Большая восьмерка: цена вхождения - Уткин Анатолий Иванович (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Первоначально Ельцин дал согласие и обещал прийти, но в дальнейшем дело пошло не так просто. Выдвинувшийся на пост министра иностранных дел Российской Федерации молодой Андрей Козырев в телефонном звонке потребовал от госсекретаря Джеймса Бейкера прибыть до общей встречи в офис Бориса Ельцина. Оказавшаяся в трудном положении американская сторона пыталась сослаться на плотное расписание, препятствующее встрече. Тогда Козырев предложил «встречу накоротке» в Доме приемов на Ленинских горах, но до общей встречи. Американцы извивались ужом. Открытое пренебрежение Горбачевым, откровенное предпочтение другого лидера пока не входило в их планы, и они отвергли идею встречи на Ленинских горах. Обиженный Ельцин тогда решил игнорировать общую встречу в Спасо-хаузе. Вместо себя он прислал председателя комитета по иностранным делам Верховного Совета РСФСР Владимира Лукина.
Американцы во главе с Мэтлоком всячески пытались убедить упрямого гордеца, что встреча с Бейкером сугубо в его интересах, что российское правительство от этой встречи немалое выиграет, что «пытаться быть на равном уровне с главой государства — было жалкой и самоуничижительной практикой.
Тем не менее, эта тактика не удивила меня. В своей борьбе за выход из политического небытия, куда его загнал Горбачев в 1987 году, Ельцин использовал каждый удобный случай, который ему подворачивался, с целью повышения своего статуса, и не было резона думать, что в данном случае он поступит иначе»356.
К слову говоря, Ельцин был не единственным «игроком на повышение». Когда гости собрались в Спасо-хаузе) за столом сидели, как уже говорилось, представители только нескольких республик — Грузии, Армении и Киргизии (казахстанский лидер Назарбаев пришел после приема). Зато в зале был митрополит Кирилл, такие общественные деятели, как главный редактор «Литературной газеты» Федор Бурлацкий, Гавриил Попов, Анатолий Собчак. Но не пришел ни один представитель фракции Горбачева.
Тем не менее, встреча американцам понравилась. Звиад Гамсахурдия, прибывший со своим премьер-министром, сделал для всех ясным, что его Грузия покинет Союз и не будет даже участвовать во всесоюзном референдуме. Армянский представитель Васген Манукян также осветил свои планы выхода из Союза. Во время обеда Шаталин самым язвительным образом обрисовал проект Союзного Договора — нет согласия даже по поводу того, как назвать будущую большую общую страну. Он предсказал, что правительство Павлова доведет страну до катастрофы. Тон в отношении Горбачева был крайне враждебным. Шаталин говорил о своем пессимизме и о своем презрении в отношении Горбачева. Атмосфера была столь критичной, что в защиту Горбачева поднялся американский государственный секретарь. Он напомнил присутствующим, что они не сидели бы в этом зале, если бы не реформы, начатые Горбачевым.
Мэтлок сожалеет по поводу отсутствия людей Горбачева. Тот неоднкратно жаловался американскому послу на «низкую политическую культуру» в его стране. Именно ее и проявил (по мнению дипломата) сейчас Горбачев, запретив своим сторонникам прибыть в резиденцию американского посла. И лишь Назарбаев сказал, что «в глубине сердца» Горбачев — честный реформатор. Попов тоже несколько скрасил общий похоронный тон, сказав, что с Горбачевым еще можно работать.
После ужина Бейкер сказал своим помощникам, что Назарбаев — наиболее практичный и реалистичный политик в зале, он произвел на госсекретаря наилучшее впечатление.
16 марта Бейкер навестил своего старого друга Шеварднадзе. Ланч в той же московской квартире Шеварднадзе, где они обедали в мае 1989 г. Увидев Росса, Татвайлер, и других знакомых американцев, Шеварднадзе воскликнул: «А, все та же старая команда!» Шэви был очень пессимистичен в отношении непосредственного будущего: «Все еще существует опасность хаоса и диктатуры. Он не видел альтернативы Горбачеву. «Мы нуждаемся в новом поколении политиков». Горбачев, в конце концов, переходная фигура.
Горбачев и референдум
Во время встречи с Бейкером Горбачев указал на доклад разведслужб, в котором сообщалось о вопросе, заданном человеком Ельцина послу Мэтлоку: «Какой будет американская реакция в случае захвата Ельциным власти неконституционными методами?»
Москва этого времени стала своего рода Меккой всех известных политиков, стремившихся увидеть, как делается история. 21 марта экс-президента Никсона принимал Примаков, жаловавшийся на администрацию Буша: «В Москве ощутим соблазн Вашингтона эксплуатировать наши трудности и начать игру с республиками — прямое вмешательство в наши внутренние дела». В качестве доказательства Примаков приводил примеры торжественного и почетного приема всех типов сецессионистов и оппозиционеров в американской столице. Он пожаловался и на то, что его приезд в Вашингтон высокопоставленные лица хотели превратить в семинар, в котором тон задают критики Горбачева. Следующий визави Никсона — Крючков сказал экс-президенту, что «демократия не может заменить собой закон и порядок». Ельцин же покорил Никсона потоком планов переустройства советского общества; ключ к демократизации он видел в выборах президента России. Вице-президент Янаев видел выход в союзе Горбачева с Ельциным. Лично он находится в контакте с заместителями Ельцина.
В Кремле Горбачев встречал Никсона в том же кабинете, в котором экс-президент встречался с Брежневым. Опять нескончаемый монолог Горбачева о том, что перемены в Восточной Европе произошли слишком быстро — люди не получили ни социальной защищенности социализма, ни преимуществ рыночной экономики. Никсон спросил, насколько серьезным является поворот Горбачева вправо? Горбачев: «Мы возвратимся на главную дорогу». Он готов сотрудничать с Ельциным, но «это очень сложно».
Незадолго до отбытия Никсона один из членов его группы — Димитрий Саймс (которого в Москве, в МГУ, еще помнят как Диму Цимиса) получил приглашение от высокопоставленного сотрудника КГБ Юрия Зимина. Встреча состоялась в гостиничном номере. Зимин сказал, что ему есть, что передать от Крючкова. Устав от нескончаемой битвы между Горбачевым и Ельциным, старый товарищ Горбачева Анатолий Лукьянов, возглавляющий Верховный Совет СССР, готов отодвинуть обоих и взять власть в свои руки. Лукьянова поддержит армия и КГБ. Пусть Буш знает, что выступление против становящегося все менее популярным Горбачева становится неизбежным. США должны быть готовы к такому повороту событий. Никсон передал все это Бушу и Бейкеру дословно, но те встретили «привет от Крючкова» скептически.
Президент Буш тем временем более всего интересовался реализацией Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ), именно на эту тему он слал письма президенту Горбачеву в феврале-марте 1991 г Черняев устроил вручение этих писем Горбачеву без промедления. Горбачеву, а не министру иностранных дел Бессмертных, как полагалось по протоколу. Горбачев воспользовался встречей, чтобы сказать американскому послу о том, что следует встречаться с его людьми, а не с представителями его соперников. Мэтлок пишет, что следовать строго этому совету было сложно: «Сегодняшний интимный советник мог завтра оказаться предателем»357.
В Вашингтоне не все могли постичь «тонкости» эпической битвы Ельцина с Горбачевым. Здесь все чаще вспоминали о площади Тяньаньмынь. 28 марта 1991 г. посол Мэтлок получил из Вашингтона очередное срочное послание, в котором требовалось вручить «максимально высокому политическому лицу» в Москве предупреждение, что кровопролитие создаст серьезные препятствия на пути улучшения двусторонних отношений.
Тем временем в ходе мартовского референдума огромное большинство высказалось за сохранение страны. 76 процентов населения высказались за обновленный союз. В России за Союз проголосовали 71 процент, на Украине — 70 процентов, в Белоруссии —83 процента. В Средней Азии «за» голосовали от 93 до 98 процентов. (Напомним еще раз, что референдум подвергся бойкоту в Прибалтике, Грузии, Армении и Молдове).
