Бенито Муссолини и его государство (СИ) - Бестужев Игорь Зиновьевич (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Гитлер старался не предупреждать Италию о своих военных планах, уверенный, что королевская семья передает всю информацию англичанам. Чиано потерял доверие Германии и настраивал против нее Дуче, опасаясь нападения на Польшу. Даже преданный Стараче предупреждал Муссолини, что если он поддержит вторжение, Италию захлестнут демонстрации. Дуче колебался, сомневаясь в квалификации своих офицеров и зная об устаревшем армейском снаряжении. Чтобы приглушить протесты итальянской элиты, Муссолини запросил у Германии огромное количество ресурсов сверх реальной потребности: военную технику, нефть, уголь, цветные металлы и др. /поставки начались, но в значительно меньшем объеме/. Он также настаивал /без особого усердия/ на созыве новой конференции по типу Мюнхенской.
Однако его впечатлили военные победы Рейха в Польше, и это перевешивало в его уме все экономические соображения. Муссолини говорил: «Русско-германский пакт делает Германию непобедимой для любой другой державы или коалиции держав» /вероятно, так и случилось бы без войны на два фронта!/. «Никто никогда не испытывал уважения к нейтральной стране», – повторял он с 1915 г. 16.12.1939 г. Муссолини разрешил графу Чиано произнести умеренно-антигерманскую речь в палате депутатов с осуждением нападения на Польшу. Но в феврале Дуче сказал, что итальянцам не терпится ринуться в сражение, «которое уже не за горами», и его возмутила антигерманская позиция короля. Он говорил, что «посоветует Гитлеру выбросит на помойку истории все эти абсурдные анахронизмы в виде монархий».
«Для того, чтобы сделать народ великим, – восклицал он, – необходимо направить его в самую гущу битвы, даже если для этого придется дать ему пинка в зад». Муссолини возмущала католическая церковь /Пия XI [30] и Пия XII [31]/, и он запретил «L'Osservatore Romano» публиковать острые политические материалы, вроде мирной апелляции к малым европейским странам. Дуче одобрил намеченную немцами оккупацию Дании и Норвегии. Во второй половине апреля 1940 г. он окончательно занял прогерманскую позицию. Рузвельт и Черчилль пытались отговорить Муссолини от этого шага, соблазняя экономическими подачками, но он отверг все уговоры. В конце месяца вооруженные силы союзников были прижаты к Дюнкерку. Франция соглашалась на территориальные уступки Италии, но Дуче отверг мирные переговоры.
Италия была обеспокоена стремительно развивающимися событиями и с удовлетворением восприняла смещение в октябре нескольких фашистских функционеров, рьяно выступавших за участие страны в войне, /эта непоследовательная мера не прибавила Муссолини авторитета ни в партийных кругах, ни среди населения/. Стараче был заменен Этторе Мути [32] – другом Чиано. Итальянский народ принял приближение войны с апатичной покорностью. Но против нее сложилась «коалиция» католиков; либералов, борьба с которыми не была доведена до конца, как в Германии; патриотов, боявшихся потери независимости Италией в случае германской победы; и даже части фашистов, видевших неподготовленность страны к войне. Роптали и богатые финансисты, подобно графу Вольпи [33] выручавшие в трудные времена фашистскую партию. Тогда было сделано заявление о «невмешательстве» Италии, но этот политический принцип скоро был забыт. Муссолини же проявлял спокойствие, граничившее с безразличием по отношению к бурлению среди влиятельных общественных сил.
Получив известие о капитуляции бельгийской армии 28 мая, Дуче сообщил протестующему маршалу ВВС Бальбо и начальнику генштаба Бадольо [34] о намерении вступить в войну 5 июня 1940 г. Война началась для Италии плачевно. Артиллерия, ВВС и ВМФ устарели и далеко не достигали штатной численности. По словам Муссолини, только 10 из 70 дивизий были пригодны для военных действий. Могло быть мобилизовано несколько миллионов солдат, лишенных энтузиазма. Экономика была перенапряжена. Муссолини называл итальянцев «бездельниками» и «бездарной нацией». «Мне не достает настоящего материала, – говорил он. – Народ, который на протяжении шестнадцати столетий был только наковальней, не может за несколько лет превратиться в молот… Итальянцы всегда были нацией баранов».
Дуче потерпел неудачу в боях во Франции, а немцы отговорили его от нападения на Югославию. 13.09.1940 г. итальянские войска начали наступление на Египет, от которого Муссолини отговаривали военные. Итальянцы застряли там, не способные противостоять значительно меньшим по численности регулярным британским силам. 12.10. Дуче решил напасть на Грецию, хотя военные снова были против. Потерпев неудачу в Греции, Муссолини решил, что его армия, особенно старшие офицеры, стали позором Италии /«человеческий материал, с которым мне приходится иметь дело, абсолютно ни на что не годен»/. Стараче, побывавший на фронте, разделял это мнение. Он сказал, что если итальянские войска и сражались, то «мало и плохо». Муссолини попросил Германию о помощи.
Нападение на Грецию было крупной стратегической ошибкой, которая вовлекла Ось в тяжелые международные осложнения и сорвало планировавшееся на середину весны 1941 г. германское вторжение в Россию. Югославия, Болгария, вишистская Франция, Турция дистанцировались от Италии. Была обеспокоена Россия. Англия получила основание для размещения в Греции своих баз. Во время подготовки Германии к интервенции группа югославских офицеров совершила государственный переворот, и Гитлер решил незамедлительно вторгнуться в Югославию и Грецию, получив от Муссолини заверение в поддержке и передаче итальянских войск под германское командование. В середине апреля обе страны капитулировали перед немецким оружием.
Провалом для Италии обернулись военные действия в Африке. 10 декабря англичане взяли позиции у Сиди Барани, захватив огромное количество пленных и уничтожив четыре дивизии. Итальянскую армию отбросили назад к Тобруку. Немецкий полководец Роммель со сравнительно небольшим контингентом войск за несколько недель изменил ход войны. Но это был временный успех. 20.07.40 Муссолини вернулся из Африки, подавленный остановкой войск Роммеля у Эль-Аламейна. Грациани [35] предстал перед следственной комиссией, обвиненный в нежелании сражаться, имея значительное превосходство перед англичанами в вооружении и численности войск. Был виноват и Бадольо, с 1926 г., как начальник генштаба, отвечавший за перевооружение итальянской армии и ее готовность к боям.
В день нападения на Россию Муссолини просил немцев позволить отправку туда итальянских войск. Тогда же он сказал: «Если Россия не будет побеждена за шесть месяцев, то она вообще не будет побеждена». 200 тысяч итальянцев отправились на Восточный фронт. Их участие в войне в России обернулось новыми проблемами для немцев. Итальянцы сражались плохо, сбивая ритм немецкого наступления. Германия все ниже ценила Италию и ее войска. Немцы конфисковывали итальянский транспорт в России. Резко снизились поставки германского угля и нефти в Италию. Фельдмаршал Кессельринг [36] был послан в Италию «Главнокомандующим на юге Европы». В итальянских городах возникали немецкие сообщества, как дисциплинирующая население сила. С разрешения Муссолини в Рейх вывозили произведения искусства. Возникла напряженность в связи с неуважительным отношением к массе итальянских рабочих в Германии. Министр пропаганды Геббельс упрекал итальянцев в «чрезвычайно вялом отношении к евреям». Их обвиняли также в потере Испании, как союзника, из-за вторжения в Грецию, а Муссолини раздражал отказ Гитлера оккупировать всю Францию.
К осени 1942 г. по всей Италии распространились оппозиционные настроения. В Риме и Милане арестовывали интеллигенцию, в Неаполе и Сицилии – рабочих. Забастовки стали обычным явлением. Социалисты в Генуе, коммунисты в Турине срывали фашистские плакаты, печатали листовки с призывами к свободе и миру. Газеты нефашистской ориентации осторожно поддерживали оппозицию, разжигая недовольство населения, /некоторые из них закрыли/. Правительство нормировало отпуск продуктов и нерасчетливо снизило цены на них на 20%. Бедняки уже голодали. Дух нации стремительно падал. Итальянцы смирились с поражением, ожидая окончания войны. Муссолини теперь редко показывался на публике. Он постарел и выглядел больным, но энергично выражал неудовольствие, называя итальянцев «нацией, способной только петь и поедать мороженое», а буржуа именовал «эгоистичными декадентами».
