Газета "Своими Именами" №11 от 13.03.2012 - Газета " (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Какие знания на данный момент получает рабочий после вступления в МПРА? Есть ли какие-либо курсы или лекции по повышению экономической и политической грамотности членов профсоюза?
— Да, безусловно. Мы проводим ряд семинаров с привлечением преподавателей из внешних организаций. И наша система обучения в корне отличается от той, которая внедрена в «официальные» профсоюзы. Они обучают в основном своих председателей и замов, у нас же на этих семинарах присутствуют непосредственно рабочие разных предприятий, которые учатся отстаивать свои права. Семинары организуются абсолютно различные, начиная с того, как создавать первичные профсоюзные организации и повышения юридической грамотности, и заканчивая ведением переговоров. Мы покупаем серьёзных преподавателей для этих целей.
— Чего, на Ваш взгляд, не хватает современным российским левым для того чтобы найти общий язык с сознательными рабочими?
— Прежде всего, российским левым нужно пойти поработать на заводе. Потому что большинство тех левых, которые объединены в какие-либо организации, никогда не чувствовало на себе реалий заводской жизни. И после этого можно будет начинать совершенно спокойно работать с трудящимися. Самая большая ошибка левых заключается в том, что они хотят, чтобы все трудящиеся сразу стали марксистами-ленинцами. Это невозможно. Большая часть рабочих достаточно меркантильна. Для начала нужно научить этих людей совместно бороться хотя бы за экономические интересы.
— Совсем недавно Вы высказались в своем блоге в том смысле, что создание трехсот кружков для политпросвещения рабочих — это весьма насущная задача. Как к этому относятся сами рабочие активисты МПРА?
— Знаете, дело в том, что такие кружки работают. Они не политизированы, они, в общем-то, носят профсоюзный характер. Но тут вопрос как раз заключается в создании идеологии трудящихся, нужна четко выдержанная платформа — как и куда нам идти. Потому что на сегодняшний день нет готового рецепта, это должно родиться в долгих дискуссиях. И левые интеллигенты как раз поэтому должны искать общий язык с рабочими.
— К своему сожалению, я сам лично каждый день сталкиваюсь на одном московском автозаводе с массовой ксенофобией рабочих по отношению к мигрантам из Средней Азии, прямо-таки с первобытной ненавистью к «чужакам». Как МПРА относится к такому явлению, и каким образом возможно ему противостоять?
— Надо разъяснять рабочим, что создание внешнего врага отвечает, прежде всего, интересам тех капиталистов, которые обманывают нас. Когда мы сможем это разъяснить, тогда сможем и противостоять. Потому что, безусловно, гораздо легче признать, что вот эти несчастные люди виноваты во всех наших бедах, вместо того чтобы найти в себе смелость встать и заявить, что тебя обманывают и эксплуатируют. Это всего лишь банальная трусость. Люди находят для себя наиболее легкий выход, для того чтобы не нужно было бороться за свои права с теми, кто действительно силен и кто тебя действительно обманывает и обкрадывает. Гораздо легче называть инородцев ублюдками и обвинять во всем их. Это действительно так.
— Следите ли Вы за политическими событиями в мире? Считаете ли нужным информировать рабочих о событиях в других странах, где трудящиеся преуспели в реализации своих требований?
— Мы информируем членов МПРА обо всех значительных событиях в мире. Все всё знают.
— Как Вы относитесь к истерии вокруг столичных митингов по поводу нечестных выборов?
— Дело в том, что я сам участвовал в митинге на Болотной площади. Там были разные люди. Могу сказать, что большая проблема заключается как раз в том, что левые разобщены, имеют различные платформы и не могут сорганизоваться.
— Считаете ли Вы, что главный вопрос — в подсчете голосов, или дело все-таки в самой политической системе?
— Дело в политической системе. Большинство тех, кто организовал эти митинги, — из старой либеральной оппозиции, и они всего лишь пытаются вернуть себе «место под солнцем». Ведь почти все из них когда-то были с этого «места» смещены. Что касается моего отношения к самим митингам — я рад, что низовая активность просыпается. В паре митингов я сам участвовал, но дальше участвовать не хочу, потому что крики и лозунги типа «Путин — вор!» совершенно не отражают необходимости изменения политической и экономической системы. Вот когда сами трудящиеся смогут выработать свою точку зрения на изменение этой системы, когда будет чёткое представление, как добиваться выполнения требований рабочих страны, а не очередной группки, после выборов которой через полгода можно будет опять выходить на улицы и кричать, что вор уже не Путин, а Немцов или кто-то иной, — тогда можно будет о чем-то говорить. Система сегодня устроена так, что тот, кто придет на место Путина, будет точно таким же. Так что либералы действовали чисто в своих собственных интересах. Выборы прошли — ну да, они добились этими выплесками какой-то нужной им либерализации законодательства в плане регистрации партий и чего-то еще, но в корне это систему не поменяет. Все причины проблем те же, и проблемные точки тоже.
— У некоторых людей бытуют представления о том, что любые «независимые» профсоюзы рано или поздно бюрократизируются, коррумпируются и вырождаются (ФПНР в том числе). Как, по Вашему мнению, можно избежать такого вырождения?
— Прежде всего должен быть установлен постоянный контроль трудящихся над тем, что происходит в профсоюзе.
— Как Вы представляете себе будущее независимых профсоюзов в России?
— Мы будем развиваться, расти и, в конце концов, изменим эту систему.
Вопросы задавал
Иван Лещинский
ПО ТУ СТОРОНУ РЕШЕТКИ
Андрей Соколов известен не только левому движению России, но и более широким слоям общества. Хронологически это первый политзаключённый современной России, первый представитель революционной молодёжи - тогда ещё активист РКСМ(б), подвергшийся жестоким репрессиям буржуазного государства. Он был арестован ещё в 1997 году и освобождён в марте 1999-го, но затем вновь арестован в июне 2000-го... и с тех пор на свободе бывал немного. Последний раз его задержали в ночь на 12 января 2012 года. Связь Андрея с организацией давно прервалась. Однако иногда мы получаем о нём вести. Недавно мы получили статью Соколова, переданную им из изолятора, где он сейчас находится. Мы публикуем её без каких-либо оценок и комментариев.
Жизнь повторяется. Жизнь странно повторяется.
Скоро выборы. Президентские. Вокруг опять стены и решетки. Сижу на шконке возле решки. Так больше света в этом склепе. ИВС. Камера №6. Вчера был суд по продлению ареста. Еще на один месяц за решеткой. Другого и не ждал. Тех, кому подкидывают улики - под подписку не отпускают.
Но внутри только грусть. И чувства уносят на десятилетие раньше. Жизнь повторяется. Такое уже было, черт возьми. Тоже ИВС, тоже незаконный арест. Только не здесь, в Мытищах, а на Петровке 38. И тоже накануне этих чертовых президентских выборов!
Мне потом объясняли - для “профилактики”. Но тогда я этого знал. Был 2000 г. Миллениум. Тогда все мы не знали кто такой он, mr. Путин. Но те первые “выборы” я для себя не забуду. Задержание на станции “Беговой”, где я договорился о встрече (увы, телефон прослушивался) с одним из своих товарищей. Что-то насчет правозащитной деятельности по делу НРА (моя жена уже была тогда арестована). Конечно, опера ФСБ. Конечно, задержание под предлогом, что я “громко выражался нецензурной бранью”. О встрече им было известно заранее, поэтому просто скрутили, товарища оттерли (он потом и сообщил о моем аресте), а меня в наручниках быстро доставили в суд и на Петровку.
И началось.
Верхний этаж изолятора на Петровке - это “следственные” кабинеты. В которых все стулья и столы надежно привинчены к полу. Стекла в окнах - пластик. Что очень удобно - не порезаться ни поломать. От “допросов”. Все было как обычно. И сейчас, десятилетие спустя, делают так же. Знаю из рассказов сокамерников. Бьют - только бутылками с водой, иногда - резиновой дубинкой. Душат - противогазной маской, перекрывая доступ воздуха через “хобот”. Взбадривают - ударами “Мальвины” - электрошокера в виде палки, в основном в пах и икры. Так же было и тогда, в те предвыборные весенние дни. Что хотели? Да всё то же - дай показания на арестованных по делу НРА. Скажи, где прячешь оружие. Ничего нового. Я тогда был молодой и молчал как партизан.
