Оппозиция, или как противостоять Путину? - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Каков вектор этих изменений с точки зрения той главной «пользы» культуры, о которой говорилось выше? Из опыта последних 20 лет, из наблюдения за созреванием доктрины перестройки с начала 60-х годов я делаю вывод, что «новая культура», насаждаемая в России, есть средство деструкции российского общества и демонтажа русского народа как ядра российской нации. Это — главный смысл «новой культуры», что и определяет ее вектор. Какие-то точечные достижения, творческие удачи, слова, поступки — это нечаянные радости, нюансы или тактические уступки.
Та часть нашей интеллигенции, которая стала личным составом этой армии «деструкторов», нашла, конечно, для себя оправдания — на то она и рефлексирующая интеллигенция. Но, думаю, в глубине души они со мной согласны. Это и породило аномалию: уже 17 лет нет СССР, а на ТВ с утра до вечера пинают нашу «империю зла», к месту и не к месту, как будто призрак видят. Совесть скулит, и ее пытаются приглушить антисоветским мифом. Речь не о личностях, а о групповых установках. Упреки бесполезны, нужно понимание.
Мы утешаем себя тем, что блицкриг не удался, что устои русской культуры повреждены, но удержались. Верно! Но какой мерой мерить кампании войны против культуры? Думаю, не временами года, а поколениями. Сейчас входит в жизнь молодежь, воспитанная родителями, учителями и офицерами еще старой культуры, пусть и угасающей. А кого выдаст через пару поколений конвейер «реформированной» школы? Представить можно — «человек массы» и мозаичная культура, на которой строится новая школа, достаточно изучены. Это будет молодежь уже иной культуры и, строго говоря, уже иного народа. Разрыв непрерывности и мутация нашей культуры возможны. Этот исход не фатален, но зависит от нас. Основные виды оружия уже введены в действие, огневые точки засечены. Была бы воля сопротивляться.
Условием катастрофы 80–90-х годов был переход государства на сторону противника. На разрушение «старой» культуры была брошена идеологическая машина КПСС и индустрия культуры государства. В лоне верховной власти работал и главный штаб противника. Без этого не добился бы он такого успеха. Сегодня этот штаб слегка потеснен на обочину власти, но лишь слегка. В главном власть все равно следует стратегическим установкам прежней доктрины, но как будто нехотя, поневоле. Вектор не изменился, но маховик разрушений слегка притормаживается. Это вселяет надежды, хотя и не слишком большие. Без самоорганизации и «давления снизу» власть с этим «штабом» не порвет.
По каким же площадям били, где наши главные разрушения? Кризис культуры всегда связан с кризисом ее философских оснований. По ним и били. Назову два системообразующих элемента культуры, входящих в ядро всех ее срезов художественной, хозяйственной, политической культуры и т. д.
Антропология, представление о человеке. В центре любой культуры — ответ на вопрос «Что есть человек?» Вопрос этот корнями уходит в религиозные представления, но прорастает в культуру. На это надстраиваются все частные культурные нормы и запреты.
Здесь произошел разрыв большой части интеллигенции со всей траекторией русской культуры, с корпусом художественных образов, которыми питалось наше самосознание. Это и есть основа кризиса, но деятели культуры сводят все к нехватке денег. Вот вульгарный материализм. Что означает для них порвать с главной нитью мысли и душевного поиска Пушкина и Толстого, Достоевского и Чехова, Платонова и Шолохова! Оставить такое наследство ради чечевичной похлебки Ерофеева — какой духовный и эстетический провал…
Тысячу лет культурное ядро России покоилось на идее соборной личности. Человек человеку брат! Конечно, общество усложнялось, эта идея изменялась, но ее главный смысл был очень устойчивым. К нам был закрыт вход мальтузианству, отвергающему право на жизнь бедным. И вдруг культурная элита в конце XX века кинулась вслед за идеологией в самый дремучий социал-дарвинизм, представив людей животными, ведущими внутривидовую борьбу за существование. Конкуренция — это наше все!
Кризис культуры возникает, когда в нее внедряется крупная идея, находящаяся в непримиримом противоречии с другими устоями данной культуры, — люди теряют ориентиры, путаются в представлениях о добре и зле. И вот, русская интеллигенция стала убеждать общество, что «человек человеку волк», а ее элитарная часть — прямо проповедовать социальный расизм. Оттого, что у нас наговорили, и кальвинисты остолбенеют.
Так началось лавинообразное обрушение всех структур культуры. Этика любви, сострадания и взаимопомощи ушла в катакомбы, диктовать стало право сильного. Оттеснили на обочину, как нечто устаревшее, культуру уживчивости, терпимости и уважения. Мы переживаем реванш торжествующего хама — в самых пошлых и вызывающих проявлениях. Это и архитектура элитарных кварталов и заборов, и набор символических вещей (вроде «джипов»), и уголовная эстетика на телевидении, и повсеместное оскорбление обычаев и приличий. Это и наглое открытое растление коррупцией символических фигур нашей общественной жизни — милиционера и чиновника, офицера и учителя… Все это— следствие культурной революции двух последних десятилетий.
Культурно-исторический тип. Удар нанесен по всей мировоззренческой матрице, на которой был собран человек — носитель современной русской культуры XX века, человек советский.
Высокая русская культура, вобравшая в себя универсализм и православия, и Просвещения, вошла в «симфоническое» взаимодействие с мечтой о Земле и Воле, выраженной в общинном коммунизме. Это породило необычный в истории культуры тип — русского трудящегося XX века. Сохраняя космическое чувство и эсхатологическое восприятие времени, он внес в идеал справедливости вектор реального действия, знания и воли.
Величие этого культурного типа, который возненавидела антисоветская интеллигенция, оценили виднейшие мыслители XX века — и Запада, и Востока (назову Грамши и Кейнса, Сунь Ятсена и Махатму Ганди).
Появление этого типа — не природный процесс, это результат огромной культурной программы. В России произошло то, чего до этого не наблюдалось нигде, — культуру высокого, «университетского» типа открыли для массы трудящихся, их не стали отделять от элиты типом культуры. Это — именно то, о чем мечтали русские просветители. В советское время уже как государственная программа началось это «общее дело» — снятие классовых различий через освоение единого языка и мира символов. Теперь идет разделение народа на классы («расы») по культурному признаку— машина культуры этим и занята. Так какой части народа нужна эта машина?
Средством демонтажа советского человека стал и подрыв культуры мышления. Была проведена большая кампания по разрушению рационального сознания и механизмов его воспроизводства. Целенаправленное воздействие было оказано на все каналы социодинамики культуры — на школу и вузы, на науку и СМИ, на армию и искусство. Невежество стало действенным! Оно узаконено, подкреплено потоком алогичных, антирациональных утверждений, противоречащих и знанию, и мере, и здравому смыслу. Замечу, что репрессировано и религиозное сознание, его вытесняют оккультизм и суеверия.
Втоптано в грязь массовое художественное чувство. Говорят, всему виною рынок. Неправда! Продукт «новой» культуры не может конкурировать как товар — ни с советскими, ни с западными продуктами. Почему посещаемость театров в РФ снизилась в три раза? Да потому, что по своему качеству театр никуда не годится, как люди ни тянутся к этому искусству. Сравните с советскими спектаклями, которыми нас иногда балует канал «Культура», и все станет ясно.
Средства, которые применялись при подавлении «старой» культуры, зачастую преступны. Из духовного пространства России удалены целые пласты культуры — Блока и Брюсова, Горького и Маяковского, многие линии в творчестве Льва Толстого и Есенина, революционные и большинство советских песен и романсов. Каков масштаб ампутации! Да за это одно… То опустошение культурной палитры, которое произвели «хозяева» России за двадцать лет, — особый тип измены Родине.
