Власть и оппозиции - Роговин Вадим Захарович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Лишь 14 сентября в ЦК поступило заявление от двух членов партии, сообщавших, что А. В. Каюров познакомил их с обращением «Ко всем членам партии». К заявлению был приложен текст этого документа. Уже на следующий день были арестованы пять членов «Союза», а спустя несколько дней аресту были подвергнуты ещё около двадцати человек, имевших отношение к его деятельности или знакомившихся с его документами.
Среди 24 участников «рютинской группы» и их «пособников», выявленных ЦКК и ОГПУ, насчитывалось 8 бывших «правых», 3 зиновьевца и 3 троцкиста. Но если «зиновьевцы» включали самих Зиновьева и Каменева, а «правые» — широко известных деятелей этого течения (Угланова, Марецкого, Слепкова, П. Петровского и др.), то к «выявленным» троцкистам относились лица, не игравшие значительной роли в левой оппозиции. Вместе с тем сегодня известно, что с «Платформой» знакомились такие видные «троцкисты», как Мрачковский, Тер-Ваганян, Кавтарадзе и другие лица, не привлечённые по «рютинскому» делу.
Дальнейший ход расправы с «рютинцами» носил стремительный и панический характер. 27 сентября Президиум ЦКК исключил из партии 14 участников «Союза» и предложил ОГПУ «выявить невыявленных ещё членов контрреволюционной группы Рютина, выявить закулисных вдохновителей этой группы и отнестись ко всем этим белогвардейским преступникам, не желающим раскаяться до конца и сообщить всю правду о группе и её вдохновителях, со всей строгостью революционного закона» [689].
2 октября вопрос о «контрреволюционной группе Рютина — Слепкова» был вынесен на обсуждение объединённого пленума ЦК и ЦКК. Сталин на пленуме не выступал, но подготовил к нему тезисы, в которых характеризовал «Рютинскую платформу» как «прямой призыв к восстанию… В то же время это документ, рассчитанный на объединение всех недовольных политикой партии, троцкистов, „правых“, „рабочей оппозиции“ и т. д. для активной атаки против партийной линии, в особенности против т. Сталина». Прямо отождествив, таким образом, себя с «партийной линией», Сталин продиктовал резолюцию пленума об исключении из партии членов «Союза» и всех, знавших о его существовании, и о принятии самых решительных мер «для полной ликвидации деятельности белогвардейской контрреволюционной группы Рютина — Слепкова» [690]. В информационном сообщении о пленуме не сообщалось об этой резолюции.
9 октября состоялось заседание Президиума ЦКК, заслушавшее доклад Ярославского, в котором указывалось, что подпольная группа установила связи с бывшими вождями «рабочей оппозиции», объединённого блока 1926—27 годов и с некоторыми бывшими вождями правой оппозиции. В постановлении Президиума, опубликованном в «Правде», сообщалось об исключении из партии 24 «членов и пособников контрреволюционной группы», которая на этот раз именовалась «группой Рютина — Иванова — Галкина». Слепкову и Марецкому вменялось в вину распространение документов этой группы, а Зиновьеву, Каменеву, Угланову — то, что они, «зная о существовании этой контрреволюционной группы, получили от этой группы её документы и не довели об этом до сведения партии» [691].
Сталин тщательно отредактировал это постановление, сняв всю его констатирующую часть, где излагались основные положения «Платформы». В тексте постановления осталось лишь обвинение группы в попытке «создать подпольным путём под обманным флагом „марксизма-ленинизма“ буржуазную, кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма и, в частности, кулачества» [692].
В тот же день была опубликована редакционная статья «Правды» «Беспощадный отпор врагам ленинской партии». В ней говорилось, что группа Рютина — Галкина — Иванова сомкнулась с «исключёнными из партии троцкистами и другими антипартийными элементами на почве защиты самых реакционных взглядов, какие до сих пор проповедовали различные антипартийные и антисоветские группы». Зиновьев, Каменев и Угланов назывались «пособниками этой контрреволюционной группы», которые «вместо беспощадного отпора контрреволюционерам… предпочли келейно обсуждать эти документы, не сообщая о них партии» [693].
11 октября коллегия ОГПУ во внесудебном порядке вынесла приговор всем лицам, проходившим по делу «Союза». Этому предшествовало обсуждение вопроса о судьбе «рютинцев» на заседании Политбюро, где Сталин потребовал расстрела Рютина. Однако в то время требование расстрела видного большевика, даже придерживавшегося столь непримиримой позиции по отношению к руководству партии, ещё не могло найти поддержки даже в ближайшем сталинском окружении. Против вынесения Рютину смертного приговора высказались Киров, Орджоникидзе, Куйбышев. При голосовании сталинского предложения воздержались даже Молотов и Каганович [694]. В итоге Рютин был приговорён к десятилетнему одиночному тюремному заключению. Остальные привлечённые по этому делу получили меньшие сроки тюрьмы или ссылки.
11 октября на заседании ЦКК Ярославский объявил Зиновьеву, Каменеву и некоторым другим «укрывателям» рютинцев, что они исключены из партии, но могут быть восстановлены через три года, если «исправятся». При этом Ярославский заявил, что ничего не может сделать для смягчения их участи: «решение окончательное, его подписал сам Иосиф Виссарионович» [695].
Каменев и Зиновьев были направлены в административную ссылку. Угланов несколько месяцев был безработным, а в начале 1933 года получил должность на одном из приисков Западной Сибири, где вскоре был арестован по делу «антипартийной группы правых».
Всего по делу о «Союзе марксистов-ленинцев» было привлечено к партийной и уголовной ответственности в 1932—33 годы тридцать человек. Всем им (за исключением тех, в отношении которых были сфабрикованы новые дела) в последующие годы по тем же самым обвинениям приговоры были пересмотрены в сторону ужесточения, причем некоторым из этих лиц такой пересмотр осуществлялся дважды или трижды. В 1937 году большинство осуждённых по «рютинскому делу» были приговорены к расстрелу, остальным были увеличены сроки лишения свободы.
На московских процессах 1936—38 годов отсчёт создания различных подпольных «центров» и «блоков» велся с момента возникновения рютинской группы. Факт знакомства с «Рютинской платформой» вменялся в вину тысячам коммунистов как тягчайшее государственное преступление.
Причина крайнего испуга сталинцев по поводу возникновения малочисленной нелегальной оппозиционной организации крылась в том, что сам факт её создания свидетельствовал о консолидации различных антисталинских сил в партии: и бывших «левых» и бывших «правых» и даже тех, кто в недавнем прошлом принадлежал к числу ортодоксальных сталинцев. В речах Кагановича и Кирова на партийных активах Москвы и Ленинграда делался акцент на том, что в рютинской организации сомкнулись «остатки разбитых партией оппозиций» [696].
Хотя рютинские документы держались в строжайшем секрете и ни одно их положение не было процитировано в многочисленных речах и статьях, обличавших новую «контрреволюционную группу», содержание этих документов стало широко известно в партии. Об этом говорит, например, тот факт, что в 1961 году старые большевики, поддерживавшие просьбу о реабилитации В. Н. Каюрова, в беседах по этому поводу в КПК излагали основные положения «Рютинской платформы».
В ответ на расправу над «рютинцами» в ЦК и ЦКК пришло большое количество анонимных писем, в которых содержалась чисто большевистская оценка этой расправы. «Как же дошло до такого, что лучших большевиков-ленинцев объявили контрреволюционерами?.. Кто поверит этому? Не они, а истинные сталинцы — контрреволюционеры. Вы терроризировали страну, вы загнали партию в подполье. В стране господствует диктатор Сталин — дикий и кровожадный, каких ещё не знала страна». «99 % трудящихся остались солидарны с исключёнными, которые действительно ленинцы, а сталинское руководство ведёт политику на вымирание и обнищание трудящихся… Масса хочет ленинской партии, а не сталинской. Открыто нужно признать, что ленинской партии нет, а есть сталинская» [697].
Уже в конце 1932 года «Манифест» проник за границу и был опубликован под названием «Декларация 18» в «Социалистическом вестнике».
