Антироссийская подлость - Мухин Юрий Игнатьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

19 апреля в «Правде» была опубликована статья «Польские сотрудники Гитлера». Наряду с обвинениями в адрес польского правительства в потворстве геббельсовской провокации, орган ЦК ВКП(б) изложил советскую версию событий. Указывалось, что немцы зверски убили бывших польских военнопленных и многих советских людей, а теперь хотят замести следы своих преступлений. Авторы передовицы воспользовались допущенными немцами антисемитскими измышлениями о еврейских комиссарах, якобы участвовавших в организации расстрела, чтобы поставить под сомнение все немецкие обвинения. Действительно, комиссаров-евреев: Льва Рыбака, Авраама Борисовича, Павла Бродинского и Хаима Финберга не было ни в УНКВД по Смоленской области, ни в центральном аппарате НКВД СССР.

21 апреля ТАСС опубликовало заявление, в котором подчеркивалось, что статья «Польские сотрудники Гитлера» полностью отражает позицию руководящих советских кругов в данном вопросе. «Появившееся 18 апреля заявление правительства г. Сикорского на ту же тему не улучшает, а ухудшает дело, так как оно солидаризируется с вышеупомянутым коммюнике польского министерства национальной обороны и помогает тем самым немецким оккупантам прикрывать свои преступления против русского и польского народов», — указывалось в нём.

В тот же день И. В. Сталин направил послания Ф. Рузвельту и У. Черчиллю с изложением своей позиции по «катынскому делу» и сообщением о намерении разорвать отношения с правительством В. Сикорского.

Коминтерн, со своей стороны, дал указание руководству Польской рабочей партии, действовавшему в подполье, провести самую энергичную разоблачительную кампанию по поводу «смоленской провокации» гитлеровцев и позиции правительства Сикорского. Выполняя это поручение, ПРП 1 мая выпустила специальное обращение по поводу «гитлеровской расправы» с польскими офицерами. В то время как сражавшиеся в подконтрольной Москве Армии Людовой поляки в своём большинстве считали виновными в катынском расстреле нацистов, бойцы Армии Крайовой, руководимые из Лондона, были уверены, что это дело рук сталинских палачей.

24 апреля У. Черчилль в послании И. В. Сталину поставил под сомнение утверждение советского лидера о взаимодействии поляков с гитлеровцами и заверил его, что Великобритания всеми силами будет противодействовать расследованию катынского преступления Международным Красным Крестом или каким-либо другим органом на контролируемой Германией территории. Ф. Рузвельт в свою очередь заявил об ошибочности обращения к международным организациям, но и он не верил в сговор правительства Сикорского с Берлином.

Тем не менее 25 апреля 1943 г. польский посол Т. Ромер был вызван в Наркоминдел, где В. М. Молотов зачитал ему ноту о разрыве отношений с польским правительством. В ней на польскую сторону была возложена ответственность за нарушение всех правил и норм во взаимоотношениях двух союзных государств, в подхватывании и распространении немецкой провокации, в контактах и сговоре с Гитлером.

Хотя И. В. Сталин пренебрёг рекомендациями У. Черчилля и Ф. Рузвельта воздержаться от разрыва отношений с кабинетом В. Сикорского, лидеры США и Великобритании и в дальнейшем делали всё возможное, чтобы помешать обсуждению катынской темы в польской и британской прессе. 28 апреля У. Черчилль писал А. Идену: «Не следует патологически кружить вокруг могил трёхлетней давности под Смоленском». Тем не менее в послании Сталину от 30 апреля британский премьер предупредил советского лидера, что его страна и, скорее всего, США не признают организованного на русской земле польского правительства и будут продолжать поддерживать кабинет Сикорского. О том, что такие попытки предпринимались в СССР, свидетельствует письмо председателя Союза польских патриотов (СПП) В. Василевской, направленное И. В. Сталину 9 ноября 1943 г., относительно состава Национального Комитета Свободной Польши — прообраза будущего просоветского правительства.

Чтобы сгладить негативное впечатление от разрыва отношений с одним из активных участников антигитлеровской коалиции, И. В. Сталин 4 мая ответил положительно на вопрос корреспондента г. «Нью-Йорк Таймс» и «Таймс» Р. Паркера, желает ли Правительство СССР видеть сильную и независимую Польшу после поражения гитлеровской Германии. Отвечая на второй вопрос: на каких основах должны базироваться отношения между двумя странами после войны, советский лидер сказал: «На основе прочных добрососедских отношений и взаимного уважения, или, если этого пожелает польский народ, — на основе союза по взаимной помощи против немцев как главных врагов Советского Союза и Польши».

6 мая было опубликовано пространное заявление А. Я. Вышинского представителям англо-американской печати в Москве относительно советско-польских отношений. В нём зам. наркома иностранных дел остановился на проблеме формирования на территории СССР польских воинских частей. Он коснулся темы помощи польским семьям, эвакуированным на восток (в действительности депортированным в 1940–1941 гг. органами НКВД), а также осветил вопрос о разведывательной деятельности польских представительств на территории СССР. Вышинский утверждал, что «советское правительство сделало всё необходимое» для «объединения усилий советского и польского народов в совместной борьбе против гитлеровских разбойников и оккупантов». Правительство же Сикорского, по его словам, пошло по другому пути, не захотело направить свои дивизии на советско-германский фронт, уклонилось от принятых на себя обязательств. Заместитель наркома напомнил, что польскому посольству было позволено создать по всей стране широкую сеть своих представительств, доверенных лиц, благотворительных учреждений для оказания помощи полякам. Он обвинил сотрудников посольства и польских представительств во враждебной СССР разведывательной деятельности, напомнил о высылке из СССР главы военной миссии генерала Воликовского, первых секретарей посольства Арлета и Заленского, вторых секретарей Груя и Глоговского и т. д. Именно этой деятельностью Вышинский объяснял решение советских властей о ликвидации института польских представительств как не оправдавшего себя.

В этот же день, 6 мая, было принято постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) о формировании на территории СССР польской стрелковой дивизии, 10 августа — о польском корпусе, командиром которых назначался З. Берлинг.

В мае 1943 г., в преддверии Вашингтонской конференции, на которой Ф. Рузвельт и У. Черчилль должны были решать вопрос об открытии второго фронта, И. В. Сталин, стремясь сгладить негативную реакцию на разрыв отношений с Польским правительством, пошёл на беспрецедентный шаг — роспуск Коминтерна. [305]

Над этим текстом трудились: Н. С. Лебедева, Н. А. Петросова, Б. Вощинский, В. Матерский, Э. Росовска, под управлением редакционной коллегии: с российской стороны — В. П. Козлов (председатель), В. К. Волков, В. А. Золотарев, Н. С. Лебедева (ответственный составитель), Я. Ф. Погоний, А. О. Чубарьян; с польской стороны — Д. Наленч (председатель), Б. Вощинский, Б. Лоек, Ч. Мадайчик, В. Матерский, А. Пшевожник, С. Снежко, М. Тарчинский, Е. Тухольский.

279. Как видите, прокурорская часть бригады Геббельса вообще делает вид, что ничего особенного весной 1943 г. не случилось, а академическая часть, вынужденная выкладывать вопиющие документы, всё же признает, что да, и беспринципный Черчилль, и беспринципный Рузвельт пытались заткнуть рот честным польским шляхтичам, но им это не удалось — правда победила! И правительство Польши в эмиграции через подчинённую себе Армию Крайову методично и успешно вдалбливало в головы поляков, что пленных польских офицеров убили советские жиды. Вопрос — а почему, действительно, союзники так обеспокоились, почему Черчилль даже на завтрак пригласил этих польских подонков, чтобы уговорить их замолчать?

Тут надо понять, что без участия поляков эффект от этого геббельсовского удара не стоил бы ни гроша. У Геббельса, кстати, были ещё заготовки — могилы с расстрелянными румынскими гражданами под Одессой, украинскими в Виннице и т. д. Но он не пустил их в дело, поскольку вне гитлеровского блока вопли по этому поводу никто не поддержал бы. Ведь всем понятно, что идёт война и пропаганда воюет, всем понятно, что немцам на своей территории ничто не мешало создать какие угодно могилы, а подчинённые немцам эксперты подпишут какие угодно акты. Без участия польского правительства в эмиграции этот геббельсовский блеф никто бы не заметил и никто бы в него не поверил.