Некоронованные короли Америки - Зорин Валентин Сергеевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
В последние годы семейство возглавляется внуками капитана Кинга — братьями Робертом Клейбергом-младшим и Ричардом Клейбергом. При этом братья строго разграничили между собой функции. Роберт непосредственно занимается бизнесом, а Ричард, будучи в течение многих лет членом конгресса от Техаса, представлял интересы семьи в столице. Небезынтересно отметить, что когда молодой учитель техасского колледжа Линдон Бейнс Джонсон решил попробовать свои силы на поприще политики и приехал в Вашингтон, то начал он с должности личного секретаря конгрессмена Ричарда Клейберга, которому привез рекомендательное письмо из Техаса.
Соседом и приятелем первого из Клейбергов был свирепый и диковатый Уильям Вэггонер — гроза всей округи, человек, по любому поводу и без повода пускавший в ход не только увесистые кулаки и хлыст, но и огромный пистолет, с которым он никогда не расставался. Принадлежавшие ему поместья составляли 300 тысяч гектаров в Техасе и Нью-Мексико.
Когда пастухи вэггонеровских стад, роя глубокий колодец для скота, наткнулись на нефть и примчались с этой вестью к хозяину, тот рявкнул на них: «К черту нефть. Моему скоту нужна чистая вода». Старомодного плантатора, упрямца и ретрограда, ждала бы судьба большинства техасских богатеев прошлого века, не сумевших вовремя понять цену нефтяному морю, если бы вскоре он не умер, оставив богатства внуку, тоже Уильяму Вэггонеру. Тот оказался куда оборотистее деда, и вскоре облик его поместий преобразился. Газета «Нью-Йорк таймс» пишет: «Гигантские пастбища Вэггонера усеяны ныне нефтяными вышками, вокруг которых лениво разгуливают стада коров и табуны породистых скакунов».
Вэггонер-младший, в отличие от Клейбергов, не пожелал делить доходы от нефти с кем-либо и самолично основал компанию «Вэггонер петролеум», став одним из независимых дельцов нефтяной промышленности. Его богатства оцениваются сейчас в 300–350 миллионов долларов.
Когда хотят сказать о рядовом американце, в Америке говорят — Смит. Это как у нас Иванов. Однако житель одного из крупнейших техасских городов, Хьюстона, Роберт И. Смит никак не может быть отнесен к разряду миллионов американских Смитов, бьющихся в нелегкой борьбе за существование. Главное, что отличает хьюстонского Смита, — счет в банке. На счете капитал размером в 200 миллионов долларов. Этот приближающийся к 80 годам юркий старичок — один из тех немногих, кто выиграл в безумной лотерее техасской «черной лихорадки» — погоне за нефтью. Разбогатев, Смит начал вкладывать деньги в недвижимость, вошел в правление крупных страховых компаний, занял пост директора хьюстонского «Нэшнл бэнк оф коммерс».
Мой однокашник и коллега корреспондент «Известий» в Соединенных Штатах Станислав Кондрашов побывал как-то на одном из техасских ранчо, принадлежащих Роберту Смиту, По ранчо водил его управляющий Дик Мур, 39-летний здоровяк с румяным лицом и седой головой. Он, рассказывает Кондрашов, как заведенная пружина. На нем ковбойские штаны и ботинки, но он не на коне, а в машине. Из машины он и показывает ранчо. Сотни гектаров земли, около 2 тысяч голов крупного рогатого скота. Угрюмый тучный бык с воспаленными глазами, Мистер Смит заплатил за него 40 тысяч долларов — цена полутора десятков автомобилей. На ранчо фабрика кормосмесей, механизированная, кажется, до предела. На пульте управления — кнопки и рецепты кормосмесей для каждого вида скота: только нажимай, О мистере Смите Дик Мур говорит с собачьей преданностью и благоговением. Ранчо для Смита — забава, хотя и здесь он не упустит ни цента.
Дик Мур помнит, как 24 года назад он начал работать у Смита мальчишкой на побегушках, за доллар в день, Смит ездил тогда в старой машине, дверцы ее держались на веревочке. Машина и веревочка уже окутаны умильным дымком легенды. Ныне мистер Смит — богач из богачей, покупающий все, что выгодно. Купил даже хьюстонскую бейсбольную команду. Болельщики, не замечая того, наполняют карман мистера Смита, В 1948 году он скупал землю для своих ранчо по 200 долларов за акр, сейчас акр стоит около 4 тысяч. Темпераментные хьюстонцы считают, что одной земли у мистера Смита сейчас на 900 миллионов долларов. Он вовремя скупил землю вдоль судоходного канала, связывающего Хьюстонский порт с Мексиканским заливом. Цена ее растет фантастически быстро, и одна лишь эта сделка может через несколько лет превратить Смита в одного из богатейших людей страны. Спекулянт? Разумеется, Но в Техасе это никого не смущает.
Известный американский журналист Стюарт Олсоп, вхожий в Белый дом и в деловые конторы, в министерства и в клубы, где проводят досуг миллиардеры, задался как-то вопросом, делает ли человека счастливым обладание огромным богатством? Что ж, вопрос немаловажный, особенно в стране, где денежная купюра давно уже обожествлена, заменив собой и икону и распятие. Одним из объектов изучения, с целью получить ответ на этот вопрос, Олсоп сделал богатого техасца Джона Мекома, капиталы которого оцениваются от 300 миллионов до 500 миллионов долларов. При этом заметьте, что эти огромные деньги — не акционерный капитал компаний, им возглавляющихся, а его личное богатство.
Казалось бы, по канонам американской религии процветания и успехов, Джон Меком должен был бы находиться на верху блаженства. Можно представить себе, как был ошеломлен и обескуражен американский журналист, когда обнаружил, что обладатель огромного богатства— издерганный субъект, страдающий тиком, чесоткой на нервной почве, все время чего-то опасающийся.
Впрочем, как выяснилось, это «что-то» — вещь вполне определенная. «Джон Меком, — пришел к выводу Олсоп, — очень богат, но он весьма обеспокоен опасностью стать менее богатым, Меком прямо-таки испуган этим». Как обнаружил Олсоп, миллиардера гнетут, отравляя ему жизнь, и другие большие и малые беспокойства. Он взволнован состоянием своего здоровья и сетует, что никакие деньги не могут избавить его от бессонницы и нервной дрожи. Со страхом думает он, по его собственным словам, «достаточно ли скуп мой сын Джон Меком-младший», 24-летний повеса, интересующийся только мотогонками и стрельбой из пистолета. Отец боится, как бы сынок не пустил по ветру всяческими неправдами сколоченное богатство.
В числе причин мекомовской бессонницы — беспокойство за миллионы долларов, которые он вложил в концессии, полученные на побережье Персидского залива, в Йемене и Иордании. Тысячными подарками, а проще сказать, взятками Джон Меком добился расположения иорданского короля Хусейна, который даже величает американского толстосума своим другом. Дружба эта, отнюдь не бескорыстная, понадобилась техасцу для того, чтобы наложить руку на далекую аравийскую нефть. Но вот уже в течение нескольких лет большинство скважин, пробуренных им в этом районе, оказываются либо «сухими», либо, в лучшем случае, дают воду, которую он с кривой улыбкой приносит в дар своему коронованному приятелю.
Однако самое большое беспокойство Мекома вызвано упорной враждой со стороны могущественных нефтяных трестов, делающих все, чтобы прибрать к рукам богатства дельца-одиночки. Да, нелегка жизнь богатея. Он так разжалобил Стюарта Олсопа, что тот расчувствовался: «Кажется, глупо, — пишет Олсоп, — испытывать сострадание к человеку, ежегодный доход которого составляет 16 миллионов долларов, к человеку, который, без сомнения, может сам о себе позаботиться. Но тем не менее он вызывает сострадание».
Действительно, бедный миллиардер!
— У меня очень много дел, — кокетничает он, — и потому я не могу себе позволить роскошь медленного передвижения. Послушайте-ка, — говорит он, обращаясь к своему секретарю. — Сколько у меня самолетов — девять или десять?
Подняв глаза к потолку, Меком подсчитывает: три здесь, два в Колумбии, четыре на Среднем Востоке, а один сбил «этот разбойник Насер». Значит, осталось девять. Почему военно-воздушные силы ОАР оказались вынужденными открыть огонь по его самолету, приятель одного из главных агентов империализма на Арабском Востоке, иорданского короля Хусейна, не уточняет, но это и так ясно.
