Тайна вечной жизни - Морозов Сергей Александрович (читать книги полностью .txt) 📗
Человечеству в современном представлении свыше 100 тысяч лет. За это время ни внешних, ни интеллектуальных изменений замечено не было. Современная цивилизация только потому достигла удивительных успехов, что обобщила технический опыт человечества предшествующего. И еще раз – чисто интеллектуально, на уровне мыслительных способностей, человек современный не превосходит человека первоначального.
Среда, в которой в том числе живет и человек, обобщенно говоря – мир – величина изменяемая. Климат, уровень моря, зоны ледников – ничто не стоит на месте. Любой вид в соответствии со средой возникал как динамически развивающаяся единица. Если единица останавливается в развитии, то динамически изменяющийся мир ввергает ее в круговорот циклов. Человек развился когда–то, с тех пор он не развивался. И соответственно, с тех пор он должен пребывать в состоянии цикличности. Так и происходит по сию пору – начиная с циклов цивилизационных и кончая циклами национальными.
Начиная с публикации работы Дарвина делались попытки перенести принципы естественного отбора на человеческий вид. Все эти попытки оказались обречены на неудачу – в человеческом обществе не было выявлено механизмов естественного отбора. Так эти начинания и заглохли. Но ведь каким–то образом человек пришел к интеллекту, а кроме естественного отбора вариантов у «прихождения», у эволюции просто нет… Напрашивается вывод – в доисторические времена естественный отбор в человеческом обществе существовал. Причем это был не просто отбор – в нем присутствовал интеллект как один из элементов. А в современном обществе такого отбора действительно нет.
Для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации, следует прокрутить хронометр к началу человеческого общества; и не обязательно к самому началу, о котором толком ничего не известно – достаточно любого доисторического сообщества, живущего в гармонии со средой и имеющего тенденции к развитию.
Обезьяны
Человек от обезьяны произошел, и человек в обезьяну периодически превращается — о последнем сообщают хроники индейских народов, но даже без хроник на отдельных представителях человеческого вида это заметно. Как только группа людей оказывается в изолированных условиях, сразу появляется вожак, сразу появляются аутсайдеры, сразу возникает психология жизненного пространства и иерархии. Иногда, впрочем, это не зависит от условий, и хвосты отрастают.
Нужно сказать, что обезьянье общество не принципиально отличается от человеческого. В некоторых областях Африки аборигены называют гориллу не обезьяной, а лесным человеком. Существуют области деятельности, в которых обезьяны находятся несколько выше человека. Но для начала – сравнение с человеческих, или шовинистических позиций. Обезьяны владеют множеством технологий, по непонятным причинам приписываемым исключительно человеку.
Первое — это институт власти. Власть как институт сформировалась задолго до людей. Мыши, львы, обезьяны, люди – все эти виды осознают власть. Все виды осознают иерархию, ей подчиняются и периодически устраивают революции. У людей власть только была и есть, как у большинства млекопитающих. И если верить историкам, относящим возникновение власти к концу первобытного строя, то обезьяны давно живут при феодализме. Самое главное, в чем обезьяны человека превосходят – у них нет наследования власти и собственности, нет параметров небиологических, все наследование у них ограничивается задатками, предоставляющими успех в среде равных возможностей.
Институт власти есть у абсолютного большинства высокоразвитых животных. Представители власти организуют и внешнюю политику — войны за территорию с соседями, и внутреннюю — поддержание порядка в собственной группе. За это представители власти перераспределяют в свою пользу потенциал племени — в первую очередь самок. Власть не является священной, и свободный народ обезьян имеет право на революцию, которым периодически пользуется. Старая власть, не способная поддержать порядок — а если происходит революция, это и есть нарушение порядка — свергается, а имущество в виде самок даже не национализируется, а самоопределяется.
Второе — война. Обезьяны ведут периодические межплеменные войны. Победитель получает территорию. Власть должна войну организовать и выиграть в интересах всего рода. При ведении войны роды отличают своих от врагов, а в случае победы делят имущество.
Третье — политика. Не только для высших обезьян вроде шимпанзе, но даже для бабуинов существует искусство политической интриги. Как и у людей, оно применяется в борьбе за власть, а власть, в свою очередь, как и у людей, предоставляет все остальные жизненные блага. В основном политика сводится к созданию коалиций с целью захвата и перераспределения жизненного пространства, а также в формировании общественного мнения самок, которое является неотъемлемым элементом в процессах захвата и удержания власти. Например, у бабуинов гарем не может быть отнят, если самки поддерживают его хозяина; и потому претенденты должны показать этим самкам себя с лучшей стороны, а хозяина – с худшей.
Как пример высокоорганизованной обезьяньей политической интриги приводится случай, когда на место старого вожака начали претендовать два сильных молодых самца. Первоначально вожак начал делиться самками то с первым, то со вторым. Этим он фактически объявлял каждого своим преемником. Но один из самцов раскрыл смысл обмана и, не пожелав далее мириться с подобной подвешенной ситуацией, организовал революцию. Тогда бывший вожак, отстраненный от власти, начал провоцировать второго молодого на очередной переворот. Второй при поддержке свергнутого вожака — двое сильнее одного — отобрал власть у первого революционера. После этого второй стал вожаком, но придя к власти, он не обращал никакого внимания на то, что старый вожак, не имея на то конституционного права, пользовался самками его гарема.
Четвертое — ритуалы. В стае шимпанзе незаслуженно обидели самца. Недовольный ушел на свалку и через некоторое время вернулся с пустой железной канистрой. Далее он забрался на горку и с помощью этой канистры устроил дикий шум, выражавший недовольство порядком. Стая разбежалась во все стороны. Но выждав некоторое время, власть имущие поняли, что шум исходит не от диссидента, а от его канистры. Недовольного скрутили, наказали, канистру отобрали. После этого канистра стала передаваться от вождя к вождю, и последние использовали ее шумовой эффект для поддержания порядка. Канистра превратилась в предмет культа и атрибут власти.
Пятое – собственность. Палочки для ловли термитов и камни для раскалывания орехов являются частной собственностью. Попытка украсть должна приводить к скандалу, но таких попыток зафиксировано не было. С шимпанзе был поставлен опыт на восприятие денег. Били сделаны автоматы, так называемые «шимпоматы», на одном нужно было работать за дензнаки, в другом покупать на них продукты. Шимпанзе быстро усвоили систему, причем начали не только копить, но воровать деньги друг у друга.
Вышеприведенные способности были присущи человеку в момент его эволюции. Не все из этого стоит копировать – ведь в некоторых областях прогресса обезьяны отстали абсолютно. Потому критический подход заключается в сравнении обезьяньих принципов с человеческими и в выделении положительных элементов. Нижеприведенные способности не присущи обезьянам в природе, и говорят об их потенциальных возможностях, раскрыть которые смог человек.
Гориллы обучаются водить автомобиль, но как большинство людей, не могут его ни сделать, ни даже починить. Макаки — даже не человекообразные — обучались управлять трактором, павианы работали в качестве помощников стрелочников, капуцины ухаживали за больными — включали свет и телевизор и выполняли подобные задания. Шимпанзе обучаются разжигать и тушить костры, а также готовить пищу на плите; если бы огонь был им нужен в природе, они бы им вполне могли овладеть.
Обезьяны понимают чувства и эмоции: две самки украли у третьей ребенка и съели; после чего подошли к потерпевшей и стали ее успокаивать. Да, они понимают, что красть детей и тем более есть их нехорошо. Да, они понимают, что вызовут своим поступком множество негативных эмоций. Но они делают то, что нехорошо, и понимают, что это нехорошо – отсюда недалеко уже до осознания принципа грехопадения. Каннибализм присутствует, но осуждается и наказывается. Взаимопомощь присутствует даже у слонов, но ограничивается высшими интересами: и слоны, и обезьяны на марше стараются помочь своему попавшему в беду сородичу, но если задача не решается, бросают его и продолжают свой путь.
