Собственность и государство - Чичерин Борис Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Признавая равенство материальных средств логическим выводом из начал нового времени, Вагнер не думает, однако, поддерживать его безусловно. С своею эклектическою манерою он отвергает всякое последовательно проведенное начало как отвлеченную теорию, и довольствуется частными соображениями, представляющими сделку между противоположными точками зрения. Но так как эти соображения лишены надлежащего основания и связи, то они теряют всякое теоретическое и практическое значение. Отсюда положения, которые могут поражать только своею странностью. Мы уже видели выше, что Вагнер призывает, в виде неоспоримой истины, что каждый в силу свободы и равенства имеет одинаковое с другими право на продолжение своего существования и на все условия, которые для этого требуются. Из этого он выводит как необходимое следствие чудовищное положение, что никто не имеет права на малейший избыток, пока есть хотя один член общества, которому недостает необходимого (Grundlegung, стр. 121-122). Мы не станем повторять, что такого рода право не что иное как вымысел. В действительности подача помощи нуждающемуся всегда и везде признавалась обязанностью человеколюбия, а отнюдь не приложением начал свободы и равенства. Из равноправности людей благотворительности вывести нельзя.
Итак, мы приходим к заключению, что если формальное равенство, или равенство перед законом, составляет требование свободы, то материальное равенство, или равенство состояний, противоречит свободе. Как свободное существо, всякий человек, одинаково с другими, является независимым источником деятельности; но так как материальные и умственные силы и способности людей, их наклонности, их положения, наконец те условия и обстоятельства, среди которых они действуют, неравны, то и результаты их деятельности не могут быть одинаковы. Свобода необходимо ведет к неравенству. Отсюда ясно, что уничтожить неравенство можно только подавивши самую свободу, из которой оно истекает, искоренивши в человеке самостоятельный центр жизни и деятельности, и превративши его в орудие общественной власти, которая, налагая на всех общую мерку, может, конечно, установить общее равенство, но равенство не свободы, а рабства.
В этом присущем самой природе человека неравенстве выражается общий закон мироздания. Природа повсюду установила неравенство сил, свойств и положений, ибо только этим путем проявляется все бесконечное разнообразие жизни.
От этого мирового закона не изъят и человек. И он поставлен природою в бесконечно разнообразные условия, которыми определяется все его существование. Одни родятся под полярными льдами, другие под знойным солнцем экватора, третьи в благословенном климате, где господствует вечная весна. Одни почти даром получают все от природы; другие каждую пядь своей почвы должны завоевывать упорным трудом. Одни окружающими их пустынями как бы отрезаны от остального человечества; другие пользуются всеми выгодами естественных сообщений, доставляющих и удобства жизни и возможность высшего развития. К этому присоединяется различие рас. Есть расы как бы привилегированные и предназначенные стоять во главе человечества, и другие, по-видимому, неспособные подняться на сколько-нибудь высокий уровень образования. Сгладится ли когда-нибудь это различие, достигнет ли когда-нибудь человечество такого состояния, в котором все расы будут стоять на одинаковой высоте духовного развития, мы не знаем. Но в течение всей прошедшей истории это различие составляет коренной закон человеческой жизни, и целые племена вымирают при соприкосновении с высшею цивилизациею. Наконец, такое же различие существует и между личными силами и способностями, с которыми человек является на свет. Один появляется сильным и здоровым, другой хилым и слабым. То же самое имеет место относительно умственных способностей. Утверждать, что все люди, по природе, одинаково способны и что различия происходят единственно от развития и воспитания, можно только отвернувши глаза от действительности. Мы знаем, что родятся гении, родятся и идиоты. Между этими двумя крайностями лежит целая лестница, с бесконечным разнообразием оттенков. Дары природы не на всех сыплются одинаково, не распределяются между всеми поровну, но следуя мировому закону, проявляются в бесчисленных оттенках и степенях, осуществляя в жизни все то разнообразие и все те крайности, какие совместны с внутреннею природою существ. К этим обусловленным природою различиям в человеке присоединяются другие, проистекающие из особенностей человеческого естества. Человек в своей деятельности не отправляется чисто от самого себя; он не начинает с ничего. Все человеческое развитие основано на том, что каждое поколение продолжает работу своих отцов. Точку отправления для него составляет полученное от них достояние, которое оно, в свою очередь, умножает своим трудом, с тем, чтобы передать его своим наследникам. Не для всех эта точка отправления одинакова. Кто больше приобрел, тот больше передаст своим детям. Отсюда новый источник неравенства, которое иногда увеличивает, а иногда умеряет естественное неравенство способностей. В силу этого начала люди рождаются не только умными или глупыми, сильными или слабыми, здоровыми или больными, но и богатыми или бедными, знатными или темными, с условиями дальнейшего образования или с препятствиями высшему развитию. И это различие унаследованного достояния имеет значение не только для отдельных лиц, но и для целых народов, из которых одни пользуются всеми выгодами накопленной веками цивилизации, а другие коснеют в первобытном состоянии.
Совместно ли такое неравное распределение жизненных благ с требованиями справедливости? За что один от рождения получает все преимущества, а другой ничего? За то же, за что один рождается под полюсом, а другой под экватором, один черным, а другой белым, один умным, а другой глупым, один здоровым, а другой больным. Религиозный человек видит в этом волю Провидения, которое каждому определяет его место на земле, сообразно с его назначением в настоящем и будущем мире. Эта вера служит человеку поддержкою в жизни и утешением в постигающих его невзгодах. Истинная философия подтверждает этот взгляд, ибо и она, в силу необходимых требований разума, приводит человека к познанию всемогущего, премудрого и всеблагого Существа, управляющего миром и располагающего человеческою судьбою. Те же, которые не признают ни религии, ни философии, должны довольствоваться тем, что неравенство положений есть мировой закон, от которого человек столь же мало изъят, как и все остальные существа. Возмущаться против него нелепо и отвергать его нет никаких оснований, ибо во имя чего стали бы мы против него ополчаться? Во имя справедливости, которая будто бы требует, чтобы никто по рождению не имел преимуществ перед другим? Но в таком случае мы должны признать несправедливым, что один рождается более сильным, более здоровым, более красивым, более умным, нежели другой. А так как это нелепо, то очевидно, что наше требование неуместно. Те, которые держатся чистого опыта, могут объяснить неравенство сил и способностей, достающихся людям по рождению, единственно тем, что эти свойства они получили от родителей, произведших их на свет. Но если мы должны довольствоваться этим объяснением, то во имя чего будем мы отвергать другие наследственные преимущества? Если родители могут передать своим детям лучшее здоровье, большую силу, красоту или умственные способности, нежели какими обладают другие, то почему же они не могут передать им большее богатство или лучшее воспитание? Не справедливость, а единственно зависть может возмущаться против такого рода преимуществ. Справедливость же требует, чтобы каждому воздавалось свое. Она возмутилась бы, напротив, если бы неравные лица были подведены под равную мерку, если бы во имя отвлеченного равенства мы стали отнимать у одних, чтобы давать другим. Она возмутилась бы, если бы мы стали калечить здорового, потому что существуют увечные, безобразить красивого, потому что есть уроды, лишать образования умного, потому что глупые не в состоянии учиться, отнимать наследство у богатого, потому что другому отец ничего не оставил. Человеческие законы, вытекающие из самой природы человека, нисколько не требуют к себе меньшего уважения, нежели законы естественные. Посягательство на те и другие одинаково составляет нарушение справедливости. Конечно, человек более властен над теми законами, которые осуществляются через посредство его сознания. Но если он волен отнимать наследство у богатого, то ничто не мешает ему отрезывать ноги у здоровых, обливать серною кислотою лица красивых, или наконец сдавливать череп у всех новорожденных, с тем чтобы низвести их на одинаковую степень умственного отупения. Будет ли все это согласно с требованиями справедливости?
