В поисках потерянного разума, или Антимиф-2 - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
В большинстве стран мира, в том числе и в Беларуси, прямо или косвенно вводится запрет на противопоставление принципа законности и принципа целесообразности. Этот запрет, однако, чем дальше, тем больше превращается в пустую декларацию. В силу чрезвычайного усложнения общественных отношений принятие нормативных актов, противоречащих законам, принятие нормативных актов индивидуального характера и прочие подобные действия становятся неотъемлемой частью политической жизни любой страны. Кроме того, и «снизу» создается целый комплекс юридических средств для обеспечения верховенства принципа целесообразности относительно принципа законности: компании обзаводятся штатом юристов, которые осуществляют правовое обеспечение бизнеса на грани, а иногда -и за гранью формальной законности. Для Беларуси, учитывая ее сложное положение в современном мире, приоритет целесообразности перед формальной законностью становится характерной чертой политической жизни.
Взять хотя бы негласные инструкции «сверху». Например, власть обязывает банки выдать кредиты сельскохозяйственным предприятиям для проведения уборочной или посевной кампании. Теоретически нет никаких юридических предпосылок для подчинения банков этим инструкциям. Но на деле такое подчинение имеет место - вопреки соображениям не только юридической обоснованности, но также и экономической выгоды. И разве можно здесь обвинять Правительство или Президента в незаконных действиях? Очевидно, что тот урон, который нанесен такими действиями банковской системе страны, несопоставим с теми последствиями, которые имел бы срыв сельскохозяйственных работ.
Еще более понятный и, так сказать, повседневный пример - поездки Президента по стране и распоряжения, отдаваемые на этих поездках. Мы уже привыкли к такой сцене: стоит Александр Лукашенко, а рядом с ним - директор какого-нибудь убыточного завода. Президент долго выговаривает директору, потом говорит ему: «Работайте по 14-16 часов, работайте хоть круглые сутки. Ужесточай дисциплину, ужесточай ответственность - от моего имени. И выходите на положительную рентабельность. Денег мы тебе не дадим, справляйся своими силами». Это показывают по телевидению на всю страну - показывают, фактически, как Президент уполномочивает и даже обязывает директора завода нарушать закон (трудовое законодательство) с целью обеспечить положительную рентабельность на производстве. Мы настолько к этому привыкли, что не пытаемся осмыслить такие случаи с точки зрения проблемы государства и права. А ведь такие случаи - ярчайшие примеры вынужденного обеспечения приоритета целесообразности относительно формальной законности, которые открыты для анализа и изучения.
Таких примеров можно привести бесчисленное множество. И не все они будут такими же очевидными. Часто целесообразность побеждает, используя формально-правовые средства. Например, уже упоминавшаяся Программа возрождения и развития села. Она утверждена указом Президента. Там установлено, что заказчиком и координатором программы является Министерство сельского хозяйства и продовольствия. Но в числе разработчиков программы перечислен целый ряд учреждений совершенно различных по своему статусу: научных, органов государственного управления и других. Это значит, фактически, что разработка Программы проходила при взаимодействии различных организаций. А что известно о том, как велась работа? Ведь для ее организации необходимо было создание межведомственных комиссий, рабочих групп и т.д. Все это создавалось в рабочем порядке -не на уровне законов и даже вообще не на уровне нормативных правовых актов, а на уровне локального управления. То есть, крупнейшая программа, которая во многом будет предопределять ход социально-экономического развития страны в ближайшие годы, создавалась в рамках работы структур, само существование которых не предусмотрено ни одним законом или другим нормативным правовым актом! И даже результат этой работы был утвержден не законом (как должно быть в рамках логики классического парламентаризма), а указом Президента.
Можно выделить несколько наиболее обширных сфер, где принцип целесообразности имеет более важное значение, чем принцип законности (в соответствии с самим характером регулируемых общественных отношений). Во-первых, это социальные отношения внутри власти - кадровые перестановки, создание и упразднение структур и проч. Решения оформляются юридически, но фактически критерий формальной законности не имеет здесь никакого значения. Во-вторых, это сфера функционирования государства как субъекта экономических отношений. В-третьих, это сфера внешней политики, разведки, контрразведки и деятельности спецслужб. В-четвертых, это сфера бизнеса - обход законодательства формально юридическими методами (совокупность методов «легального» противодействия праву и «легального» невыполнения правовых предписаний). В-пятых, это сфера функционирования идеологических структур -взаимодействие государства с идеологическими противниками (оппозиционные структуры и проч., об этом - ниже).
Теперь обратимся к другой, не менее важной и не менее скандально известной стороне политической жизни современной Беларуси - к функционированию в белорусском обществе политических институтов западного типа (политические партии, общественные объединения, независимые СМИ и проч.). Разумеется, центральный вопрос здесь - вопрос о взаимоотношениях властей и оппозиции.
Начать здесь следует с констатации такого факта: оппозиции в Беларуси нет. Дело в том, что многие «оппозиционеры» в стремлении заплевать свою страну и выставить себя этакими страдальцами за высокое дело свободы, часто допускают определенную двусмысленность в суждениях. Они говорят, что, мол, в Беларуси удушается демократия, нет многопартийности, нет честных выборов и все такое прочее. Основания для таких суждений очевидны: рассмотрение политической системы Беларуси с точки зрения западной идеологии. Однако при этом «оппозиционеры» подразумевают, что под удушаемой демократией, угнетаемой многопартийностью надо понимать их самих, а под запретом честных выборов - запрет избираться им самим. Но здесь они осуществляют некоторый, так сказать, методологический подвох - применяют к оценке себя, любимого, другие, незападные критерии. Дело в том, что под многопартийностью понимается такой режим функционирования политической системы, где: во-первых, есть более одной партии; во-вторых, государственность заметным образом зависит от партий; в-третьих, участвующие во власти партии не стремятся к изменению социального типа государственности и к ее разрушению или ослаблению; в-четвертых, участвующие во власти партии не превращаются в узаконенные органы власти (не превращаются в зарубежный аналог КПСС). Так вот, именно в этом смысле «оппозиция» не является элементом многопартийности, не является оппозицией в строгом западном смысле слова. Если не учитывать этого, то разобраться в белорусской политической жизни будет положительно невозможно.
В Беларуси имеет место несоответствие между формальным, юридическим статусом оппозиционных структур и их фактической ролью и местом в социальной системе. Юридически за оппозицией закреплены все или почти все атрибуты, характерные для политических партий западных стран. Однако, как было сказано, «оппозиция» в Беларуси фактически действует не как классическая политическая оппозиция в западных государствах, а как враг государства и существующего общественного строя. Как следствие, и статус, который имеет «оппозиция» на политическом поле страны, постепенно приходит в соответствие с сутью ее деятельности.
На начало 2004 года в Республике Беларусь действовало 18 официально зарегистрированных политических партий. Из них 8 можно смело причислить к оппозиционным. На 01.01.2004 в них состояло порядка 40500 членов. При этом продолжали действовать незарегистрированные или зарегистрированные в качестве общественных объединений политические организации оппозиционного характера: молодежные «Молодой Фронт», «Молодежное правозащитное движение» и «Зубр»; «Хартия 97»; созданное после референдума 17 октября 2004 года движение «Час» (оно же - «гражданская инициатива «Третий путь»). Кроме того, политическая оппозиция поддерживала и продолжает поддерживать контакты с радикальными молодежными группами анархистского толка («Скинхеды против расовых предрассудков», «Антифа» и проч.).
