Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - Тарик Али (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗

Где? Ну конечно же, не у главнокомандующего в Белом доме и его личного адъютанта на Даунинг-стрит. До 11 сентября, когда женщины Афганистана подвергались гнусному преследованию, от них нечасто можно было услышать о правах человека в Афганистане. Снисходительная критика, на которую решилась Хилари Клинтон во время правления ее мужа, была в основном предназначена для того, чтобы утихомирить американских феминисток во время скандала с Моникой Левински, — чего в принципе и не требовалось, — а не для того, чтобы изменить ситуацию в Кабуле, Кандагаре или Херате, где женщины никогда еще не опускались в такую пучину страданий. Американский бизнес был менее лицемерен. Отвечая на жалобы по поводу нефтепровода, который американский нефтяной гигант «Унокал» тянул из Средней Азии через Афганистан в Пакистан, представитель этой компании объяснил, почему капитализм закрывает глаза на проблему дискриминации по половому признаку в Афганистане: «Мы не согласны с некоторыми феминистскими организациями США по вопросу о том, как “Унокал” должен реагировать на эту проблему. Мы являемся гостями в странах, которые имеют суверенные права и свои собственные политические, социальные и религиозные традиции. Уход из Афганистана не решил бы эту проблему». Но не повысил бы, конечно, показатель возврата вложенных в проект инвестиций.

Талибы не смогли бы захватить всю страну без военной и финансовой помощи Исламабада, подпитываемого, в свою очередь, Вашингтоном. Главнокомандующий талибов мулла Омар, одноглазый правитель Кабула до самой последней афганской войны, долго числился как получатель средств в платежных ведомостях пакистанского режима. Власть оказала на афганских фанатиков опьяняющее действие. У талибов была в регионе собственная цель — создание Федерации исламских республик, которая распространила бы режим «Талибан» от Самарканда до Карачи. Талибы контролировали значительную часть доходов от торговли героином, чтобы финансировать свои военные кампании на суше, но им нужен был выход к морю, и они не делали никакого секрета из своей веры в то, что Пакистан с его ядерным оружием однажды падет к их ногам.

Отношения между Пакистаном и режимом «Талибан» стали натянутыми с октября 2000 года, поводом послужила попытка Пакистана укрепить дружбу и сотрудничество между двумя странами, отправив свою футбольную команду на товарищескую встречу с Афганистаном. Когда две команды выстроились друг против друга на стадионе в Кабуле, на поле появились агенты службы безопасности и объявили, что пакистанские футболисты неприлично одеты. Пакистанцы были одеты в футбольные шорты, у некоторых, в подражание звездам европейского футбола, были длинные волосы. На афганцах же были длинные трусы ниже колен. Возможно, служба безопасности почувствовала, что голые ляжки пакистанцев потрясут моральные устои чисто мужской аудитории? Короче говоря, в тот день никакого футбола не было. Пакистанская команда была арестована, игрокам обрили головы и всех их публично выпороли, а собравшуюся на стадионе публику заставили в это время скандировать стихи из Корана. Вот такой способ выбрал мулла Омар, чтобы нанести удар Пакистану.

А потом было 11 сентября и новая война. Сначала Соединенные Штаты потребовали голову Усамы бен Ладена. Мулла Омар нагло, хотя, по сути, правильно потребовал доказательств причастности бен Ладена к терактам. Никаких доказательств представлено не было, потому что в то время ни одного такого доказательства не существовало. Затем Вашингтон напрямую пригрозил режиму «Талибан», хотя еще за неделю до начала бомбардировок министр обороны США Дональд Рамсфилд вел речи об «умеренном крыле талибов». Как только началась война, единственным серьезным вопросом был вопрос о том, сколько времени продержится Кабул.

После 11 сентября военные правители Пакистана пытались убедить «Талибан» выдать Усаму, чтобы избежать грядущей катастрофы. Им это не удалось. Более интересным был вопрос о том, удастся ли Пакистану после вывода своих собственных солдат, офицеров и летчиков из Афганистана расколоть режим «Талибан» и взять под контроль его войска, полностью зависящие от боссов в Пакистане. Это была главная цель военного режима, если он намеревался сохранить влияние на будущее коалиционное правительство в Кабуле [113]. Ему удалось установить контроль над довольно многими боевиками «Талибана». Некоторые вернулись в Пакистан. Другие получили указание сбрить бороды и присоединиться к тем политическим силам, которые торговались за власть в Кабуле.

Я никогда не верил в миф об афганской непобедимости. Правда, в XIX веке афганцы дважды разбили британцев, однако тогда еще не были изобретены вертолеты, реактивные бомбардировщики и управляемые ракеты. Советская армия была разбита благодаря массированной военной и экономической помощи, предоставленной Соединенными Штатами, и прямой военной интервенции из Пакистана.

Мнение, что режим «Талибан» может сопротивляться нападению Запада, было смехотворно. Фактически, вскоре после начала бомбардировок, я предположил в статье в «Гардиан»:

«Бомбардировки Соединенными Штатами Кабула и Кандагара не повлияют на боевую мощь талибов или специальной бригады бен Ладена, состоящей из боевиков-арабов. Тем не менее талибы будут успешно окружены и изолированы. Поражение режима неизбежно. Против него выступают граничащие с афганистаном государства — Пакистан и Иран. Вряд ли режим продержится больше двух недель».

Что же до предполагаемой цели этой операции, то есть захвата Усамы бен Ладена, ее осуществление может оказаться не таким легким, как кажется. Он хорошо защищен и скрывается в горах Памира, а поскольку у него были три недели, чтобы продумать свои действия, он, скорее всего, бесследно исчезнет. Но победу все-таки провозгласят. Запад будет полагаться на короткую память своих граждан. Однако давайте все-таки предположим, что бен Ладен пойман и убит. Насколько это поможет «войне против терроризма»? Другие люди непременно решат подражать событиям 11 сентября другими способами.

Укрепление в Афганистане нового режима, особенно подчиняющегося Западу, будет нелегким делом, принимая во внимание местное и региональное соперничество. Первая попытка была сделана после долголетней гражданской войны моджахедов, последовавшей за коллапсом режима НДПА. В марте 1993 года король Саудовской Аравии и правительства Пакистана и Ирана объединили воюющие исламистские группировки. Подробный, но половинчатый план конституционных преобразований, основанный на разделении властей и создании национальной армии, которая должна быть хорошо вооружена, официально одобрил Исламабад. Было также одобрено и назначение избирательной комиссии для подготовки выборов в Великую конституционную ассамблею, которая должна принять новую конституцию. Несмотря на то что соперничавшие военные вожди, находясь в одном помещении, с трудом скрывали свое отвращение друг к другу, премьер-министр Пакистана Наваз Шариф был так возбужден своим собственным успехом, что предложил, чтобы все они вместе полетели в Мекку и скрепили свое соглашение в самом святом для мусульман городе. Военные вожди — лидеры девяти групп моджахедов, — довольно заулыбались и поднялись на борт самолета. Соглашение в Мекке было надлежащим образом подписано в присутствии короля Фахда (король Саудовской Аравии), которой был в то время compos mentis [114]. Наваз Шариф заявил, что история и Аллах никогда не простят того, кто нарушит подписанное в Мекке соглашение. Однако это не помогло. Не успели они вернуться в Афганистан, как между основными группировками началась борьба. Генерал пакистанской армии Сиед Рафакат представил интересное, хотя и необычное объяснение причин этой гражданской войны: