Признание шефа разведки - Вудворд Боб (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— Я не могу представить себе кого-нибудь выше меня по службе, кто был бы способен сделать это, — сказал Макмагон.
— Опять нехватка воображения, — налетел на него Мойнихэн. Он настойчиво посоветовал Макмагону считаться с возможностью существования плохих вещей.
— Я принимаю ваше замечание, сенатор, — ответил Макмагон. На следующий день Макмагон присутствовал на открытом заседании комитета.
Мойнихэн сказал:
— Если кто-либо хочет узнать, что значит быть профессиональным карьерным офицером разведки в этой стране, советую тому заглянуть в справку о финансовом положении м-ра Макмагона, которая состоит из тридцати пустых страниц.
Зал взорвался смехом.
— Там еще в конце указана оловянная [19] кружка, — сказал Макмагон, кивнув на стол, где лежала его справка.
Снова смех.
Чистый капитал Макмагона выглядел скудно. Его зарплата за 1981 г. составила 52 749 долларов. Остальной доход в процентах от вклада в кредитный союз ЦРУ в сумме 10 тысяч долларов составил 658 долларов. Дом в пригороде оценен в 170 тысяч долларов.
Сенатор Уоллоп, ультраконсервативный республиканец из штата Вайоминг, был убежден, что профессионалы ЦРУ, такие, как Макмагон, главное внимание уделяли сохранению репутации своего ведомства, а не выполнению мандата, выданного Рейганом. Он считал, что люди такого рода процеживают через себя и разбавляют энергию и политическую волю даже такого решительного консерватора, как Кейси. По его мнению, Кейси позволил своему ведомству руководить им. Даже в области тайных акций, в которой специализировался Кейси, особых сдвигов не наблюдалось. Существовало нежелание вкладывать деньги, людские ресурсы и престиж в такие вещи, которые могут вызвать ощутимые разногласия. Зарубежным сотрудникам ЦРУ не давали электронную технику, не давали разрешения на ее использование. Дешевые, не связанные с особым риском при применении, электронные приставки и «жучки» можно было бы понаставить везде, но резиденты не могли это сделать без утверждения такой операции штаб-квартирой. В результате на первом месте стояла чрезмерная осторожность. Разведка осуществляла операции в целях самоослепления (Уоллоп назвал это «технически совершенным созерцанием собственного пупка»), часто расходуя миллионы долларов на собирание сочных, но бесполезных сплетен о частной жизни, состоянии здоровья или работе кишечника известных в мире лидеров, на получение фотографий лиц и автомобилей.
ЦРУ, по словам Уоллопа, не реагирует на новые идеи, не может ответить чем-либо вразумительным тем, кто сомневается в правомочности его высокомерия. Используя возможность выразить свое разочарование, он вовсю бичевал Макмагона, применяя такие выражения, как «узкий профессионализм», «мелочная бюрократическая измена интересам страны», «разведывательная политика, не признающая собственных ошибок».
Макмагон сидел и глотал все это, однако всем уже было ясно, что это ни левый, ни правый кандидат.
Голдуотер устал от сюрпризов, поэтому еще до слушания он засадил четверых сотрудников комитетского аппарата за чтение личного дела и справок о результатах проверок Макмагона. Его досье свидетельствовало, что Макмагон ничем не запятнан. Он не участвовал в операциях по совершению покушений, не подвергался тестам на наркотики, не был замешан в шпионаже внутри страны, о котором стало известно при расследовании в 70-х гг. За ним числилось единственное нарушение правил безопасности: в его кабинете однажды обнаружили незапертый сейф. Но это нарушение говорило о многом в натуре Макмагона. Виновата была секретарша, после еще одного нарушения правил безопасности она лишалась права на предстоящее повышение зарплаты. И Макмагон принял удар на себя. Г олдуотер только слегка прошелся по Макмагону.
А затем выступил сенатор Байден. Похвалив Инмэна, он перешел к личности Кейси.
— По крайней мере, для некоторых из нас высказывания м-ра Кейси не всегда, как бы это понятнее выразиться, мы не всегда схватываем эти высказывания, чтобы составить из них единое целое.
Далее Байден произнес речь, смысл которой сводился к тому, что Макмагон должен служить своего рода монитором для комитета.
Г олдуотер сказал, что Инмэн обычно подавал им сигнал, когда Кейси во время выступления начинало заносить не в ту сторону.
— Я думаю, если новый заместитель директора усвоит привычку адмирала подтягивать свои носки, когда говорилось не то…
Опять последовал взрыв смеха.
— Или вот еще, — добавил Байден, — подвиньте немножко назад ваше кресло. Инмэн практиковал и этот прием.
— Если мне будет позволено высказаться по этому вопросу, — сказал Макмагон, — то я, г-н председатель и сенатор Байден, думаю, что когда директор услышит или прочтет о вашем восприятии его выступлений, он, несомненно, примет меры, с тем чтобы рассеять ваши опасения и внести необходимые поправки. Я думаю, он лично сделает это в ходе своих будущих выступлений.
Комитет единогласно утвердил назначение Макмагона, а за ним точно так же поступил и сенат.
Известие о том, что механизм тайных операций в самом деле начал ржаветь, Кейси получил в виде живого примера в конце марта 1982 г. Группа из 13 йеменцев, субсидированная ЦРУ и направленная в Южный Йемен для организации диверсий, была захвачена. Эта акция, проводившаяся совместно с разведкой Саудовской Аравии, относилась к числу немногих полувоенных операций поддержки, утвержденных еще администрацией Картера, и с тех пор находилась в состоянии подготовки. На допросе йеменцы признались, что их подготовкой руководило ЦРУ. Куда же девалось внушавшееся им правило отрицать связь с ЦРУ, подумал Кейси. И где обеспечение безопасности операции?
Как предполагалось по плану, то есть на бумаге, йеменцы должны были иметь дело только с посредниками или подставными лицами, чтобы скрыть от них участие ЦРУ. Однако лишь раскрытие роли ЦРУ помогло убедить завербованных йеменцев в том, что в материальную обеспеченность операции можно верить.
Вторую группу йеменцев, уже заброшенную в Южный Йемен, пришлось вывести обратно, а операцию отменить. Через несколько недель прокурор в Южном Йемене объявил, что все 13 человек из первой группы признали себя виновными в нелегальном ввозе взрывчатки с целью разрушения нефтяных установок и других важных объектов. Они также признали, что их субсидировало ЦРУ. Три человека были приговорены к 15 годам заключения, остальные — к смертной казни.
Контрастом этой акции явилась первая секретная полувоенная операция Кейси по поддержке Хабре в Чаде. 7 июня 1982 г. войска Хабре численностью около двух тысяч человек заняли Нджамену, столицу Чада, где он создал временное правительство. Влияние Каддафи в Чаде было ограничено, а ему самому «пустили кровь из носа», как того хотели Хейг и Кейси. Теперь ливийский лидер имел дело с враждебным ему, поддерживаемым Францией и США правительством на 600-мильной южной границе.
В результате этого возникла благоприятная ситуация для того, чтобы заручиться согласием Белого дома в деле проведения ограниченной тайной операции поддержки активного антикоммунистического движения в Камбодже. Помощь движению сопротивления в Анголе была запрещена законом, операции в Никарагуа и Афганистане шли своим чередом.
От одного упоминания о секретной деятельности в Юго-Восточной Азии у всех сотрудников ЦРУ волосы вставали дыбом. Этот регион считался самым большим «гадким утенком». Но Кейси настаивал на том, что надо преодолеть синдром прошлого. Политика администрации должна быть последовательной, усилия по борьбе с коммунизмом необходимо предпринимать во всем мире. Советы поддерживают подрывные движения в мировом масштабе, и Соединенные Штаты не могут позволить себе отставать. Проблема заключалась в том, что самой первой оппозицией коммунистическому режиму в Камбодже стали «красные кхмеры». Считающие себя тоже коммунистами, «красные кхмеры», как известно, прославились своей жестокостью. Во время их правления с 1975 по 1979 г. они убили миллион, а возможно, три миллиона камбоджийцев.
