Разгром Японии и самурайская угроза - Шишов Алексей Васильевич (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
К началу 2-й Читинской операции Народно-революционная армия Эйхе пополнилась Забайкальской стрелковой дивизией и Забайкальской стрелковой бригадой. Из партизанских отрядов был создан Амурский фронт под командованием Д.С. Шилова (12—15 тысяч штыков, 7—8 тысяч сабель, 100 пулеметов, 7 орудий, 2 бронепоезда). Амурским партизанам ставилась задача овладеть районами городов Сретенска и Нерчинска. Наступление войск Народно-революционной армии на сей раз велось тремя колоннами.
Плохо подготовленная 2-я Читинская операция, начатая 25 апреля, вылилась в ряд разрозненных, несогласованных действий и успеха не имела. Противник вынудил наступавших отойти и 5 мая перейти к обороне. В журнале боевых действий 1-й Иркутской стрелковой дивизии, вынесшей основную тяжесть боев под Читой, отмечалось:
«Месячные бои в тягчайших условиях Яблонового хребта по горным тропам и дорогам, без отдыха в закрытых помещениях, порою неделями на снегу, мерзлой земле, где костер служил единственным, не всегда возможным, приютом — превратили в лохмотья всю одежду и обувь… Все, что возможно человеческими силами выполнить, перенести, то части дивизии сделали».
Командование японских экспедиционных сил было вынуждено считаться с Дальневосточной Республикой, положение которой на Дальнем Востоке продолжало упрочиваться. Однако Токио еще не собирался уходить из Забайкалья и с российских берегов Тихого океана. К середине лета 1920 года интервенционистские силы получили с Японских островов заметное усиление. Помимо армейских войск, десантных сил моряков с кораблей, в Приморье находилось значительное количество японской жандармерии.
Командующий группой японских войск в районе Владивостока опубликовал официальный приказ, в котором говорилось:
«Япония в отношении происходящих в России перемен держится полного невмешательства, поэтому какая бы политическая партия ни стояла у власти — для Японии безразлично».
Командование Красной Армии было озабочено появлением на Дальнем Востоке новых японских войск. В донесении об оперативной обстановке помощник Главнокомандующего всеми вооруженными силами Советской Республики по Сибири В.И. Шорин, бывший полковник царской армии, доносил в Москву:
«…Японские войска. Насчитывается в настоящее время в Восточной Сибири до семи дивизий, каковые расположены следующим образом: 5-я и 3-я дивизии — в районе Читы; численность 3-й дивизии не установлена; 8-я и 9-я дивизии, находящиеся в районе Ляодунского полуострова, будто бы перебрасываются в настоящее время в район Харбина (столица КВЖД. — А.Ш.) Сведения проверяются. 16-я дивизия расположена в полосе железной дороги Мукден — Харбин; 13-я дивизия расположена в районе Владивостока; 14-я дивизия (до этого действовала в Амурской области. — A.Ш.)— в полосе железной дороги Никольск-Уссурийский — Хабаровск.
Общая численность японских войск в Восточной Сибири и Маньчжурии (ближнем тылу к Забайкалью, Приморью и Приамурью. — А.Ш.) достигает до 150 тыс. человек. Со слов допрошенного представителя союза американских фабрикантов в России и Сибири, за апрель месяц прибыло в Дайрен (по-японски порт Дальний на Квантуне. — А.Ш.) два японских транспорта с войсками неустановленной численности частей и во Владивосток — 6 таких же транспортов, кроме указанных выше.
В бухте Ольга в начале июня высадился японский десант (для проведения антипартизанской операции. — А.Ш.) численностью до 9 тыс. человек; в районе Читы также отмечается до настоящего времени прибытие каких-то японских эшелонов, причем агентурой отмечено, что продолжают прибывать части 3-й дивизии, якобы на смену 5-й дивизии, которая должна отбыть на Восток. Приняты меры к выяснению этого обстоятельства.
По заявлению японского правительства, посылка новых частей, за исключением предназначенных для смены отслуживших срок службы, не производится…
На острове Сахалин — невыясненные части…»
Москва была озабочена такой «нейтральной» эскалацией японской интервенции на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Однако Совет Народных Комиссаров в очередной раз подтверждает свое нежелание вступать в открытый военный конфликт с Японией. Директива главного командования Красной Армии помощнику Главнокомандующего по Сибири о приостановке военных действий в районе Читы и приведении вооруженных сил Сибири в боевую готовность гласила:
«1 октября 1920 г.
15 час. 45 мин.
Имея в виду, что некоторые ответственные деятели Дальневосточной Республики считают своевременным использовать слабость Семенова для нанесения ему окончательного удара и овладения районом Читы, еще раз категорически подтверждаю, что в настоящее время с нашей стороны необходимо всемерно воздержаться от каких бы то ни было действий, могущих вызвать конфликт с Японией, и что таковые действия могут начаться исключительно с разрешения центральной власти. Вместе с тем на случай осложнений на Дальнем Востоке необходимо с полной энергией вести работу по поднятию боеспособности наших вооруженных сил в Сибири.
Главком С. Каменев. Военный комиссар (подпись неразборчива). Начштаревсовет Лебедев».
Летом 1920 года, несмотря на две неудачные попытки Народно-революционной армии ликвидировать «Читинскую пробку», положение Дальневосточной Республики упрочилось. Командование экспедиционных сил Японии поняло, что интервентам в Забайкалье удержаться не удастся. 17 июля японцы вынужденно подписали на железнодорожной станции Гонгота соглашение с советской стороной о взаимном прекращении здесь военных действий. По Гонготскому соглашению, японская сторона обязывалась с 25 июля начать эвакуацию своих войск из Читы в Маньчжурию.
В Забайкалье оставались только белогвардейские силы (около 35 тысяч штыков и сабель при 40 орудиях и 18 бронепоездах). Что касается бронепоездов, то они, в отличие от бронепоездов Первой мировой войны и Гражданской войны в европейской части России, носили импровизированный характер.
Уход японских войск из Читы позволил Народно-революционной армии провести 3-ю Читинскую наступательную операцию, которая закончилась полным успехом. Однако наступать со стороны Байкала советские войска по Гонготскому соглашению не могли. Задача ликвидации «Читинской пробки» была возложена на Амурский фронт, в командование которым вступил С.М. Серышев (около 30 тысяч штыков и сабель при 35 орудиях, 2 танках и 2 бронепоездах).
Удар по группировке войск атамана Семенова у Читы наносился из Восточного Забайкалья в полосе города Нерчинск — узловая железнодорожная станция Карымская. Операция проводилась в течение всего октября месяца и начиналась с действий партизанских отрядов вокруг Читы. После этого в наступление перешли войска Народно-революционной армии. Амурский фронт перешел в наступление 15-го числа. Вскоре столица Забайкалья Чита была освобождена от белых войск.
Бои носили исключительно упорный, ожесточенный характер (особенно у станции Мациевской), и после сдачи железнодорожных станций Оловянная и Борзя семеновские войска и каппелевцы укрылись на территории соседней Маньчжурии, на линии отчуждения КВЖД. Часть семеновских войск под командованием генерала барона Р.Ф. Унгерна фон Штернберга укрылась в Монголии.
Председатель Временного правительства Дальневосточной Республики A.M. Краснощеков отправил в Москву победное сообщение о восстановлении Советской власти в Чите и на всей территории Забайкальской области. Среди прочего в сообщении говорилось:
«…В ночь на 21 октября, когда повстанцы плотным кольцом окружили город густыми боевыми цепями, атаман Семенов улетел на аэроплане в неизвестном направлении… 21-го… семеновские войска бежали из Читы… Телеграфная связь с Читой восстановлена. Сейчас вышел с согласия японской миссии восстановительный поезд в Читу. Японская миссия осталась в Чите, приветствует… новую власть…»
Если японцы покинули Забайкалье «по своей воле», то уходить с территории собственно Дальнего Востока они не собирались. Но мировому общественному мнению требовалось доказать необходимость дальнейшего пребывания здесь интервенционистских войск Японии. Для этого требовался предлог, который и был найден командованием экспедиционного корпуса без больших затруднений. Им стал так называемый Николаевский инцидент.
