Кремлевский визит Фюрера - Кремлев Сергей (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
ВСЕ, КОНЕЧНО, было тогда похоже на квартиру во время не то переезда, не то большой уборки — ситуация менялась, а с ней менялись планы и намерения, и изменения ситуации были так быстры и неожиданны, что быстро менялись и намерения…
Еще 7 сентября Гальдер записывал в дневнике: «Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранен; районы от Нарева с Варшавой — Польше; промышленный район — нам; Краков — Польше; северная окраина Бескидов — нам; области Западной Украины — самостоятельны…»
Гальдер не знал, естественно, о московских договоренностях и поэтому он лишь отметил тот факт, что на Западную Украину немцы не претендуют, а польская над ней юрисдикция тоже прекращается.
Но в тот же день 10 сентября он отметил: «Русские выступят».
Россия, правда, еще колебалась — что вообще-то было уже понятно плохо… Ведь при промедлении мы могли лишиться более чем многого — немцы имели не просто огромное, но полное влияние на украинских националистов всего спектра от Бандеры до «Бульбы» и Мельника, и поэтому были вполне реальными планы создания сателлитной по отношению к Германии «независимой» «Украинской народной республики» со столицей в Львове-Лемберге. Берлин же выпустил обращение к «народу Западной Украины», и 10 сентября оно лежало на столе Гальдера.
России надо было решаться, тем более что войска были уже приведены в боевую готовность…
Но еще 12 сентября Гудериан после разговора главнокомандующего Браухича с Гитлером записал: «Русские очевидно не хотят выступать. Они хотят взять себе Украину, чтобы удержать французов от вмешательства. Русские считают, что поляки будут согласны заключить перемирие».
Сталин, впрочем, все еще опасался не столько критики «справа» — из Европы, сколько «слева» — из Коминтерна, от собственных очень уж «идейных» «соратников»… Но время и ситуация работали не только на успех германского оружия, но и советского здравого смысла…
Еще 7 сентября немцы — несмотря на быстрые и ошеломляюще успешные для них сражения — не отвергали идею переговоров с поляками. Но польский «обвал» был уже похож на лавину, и эта «лавина» погребала под собой перспективы хоть какой-то мирной договоренности. В считанные дни с политической арены просто исчезли те, с кем можно было договариваться. Польские лидеры окончательно превращались в живые трупы.
Для Германии на Польском театре военных действий с 10 сентября начались действия вермахта на преследование через Сан и Вислу… 11 сентября начался переход кадровых польских солдат на территорию Румынии.
15 сентября войска Гудериана взяли в кольцо крепость Брест на берегу Буга, а утром 17 сентября гигантская цитадель была взята. В Бресте разместился штаб корпуса Гудериана… И с востока к Бресту уже подходили части РККА. Подходила армия, по сути — дружественная германской.
И дружественная не в силу «тоталитарного» родства — как это изображали разозленные карикатуры в «демократической» прессе, а в силу той геополитической и исторической логики, о которой говорилось в германской записке советской стороне от 15 августа 1939 года.
Польскую кампанию вермахта можно было бы описать и подробнее, но это не входит в намерения автора. Скажу лишь одно: страна, которая громогласно грозилась войти в Берлин на белых конях, за неполный месяц просто перестала существовать!
А была ли она когда-либо — независимая «Польска»? На протяжении почти всей своей политической истории— и до, и после «объединения» с Литвой, Польша несла в себе факторы саморазрушения. И если к их потенциальному воздействию добавлялся внешний импульс — шведский, казацкий, прусско-русско-австрийский, она сразу же оказывалась в состоянии разлада, раскола, развала, распада и раздела…
Вермахт действовал в целом неплохо (хотя и далеко не так блестяще, как кайзеровские войска в 1914-м), превосходство в вооружении было очевидным, но решающим оказался контраст между вождями и полководцами Германии и сворой гражданских политиканов и военных фанфаронов в польской верхушке…
НА ЗАПАДЕ— если иметь в виду англо-французские «верхи» — картина была хотя и далеко не такой, как в Польше, но тоже — не впечатляющей…
Что же до непосредственно Западного фронта, то чисто военная ситуация там была совершенно иной…
Во-первых, там с 1934 года имелась оборонительная линия, названная по имени французского военного министра Анри Мажино, умершего в 1932 году.
Протяженность — 380 километров вдоль границы с Германией от Люксембурга до Швейцарии.
Три укрепленных района: Лотарингский (Мецкий), Эльзасский (Лаутерский) и Бельфорский…. Рейнский укрепленный фронт… Каналы… Между Лотарингским и Эльзасским УРами — зона затопления.
Сильные естественные препятствия, в Вогезских горах — полоса укреплений. Глубина двухполосной обороны на Саарском участке — от 4 до 14 километров в предполье и 6—8 километров в главной полосе.
Опорные пункты-ансамбли с подземными сооружениями и галереями на глубине до 30 метров.
5600 железобетонных долговременных огневых сооружений с перекрестным огнем — в том числе 520 артиллерийских и 3200 пулеметных… Противопехотные и противотанковые заграждения…
Модернизированные крепости Бельфор, Эпиналь, Туль, Верден… Подземные многоуровневые форты с жилыми помещениями, вентиляционными установками, телефонными станциями, столовыми и кухнями, госпиталями и даже с узкоколейными электрическими железными дорогами…
Общая численность гарнизонов — 300 тысяч человек…
Общая стоимость линии — миллиард долларов. Тогдашних…
Но это — лишь «линия Мажино», то есть непробиваемая часть западного театра военных действий. К слову, части на «линии Мажино» имели в форме особый маленький берет цвета темного хаки с девизом крепостных войск еще со времен Вердена в 1916 году: «On ne pesse pas» («He пройдут»). Немцы здесь действительно не прошли, поскольку Гитлер был не дурак пробивать такие укрепления в лоб — он в свое время просто обошел их сбоку и взял с тылу.
Общее же соотношение сил на Западном фронте тоже можно характеризовать немногими цифрами— например, из дневника генерала Гальдера, который 21 августа записал: «Артиллерия: Франция будет иметь на северном крыле около 1600 орудий, не считая дивизионной артиллерии (а при ее заснете — всего 6000— 7000, — С. К.); Германия — 300 орудий. Французская дивизионная артиллерия сильнее немецкой дивизионной.
Танки: Франция располагает 50 —60 танковыми батальонами (около 2500 танков); Германия — ».
Ноль танков у Германии в сентябре 1939 года на Западном фронте— это не опечатка, а факт. Что же до самолетов, то их у немцев было до восьмисот единиц суммарно, а у французов — до полутора тысяч. Но немецкие самолеты были мало боеспособны — генерал Зигфрид фон Вестфаль признался, что в наличии «лишь несколько разведывательных самолетов и устаревших истребителей».
Соотношение дивизий на франко-германской границе составляло 85 к 31 в пользу Франции.
Но вся эта масса войск так и осталась на месте.
А немцам наступать на нее было сейчас не с руки — у них хватало дел в Польше…
Англичане же, проведя 5 сентября напет 29 бомбардировщиков на Кильскую бухту, повредив «карманный» линкор «Адмирал Шеер» и легкий крейсер «Эмден» и потеряв на этом деле 7 самолетов, приступили к «рейдам правды»… Начав ночью 3 сентября, английская авиация до 27 сентября сбросила на Германию 13 тонн… бумаги в виде 18 миллионов листовок с «Письмом к немецкому народу»…
Эту акцию еще назвали «войной конфетти», а маршал авиации Харрис признался:
— Я лично считаю, что единственное, чего мы добились, — это обеспечили потребности Европейского континента в туалетной бумаге на несколько лет…
ГЕРМАНИЯ же и Польша воевали всерьез… Хотя события разворачивались так, что употреблять слово «всерьез» для оценки картины боевых действий становилось все менее серьезным.
