Некоронованные короли Америки - Зорин Валентин Сергеевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Но наличествует здесь и коварное намерение прикинуться чем-то вроде кустаря-одиночки… Мы, мол, не Уолл-стрит, а каждый сам по себе, и спрос с нас невелик. А между тем, грызясь за каждую долларовую кость, готовая вцепиться в глотку ближнего в любой момент, волчья стая Уолл-стрита моментально сплачивается, как только на деловом горизонте возникает конкурент. Здесь внутренние распри, старинная вражда отходят на задний план, и могущественные короли — Морганы, Рокфеллеры, Дюпоны — и сошка помельче действуют против него сплоченно, безжалостно, целеустремленно, как единая группа, известная в деловом мире как финансово-промышленное объединение Уолл-стрита.
Глубоко ошибается тот, кто поспешит вовсе сбросить со счетов банкирский дом «Кун, Леб». Огромные связи в финансовых кругах Америки и Европы, многолетний опыт, доведенный до изощренного, виртуозного умения плести паутину финансовых махинаций, и, наконец, немалый капитал — 5800 миллионов долларов, находящийся под контролем этой банковской группы, делают ее достаточно влиятельной.
Одним из способов, при помощи которых «Кун, Леб» стремится сохранить свою роль и место под солнцем, является их союз с семейством Рокфеллеров. Осенним днем 1950 года в уолл-стритском стакане разразилась буря. Банковские кумушки на все лады обсуждали последнюю сплетню: партнер и виднейшая фигура в банке «Кун, Леб энд компани», хорошо известный в политических, финансовых и военных кругах, вхожий к Рузвельту и Трумэну Люис Страус вдруг объявил о своем уходе из кунлебовской вотчины на роль личного финансового консультанта семейства Рокфеллеров. «Крысы бегут с корабля» — таков был приговор уолл-стритских завсегдатаев.
Но вскоре выяснилось, что дело обстоит не так-то просто. Новый финансовый советник Рокфеллеров продолжал исправно появляться на заседаниях совета директоров банкирского дома «Кун, Леб». Его принимали там с прежней почтительностью, отнюдь не как изменника, а как одного из хозяев. Через некоторое время капиталы банка были привлечены к рокфеллеровским финансовым операциям. Минуло год — полтора, и среди доверенных лиц рокфеллеровского бизнеса появляется еще один из директоров «Кун, Леб» — Ричардсон Дилуорт. На смену разговорам о крысах, бегущих с корабля, в гостиных, где собираются уолл-стритские банкиры, раздается восхищенное: «До чего же ловки эти Лебы: пробрались в партнеры к братьям Рокфеллерам и с их помощью укрепляют свое положение!»
Сколачивание деловых союзов и альянсов — не единственный способ, при помощи которого группа «Кун, Леб» стремится если не возвратиться к былому могуществу, то хотя бы упрочить свои позиции. Кое-кто поспешил объявить, что одним из главных «конкурентов» старого банка является сравнительно новая фирма «Леб, Роудс», правление которой расположено на Уолл-стрит, 42. «Банкиры подозревают, — писал как-то журнал «Форчун», знающий все финансовые новости Америки, — что «Леб, Роудс» втирается в первые ряды при молчаливом попустительстве других крупных фирм, которым известно, что этот банк пытается заступить место «Кун. Леб»».
Мы не случайно взяли в кавычки слово «конкурент». Конкуренция между старым банком и новой уолл-стритской компанией — вещь более чем относительная. Скорее, речь идет о попытке младшей ветви лебовской семьи, опираясь на деньги и позиции старого банка, завоевать позиции в деловом мире.
Нынешний глава «Леб, Роудс» Джон Леб как-то сказал, что источниками успехов его семьи являются три «м»: мэн, мани, мерридж — люди, деньги, женитьба. Что касается первого, то это дань «скромности» со стороны Джона Леба. Он считает секретом успеха фирмы деловые качества своего отца Карла Леба и свои собственные. С деньгами все ясно — какой может быть на Уоллстрите успех без денег? Ну, а третье — женитьба — это особая статья.
Здесь Лебы выделяются даже на фоне других американских мастаков по части использования супружеских уз в качестве «двигателя торговли». Карл Леб, дальний родственник основателя банка «Кун, Леб» — могущественного Соломона Леба, женился в конце прошлого века на дочери крупного банкира из Алабамы Альфреда Мозеса. Эта женитьба дала представителю младшей ветви лебовского семейства в дополнение к его уолл-стритским связям деньги алабамского банкира и обширные деловые связи на юге страны.
В числе ближайших друзей Альфреда Мозеса были трое братьев Лимэнов, галантерейщиков из города Монтгомери, основателей одного из крупных современных уолл-стритских банков. Тридцать лет спустя сын Карла женился на дочери Артура Лимэна — Френсис. У, Френсис, в девичестве Лимэн, а в замужестве Леб, есть две сестры. Одна из них — Дороти — стала женой банкира Бернхарда, ныне одного из руководителей уолл-стритского банка «Лимэн бразерс». Другая ее сестра — Хелен — стала женой Баттенвизера, который в настоящее время является одним из владельцев банкирского дома «Кун, Леб». Боюсь, что читатель запутался в этих сложных переплетениях генеалогического древа лебовского семейства. Зато сами они в этом прекрасно разбираются, извлекая из династических браков вполне реальные выгоды, исчисляемые миллионами долларов.
Брачные союзы — по сей день важнейшее средство, при помощи которого представители лебовской семьи карабкаются на деловую вершину. Последней из таких любовно-биржевых сделок было замужество дочери Джона Леба Энн-Маргарет. В 1953 году ее выдали замуж за Эдгара Бронфмана — наследника одного из крупнейших состояний Канады и даже, как утверждают справочники, всего Британского содружества наций. Его папаша Семюэл Бронфман — основатель и руководитель богатейшей «Дистиллере корпорейшн».
Эта сделка привела в орбиту лебовского бизнеса капитал, превышающий четверть миллиарда долларов. Не случайно финансовый обозреватель «Форчуна» восхищался: «Третье поколение Лебов в деньгах и браках начало хорошо!»
Руководители «Леб, Роудс» прячут свои семейные связи с кунлебовской группой. Но о них достаточно красноречиво говорит деловой почерк новых Лебов. Традиционно лебовской остается страсть к ростовщичеству. Неважно на чем, лишь бы заработать. Сегодня это могут быть железные дороги, завтра — мыловаренная промышленность, а послезавтра — биржевые спекуляции. Было бы прибыльно.
Одной из нашумевших спекуляций «Леб, Роудс» было вторжение ее… в кинопроизводство. Казалось, какое может иметь отношение одна из наиболее модных современных кинозвезд, Элизабег Тэйлор, к финансовым махинациям уолл-стритского банка. Оказывается, Может. Эта, вознесенная рекламой на голливудское седьмое небо, красивая, но весьма посредственная актриса прославилась не столько своей игрой, сколько скандалами вокруг ее личной жизни, что дает неплохую рекламу, и неимоверной капризностью.
Вот эта-то капризность и оказалась ниткой, ухватившись за которую Джон Леб обстряпал выгодное дельце. Он давно уже нацеливался на знаменитую голливудскую компанию «Твентис сенчури — Фокс», однако подступиться к ней ему не удавалось. Но вот компания взялась за съемку грандиозного фильма «Клеопатра», пригласив для исполнения главной роли Элизабет Тэйлор. В конце 1961 года съемки фильма по требованию Тэйлор перенесли в Италию. Это сделали для того, чтобы актриса могла избежать уплаты налогов со своих огромных гонораров и прибылей. А доходы эти весьма внушительны. Популярная кинозвезда, не обнаружив особых талантов по части искусства, далеко превзошла своих коллег в финансовой оборотистости.
Судя по всему, Тэйлор не ждет ни судьба ее соперницы Мерилин Монро, доведенной до самоубийства, ни нищая старость, в которой прозябают тысячи закатившихся голливудских звезд. С хваткой матерого биржевика она ведет дело с киностудиями, заботясь не столько о психологических нюансах ролей, сколько о параграфах и подпараграфах договоров. Так, давая согласие кинокомпании «Твентис сенчури — Фокс» сниматься в «Клеопатре», она оговорила, что 10 % сбора от проката картины будет переведено на ее счет. Это не считая 8 тысяч долларов в день, которые она будет получать весь период съемки картины.
Выговорив себе такие условия, оборотистая кинозвезда сообразила, что чем дольше будет сниматься фильм, тем толще станет ее кошелек. Поэтому работа над «Клеопатрой» шла по методу замедленной съемки — час в павильоне перед кинокамерой, неделя перерыва, то под предлогом недомогания, то в связи с отсутствием вдохновения.
