Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны - Лоу Кит (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Я начал эту главу с описания самовольного захвата земель крестьянами на юге Италии в 1943–1944 гг. Полагаю, ее стоит закончить объяснением того, как эти события повлияли на регион в последующие месяцы и годы. Не столь драматичные, как в Греции, захваты земель и реакция на них, наверное, показательны в плане того, что происходило на остальной территории Западной Европы. Они также демонстрируют, что в противоположность марксистскому учению многие самые важные сражения между социалистами и «реакционерами» происходили не в городах, а в сельской местности.
Крестьянские восстания выявили новую и неожиданную уверенность в себе со стороны крестьян Южной Италии, которую многие сочли весьма вдохновляющей. Пытаясь ухватить настроение момента между июлем 1944 и апрелем 1945 г., министр сельского хозяйства Италии Фаусто Гулло (коммунист) выдвинул программу сельскохозяйственной реформы. И сразу же самые эксплуататорские контракты издольщины были запрещены: крестьянин-издольщик ни при каких обстоятельствах не обязан был платить землевладельцам больше 50 % своего урожая. Посредники между крестьянином и землевладельцем, которые эксплуатировали и запугивали крестьян, также были запрещены. В дополнение к этому крестьяне стали получать премии за любые излишки своей продукции, проданные в правительственные зернохранилища (мера, которая не только обеспечила крестьянам прожиточный минимум, но и частично подорвала чрезвычайно вредный черный рынок продовольствия). Однако самый важный указ предусматривал, что крестьяне могли занимать и обрабатывать в течение ограниченного времени всю невозделанную или плохо возделанную землю при условии, что сначала они объединятся в кооперативы.
В Южной Италии крестьяне, которых игнорировали и эксплуатировали столь долгое время, очень оценили то, что государство наконец признало их, и немедленно образовали кооперативы. Земельные реформы Гулло стали широким пропагандистским успехом коммунистической партии. «Менее чем год назад крестьяне были для нас совершенно чужими людьми – и в огромной степени враждебными, – говорилось в докладе федерации КПИ Косенцы (Калабрия) летом 1945 г. – Но теперь они доверчиво приходят к нам толпами… Прежде всего благодаря проведенной нами в этой провинции широкой кампании за распределение невозделанных земель, а также по вопросу сельскохозяйственных контрактов». Всплеск популярности коммунистической партии отражает то, что происходило на территории Восточной Европы, когда земля, принадлежавшая аристократии, церкви, среднему классу или крестьянам-фольксдойче, перераспределялась заново.
К несчастью, для итальянских крестьян подобные законодательные меры, призванные облегчить их беспросветную бедность, потерпели полный провал. Местные чиновники, многие из которых оставались бессменно на своих должностях с фашистских времен, просто отказывались претворять в жизнь социальные реформы, согласно требованиям закона. Все просьбы, касающиеся обработки невозделанных земель, должны были слушаться на местной комиссии, где всегда главенствовали сами землевладельцы и местный магистрат. В результате на Сицилии, например, 90 % просьб были отклонены.
Разочарованные неспособностью местных властей действовать в соответствии с законом, крестьяне Меццоджорно начали в 1949 г. повторно захватывать землю, охватывая еще больше районов, чем раньше. По некоторым оценкам, в захвате приняли участие около 80 тысяч крестьян. Большинство было изгнано с захваченных земель еще более жестоко, чем в 1943 г. В Каулонии им угрожали местные фермеры, которые привели своих виджилантес (члены неофициально созданной организации по борьбе с преступностью несанкционированными методами. – Пер.), чтобы разогнать их. В Стронголи военные для разгона использовали слезоточивый газ. В Исоле был убит тесть секретаря местного крестьянского комитета, что послужило предупреждением крестьянам. Но самые драматические события развернулись около Мелиссы, где карабинеры открыли огонь по мирной толпе из 600 человек, убив неустановленное количество людей. По некоторым данным, большинство убитых и раненых получили выстрелы в спину при попытке спастись бегством.
В свете таких событий легко понять, почему так много итальянцев с левыми взглядами критиковали руководство коммунистической партии за его доверие к коррумпированным политическим правящим кругам. В последующие десятилетия, несмотря на постоянную популярность у избирателей, коммунисты всегда оттеснялись на второй план, а реформы, которые они отстаивали, попадали под сукно. Политическое запугивание продолжалось и в следующем десятилетии, и после него; не исчезла и бедность, особенно среди крестьян Южной Италии. Возможно, Тольятти и уберег страну от гражданской войны, но для многих итальянцев период после освобождения стал упущенной возможностью покончить с несправедливостью, длившейся поколениями.
Глава 24
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ГРЕЦИИ
В истории существуют моменты – по счастью, редкие, – когда судьба миллионов зависит от решений одного человека. Один такой момент имел место вечером 9 октября 1944 г. во время встречи Черчилля и Сталина в Москве, не столь важной, чем любая конференция «Большой тройки» в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Американцы отсутствовали, и Рузвельт телеграфировал Черчиллю и Сталину, настоятельно требуя, чтобы любые соглашения «принимались нами тремя, и только тремя». Несмотря на это, Черчилль предъявил, по его выражению, «несколько неприличный документ» – пол-листка бумаги, на котором написал ряд цифр, иллюстрирующий соответствующие сферы влияния Великобритании и СССР в послевоенном мире. Румыния, например, должна была на 90 % оказаться под влиянием России, и только на 10 % – «других держав». Болгария должна была стать на 75 % «русской» и на 25 % – «других держав». Венгрия и Югославия – поделены 50 на 50. Единственная страна – Греция, – попадавшая в сферу влияния Великобритании на 90 % (вместе с США), становилась английской зоной влияния и только на 10 % – русской. Чтобы обозначить свое согласие с этими цифрами, Сталин протянул руку и пометил документ большой синей галочкой.
Послевоенная судьба этих пяти стран, несмотря на многие внешне случайные действия, была скреплена печатями, хотя на самом деле явилась кульминацией нескольких месяцев тайных переговоров между дипломатами обеих стран. Тем не менее это чрезвычайно важно. К тому, что произошло в Венгрии и Румынии, я вернусь в следующей главе. Главное то, что Сталин был готов ратифицировать британское присутствие в Греции – решение, которому суждено было оказывать сильное влияние на эту страну на протяжении последующих тридцати лет.
Англичане всегда имели в Греции свой интерес. Греция главенствовала в Восточном Средиземноморье и контролировала подходы к Ближнему Востоку и Суэцкому каналу, поэтому имела значимость для стратегических интересов Великобритании. Черчилль рискнул оказать помощь Греции в 1941 г. во время вторжения Германии и, несмотря на разгромное поражение, всегда был полон решимости вернуться. В октябре 1944 г., за несколько дней до начала Московской конференции, англичане снова высадились на Пелопоннесе. В этом смысле большая синяя галочка, поставленная Сталиным, просто признание реальности: английские войска уже двигались по направлению к Афинам.
Однако власть англичан в Греции не вполне свершившийся факт, как оказалось. Они не единственная сила, стремившаяся контролировать страну. Как в Италии и Франции, здесь также отмечалось значительное количество партизан – еще задолго до появления англичан эти andartes уже контролировали основную материковую часть Греции, заставляя немецких оккупантов сидеть в крупных городах. Самой крупной группой Сопротивления был Национальный фронт освобождения (ЕАМ) и его военное крыло – Народно-освободительная армия Греции (ELAS). В то время как обе эти группировки внешне представляли массовое движение andartes, в реальности обе они находились под контролем Коммунистической партии Греции, верной Сталину. Во время войны англичане пытались создать противовес силе левых, снабжая оружием и деньгами альтернативные движения Сопротивления, но никакая сумма не могла изменить тот факт, что руководимые коммунистами ЕАМ и ELAS гораздо более популярны, чем все остальные группы сопротивления, вместе взятые.
