Гитлер и Сталин перед схваткой - Безыменский Лев Александрович (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Из цитат дома не выстроишь, хотя их и не скинешь со счета. Дело только в том, что одновременно существовали «цитатные настроения» Жданова и Мехлиса и – рядом с ними реальное военное планирование генштаба, одобренное и утвержденное «свыше». Пропагандисты могли хвастаться, генштабисты должны были заботиться о войсках, и им было не до хвастовства. Сталин же охотно допускал и то, и другое, будучи верным своему давнему методу играть на нескольких струнах, оставляя последний аккорд за собой.
Так было и 5 мая. Присутствовавшие вспоминают о некоторых «драматургических подробностях», которыми Сталин расцветил свое выступление. Так, когда он стал говорить о недостатках военного обучения, то обратился к начальнику Военно-воздушной академии генералу Соколову-Соколенку и строго спросил его:
– Какие новые самолеты вы изучаете со слушателями?
Такой же вопрос задал он начальнику Артиллерийской академии. Генералы поднимались с места, но молчали. Так запомнил эту сцену генерал Толконюк. Он даже записал такие слова Сталина, когда тот говорил о Германии:
«Мы стоим на пороге большой войны, которую, по-видимому, избежать нельзя. Своей правильной политикой и, в частности, договором с Германией о ненападении мы выиграли определенное время.»
Генералу Лященко запомнились они несколько иначе:
«У нас с Германией не сложились дружественные отношения. Война с Германией неизбежна, и (повернувшись к Молотову) если товарищ Молотов и аппарат Наркоминдела сумеют оттянуть начало войны, то это наше счастье. А вы поезжайте и принимайте меры на местах по поднятию боеготовности войск».
Когда я позволил себе усомниться в точности воспоминаний, мой собеседник сказал с возмущением:
– Нет, спутать я не мог и вот почему. После выпуска я поехал на первое место службы в Запорожье и был поражен благодушием и спокойствием, царившими там. Меня, конечно, попросили рассказать о речи, я это сделал. Но тут же ко мне подошли представители политуправления и особого отдела и стали строго спрашивать: почему я разглашаю государственные секреты? И не придумал ли я чего лишнего? Тем более что в газетах писалось совсем другое. Эх, после 22 июня, когда нам пришлось отправляться к фронту без винтовок, без пушек, я не раз вспоминал о словах Сталина…
– А произносились ли тосты? – спросил я генерала.
– Конечно! Например, знаменитый тост за артиллеристов, когда Сталин назвал артиллерию «богом войны»…
К сожалению, добавил он, не всегда было слышно репродукторы, да и в зале (он сидел в Грановитой палате) было шумно.
Архивы помогли заполнить и это «белое пятно». Было записано содержание трех тостов, произнесенных Сталиным.
Вот этот текст:
«1-е выступление товарища Сталина на приеме
Разрешите поднять тост за наши руководящие кадры академий, за начальников, за преподавателей, за ликвидацию отставания в деле изучения современной материальной части.
Почему образовалось отставание? Потому, во-первых, что преподавателям легче преподавать уже знакомую старую технику. Чтобы учить слушателей на новой материальной части, надо ее знать и изучить самим преподавателям. Надо переучиваться. В академиях учат на старых программах. В этом первая причина. Вторая причина в том, что наши снабжающие органы в армии не дают новую технику в школы и академии. Эту новую технику необходимо дать нашим слушателям для изучения, для ликвидации отставания наших школ и академий.
2-е выступление товарища Сталина на приеме
За здоровье артиллеристов! Артиллерия – самый важный род войск. Артиллерия – бог современной войны. Артиллерия имеется во всех родах войск: в пехоте, в танках, на самолетах.
За здоровье танкистов! Танки – ездящая, защищенная броней, артиллерия. Артиллерию можно на танках довести до 130 мм.
За здоровье авиаторов!
Существует авиация двух родов. Авиация дальнего действия, это авиация налета по тылам, авиация для партизанских действий, авиация диверсии, но она не имеет большого значения. Решающее значение имеет авиация ближнего боя, которая недооценивалась, которая была в загоне. Речь идет об авиации, непосредственно взаимодействующей с артиллерией, с танками, с пехотой. Речь идет об авиации истребительной, штурмовой, пикирующей.
За здоровье конников!
Мы их немного сократили, но и сейчас роль кавалерии исключительно велика. и у нас ее немало.
Роль кавалерии в современной войне исключительно велика. Она будет развивать успех после прорыва фронта. Она будет преследовать отходящие части противника, вклиниваться в прорыв. В частности, она обязана, преследуя отходящие части артиллерии, не дать возможность выбрать новые огневые позиции и на них остановиться.
За здоровье наших связистов, за здоровье наших славных пехотинцев!
Я не называл пехоту здесь. Пехота современная – это люди, одетые в бронь, это самокатчики, танкисты.
О значении самозарядной винтовки.
Один боец с самозарядной винтовкой равен 3 бойцам, вооруженным обыкновенной винтовкой.
3-е выступление товарища Сталина на приеме
Выступает генерал-майор танковых войск.
Провозглашает тост за мирную Сталинскую внешнюю политику.
Товарищ Сталин – разрешите внести поправку.
Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры, до времени проводили такую линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы.
А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны – теперь надо перейти от обороны к наступлению.
Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Fрмия есть современная армия, а современная армия – армия наступательная».
Катастрофическая смесь правильных и заведомо ошибочных, реалистических и фанфаронских суждений более всего ощутима в этих трех тостах. Первый тост – серьезный, предупреждающий, нацеленный на преодоление фундаментального отставания в обучении кадров. Во втором Сталина уже «понесло»: все замечательно, самая современная техника уже есть – а он знал, что это далеко не так. Даже безнадежно устаревшей коннице выдана индульгенция, и это после зимней кампании 1940 года! Таким же «революционным романтизмом» отдает и третий тост, призванный внушить слушателям боевой, наступательный дух. Некоторые из тех, кому я читал этот тост, даже относили его к следствию выпитых Сталиным бокалов вина. Но это было бы самым простым объяснением. Ведь по сути своей Сталин никакой Америки не открывал. Поскольку и тогда советская доктрина предусматривала обязательный переход от обороны к наступлению, а тезис о «современной наступательной армии» выглядел после 1940 года почти банальным. Ведь Сталин собирался войну выигрывать, а не проигрывать!
…Полководец Александр Суворов известен не только в России. Его полки совершали героические марши по Швейцарии (у знаменитого Чертова моста до сих пор красуется мемориальная доска), расправлялись с повстанцами в Польше. Именно его имя было извлечено Сталиным из забвения перед самой войной. Когда же грянула война, Сталин включил имя Суворова в число великих прообразов: Александра Невского, Дмитрия Донского, Михаила Кутузова. Я должен похвалить господ из английской секретной службы за то, что они выбрали столь громкий псевдоним для одного из своих подопечных. Признаюсь, я во время поездок в ФРГ был даже поражен, как часто упоминалось имя «Суворов» во всех дискуссиях, посвященных войне и предвоенному периоду. При этом это имя и «суворовские» тезисы фигурировали в устах не только журналистов, но и серьезных ученых. Говорилось примерно так: «А что вы скажете о тезисах Суворова? Прав ли Суворов, когда говорит о том, что Сталин хотел напасть на Германию? Не только хотел, но и готовил нападение?» Ну и, конечно, на того же Суворова ссылались, говоря о таинственной речи 5 мая.
