Аристократия и демос: политическая элита архаических и классических Афин - Суриков Игорь Евгеньевич (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
В-третьих, вряд ли следует, как часто делается, ставить в прямую зависимость политическую систему того или иного полиса от характера экономики в нем, считать, что аграрная экономика обусловливала олигархическое государственное устройство, а экономика с высоким весом ремесленного производства и торговли – демократическое. Реально в полисном мире мы находим настолько большое число отклонений от этого правила, что возникает резонное сомнение: можно ли вообще говорить о правиле? Так, Коринф с хозяйственной точки зрения, бесспорно, представлял собой очень яркий, едва ли не самый яркий пример «торгово-ремесленных» полисов (полисов второго типа), и в то же время в его политической жизни демократические институты никогда не получали сколько-нибудь заметного развития, у власти на протяжении веков находилась олигархия. С другой стороны, скажем, Аргос был экономически развит значительно менее, нежели Коринф, по удельному весу ремесел и торговли в системе хозяйства тем более уступал ему, использовал архаичные формы зависимости (эксплуатация так называемых гимнетов), – и при этом в Аргосе уже достаточно рано, в VI в. до н. э., зафиксированы определенные демократические преобразования, а в следующем столетии там установилась уже полноценная демократия. В целом в античную эпоху, как и во всех докапиталистических обществах, скорее не политика определялась экономикой, зависела от нее, а, напротив, во многих отношениях экономическая жизнь была подчинена политической.
Как бы то ни было, для полисов любых типов общей, сближающей их чертой было наличие трех обязательных элементов государственного устройства. Об одном из этих элементов – народном собрании – речь уже шла выше. Оно воплощало в себе верховный суверенитет, обладало законодательными, судебными, контрольными функциями, но по причинам понятного характера даже в наиболее демократических полисах не могло быть постоянно действующим органом. Именно эту последнюю роль брал на себя второй компонент политической системы – совет. Помимо рассмотрения решения текущих дел, совету принадлежала прерогатива законодательной инициативы: он вносил на голосование в народном собрании проекты постановлений. Третьим обязательным элементом была более или менее развитая система магистратур, полисных должностей. Магистратам принадлежала, пользуясь современной терминологией, в основном исполнительная власть. Однако в ряде полисов они (или, по крайней мере, некоторые из них) также обладали правом законодательной инициативы.
Три перечисленных компонента, повторим, являлись обязательными, а вот взаимное соотношение между ними было разным в различных типах полисов. Неодинаковыми были и способы назначения магистратов и членов советов (всеобщие выборы, жеребьевка, кооптация). Разнились также и критерии пригодности кандидатов (знатность происхождения, богатство, личные заслуги и пр. либо та или иная комбинация этих критериев). В народное собрание могли включаться либо все граждане, либо лишь какая-то их часть. По итогам действия перечисленных факторов в полисах устанавливались режимы умеренной или крайней олигархии, умеренной или крайней демократии. Впрочем, всего разнообразия полисных форм государственности не охватит никакая типология. Как бы ни были схожи полисы по своим принципиальным параметрам, проявлялись эти параметры всякий раз несколько иначе. Пожалуй, двух «полисов-близнецов» в Элладе нельзя было бы найти.
Лекция 2. Аристократическая элита Афин: проблемы структурирования
В общественной жизни древнегреческих полисов, как и любых других государств в человеческой истории, весьма значительную роль играла политическая элита. Именно на ней, на ее структуре, составе, эволюции будет сделан основной акцент в рамках данного пособия. Довольно обширный экскурс, посвященный греческому полису, полисному типу государственности, потребовался для того, чтобы с самого начала оттенить важнейшие черты этого исторического феномена и тем дать предпосылки правильного понимания механизмов функционирования элит в том социуме, который нас здесь интересует. Ведь политическая элита в архаической и классической Греции являлась неизбежно полисной элитой; иной быть она не могла.
Один из главных вопросов общего порядка, который предстоит затронуть, – типология элит на рассматриваемом здесь хронологическом отрезке и в соответствующих условиях. Из всего сказанного выше, насколько можно судить, однозначно вытекает, что исторически первым типом элиты в архаической Греции в целом и в Афинах в частности была аристократическая элита (kaloi kagathoi, «прекрасные и доблестные», как называли себя ее представители).
Формирование этой аристократической элиты, ее эволюция на протяжении столетий, изменение ее положения в полисе в результате установления афинской демократии, ее постепенный уход с политической арены и замена элитой нового, «демократического типа», вклад аристократии в историю Афин – все эти вопросы будут подробно рассмотрены в следующих лекциях. А пока, во вводной части курса, коснемся нескольких проблем, которые на первый взгляд могут показаться второстепенными, но без предварительного рассмотрения которых в дальнейшем будет затруднительна всесторонняя характеристика аристократической элиты античных Афин.
Одним из наиболее оживленно дискутировавшихся в антиковедческой литературе вопросов, связанных с историей афинской аристократии, был и остается вопрос о сущности греческого и, в частности, афинского рода (genos). Традиционная концепция, долгое время остававшаяся общепринятой, была разработана в XIX в. Дж. Гротом; на его построения оказали бесспорное влияние общие представления того времени о роде, отразившиеся, помимо прочего, и в конструкциях, предложенных знаменитым американским этнографом Л. Г. Морганом на материале первобытных обществ (как известно, идеи Моргана оказали впоследствии определяющее влияние и на схему «происхождения семьи, частной собственности и государства», как она обрисована у Энгельса). Концепция Грота и в XX в. имела и по сей день продолжает иметь убежденных сторонников среди антиковедов (Whibley, 1896; MacKendrick, 1969; Daverio Rocchi, 1973; Ehrenberg, 1968; Littman, 1990; Лурье, 1939; Блаватская, 2003). Согласно этой концепции, греческий genos лучше всего может быть определен как клан. Это – архаичная организация замкнутого типа, своего рода квазигосударство внутри полиса. Genos претендует на происхождение от общего предка (обычно фиктивного, взятого из мифологии); для него характерны общие религиозные церемонии, общие усыпальницы, взаимное право наследования и обязанности по защите сородичей, зачастую общая земельная собственность, специальные должностные лица (архонт и казначей). Внутри рода существует более мелкая единица – семья, домохозяйство (oikos, oikia). Сама эта концепция, впрочем, с течением времени подвергалась определенной модификации. Так, было отмечено (Connor, 1971; Littman, 1990), что афинские gene (множественное число от genos) включали в себя не все население, подобно ирокезским или римским родам, а лишь аристократию.
Параллельно вышеупомянутой схеме в 1970-е гг. появилась другая, существенно отличающаяся от нее точка зрения. Наиболее полемически заостренно ее выразил французский исследователь Ф. Буррио (Bourriot, 1976): слово genos, по его мнению, не являлось terminus technicus и в разные эпохи имело различный смысл. В целом в Афинах можно выделить три типа объединений, в отношении которых употреблялось это слово: жреческие корпорации (Керики, Евмолпиды), древние общины, сохранившие собственные культы (Гефиреи, Саламинии), наконец, политически влиятельные семьи (oikoi), к которым термин genos начинает применяться лишь с IV в. до н. э. (Алкмеониды, Филаиды). Наличие в Аттике древней клановой организации с родовой земельной собственностью, родовыми усыпальницами и т. п. Буррио отрицает. Эта точка зрения с теми или иными вариациями становится все более популярной в науке (Roussel, 1976; Starr, 1977; Ober, 1989; Ellis, 1989; Глускина, 1983), хотя, впрочем, встречаются и принципиальные возражения (наиболее последовательный противник данной концепции – Р. Литтман, упрекающий Буррио в игнорировании данных социальной антропологии, см. Littman, 1990). В значительной степени укоренилось мнение, согласно которому важнейшей социально-политической единицей был не полумифический genos, а oikos, семья.
