центре управления полетами, то после длительного перебора машин, в то время существовавших (в 1974 или 1975 г. началась эта работа), все-таки выбор остановился на "Днепре”, и два "Днепра” управляют большим экраном, на котором всё отображается – стыковка и т. п. Машина эта пошла на экспорт, и работает во многих социалистических странах.
Одновременно с разработкой машины "Днепр” строился завод ВУМ, и как только завод был построен, то соответствующий цех, уже расширенный, и соответствующая часть КБ отделились и превратились в новый завод. Так что эта разработка "Днепра” положила начало заводу ВУМ. А к моменту рождения завода ВУМ мы им дали машину "Мир”, точно так же делавшуюся вместе с заводом.
И мы поняли еще, что, хоть работать с заводом ВУМ хорошо, но необходимо все-таки иметь собственную конструкторскую базу. Был взят курс на создание СКБ, и на дальнейшее его развитие. В 1963 г. было издано постановление о создании СКБ ММС.
8 января 1982 г.
Сегодня я хочу рассказать о формальном акте становления института, о противоречиях, которые здесь имелись, о борьбе вокруг этого, а также о выборах.
Как я уже говорил, Институт кибернетики АН УССР образовался 25 декабря 1957 г.. Образованию института, естественно, предшествовала подготовительная работа, во время которой, как это часто бывает, с институтом образующим несколько испортились отношения, в частности мои отношения с Гнеденко. Здесь важно, чтобы всё правильно было освещено, потому что Гнеденко сыграл большую роль в приглашении меня, в начале образования института, и хотелось бы, чтобы эти последующие трения это всё не исказили.
В чём тут причина. Ну, причина, прежде всего – кадры. Буквально за каждого высококвалифицированного человека приходилось сражаться. И мы взяли часть людей, которые были отобраны, в частности Михалевича В.С. и ещё несколько молодых специалистов из других отделов Института математики. Я тут придерживался позиции, так сказать, честной конкурентной борьбы: ничего не скрывая, выкладывал свои козыри и хотел, чтобы другая сторона также выкладывала свои, а уже, куда пойдут специалисты – им самим решать. К
