Перестройка как преступление - Платонов Олег Анатольевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
Историческая трагедия западнорусских земель состояла в том, что в период польско-еврейской оккупации некоторая часть русского населения этих земель подверглась многовековому влиянию иудейского менталитета, ставшего частью национальной психологии, особенно на Галичине. Именно на эту «ожидовленную» часть русского народа совершенно сознательно делали ставку германо-австрийские спецслужбы, когда в конце XIX — начале XX века создавали проекты «самостийнического мазепинского движения».
Разбитые вдребезги Сталиным самостийники-мазепинцы вплоть до конца 80-х годов ХХ века не вылезали из своего подполья, осторожно проявляя себя в рамках тайной униатской церкви, представителями которой были заполнены храмы Львовской области. Эта церковь была инструментом влияния ЦРУ США и германских спецслужб. Подпольная деятельность «самостийников-мазепинцев» финансировалась американским правительством.
Более трех тысяч километров, наезженные мной по западнорусским землям в середине 80-х годов, позволили увидеть огромный цветущий край, населенный трудолюбивым, веселым, гостеприимным народом — частью трехсотмиллионного славяно-русского братства. Поля ждали урожая, фабрики и заводы работали, школьники учились, повсюду чувствовался скромный достаток. Через 15 лет я снова оказался в этих краях — поля заросли сорняками, многие фермы и фабрики стояли с забитыми окнами и дверьми, тысячи безработных слонялись по улицам и рынкам, у автомобильных дорог Украины множество девочек-школьниц торговали своим телом.
В Белоруссии мы ночевали преимущественно в лесах, пищу готовили на костре, купались в небольших лесных речках. В годы войны, приходившей в Россию с Запада, эти леса спасали многих от зверств оккупантов, служили убежищем для народных мстителей. Здесь сохранилось много могил партизанских героев и безымянных захоронений уничтоженных французских, польских и германских завоевателей. Через эти земли Запад постоянно напирал на Россию, получая отпор, и снова с жадностью зверя лез, чтобы поработить наш народ и захватить его богатство. Белорусы в меньшей степени, чем малороссы, подверглись вестернизации и «ожидовлению». Культура их сохранила здоровые славянские корни и бойцовский дух. Белорусы не позволили укрепиться у себя униатам и тем самым спасли себя от следовавшего за униатством проникновения иудейского духа Запада.
Мозырь — Гомель — Бобруйск — Минск с возвратом на Витебск. Далее Полоцк — Лида — Новогрудок — Гродно — Пружаны — героический Брест — Беловежская пуща — Кобрин — Пинск — Слуцк. В отличие от Центральной России места эти значительно лучше сохранили свои храмы и монастыри. В архитектуре чувствуется польское влияние. В эпоху владычества Польши многие древние русские монастыри были захвачены и перестроены католиками. Когда непрошеных гостей выгнали, храмы вновь освятили и стали служить по-православному. Во время службы храмы полны, много мужчин и молодежи.
Дороги хорошие. В отдельных местах сохранились довольно большие участки, замощенные брусчаткой, по которой едешь как по асфальту. В небольших городах, в глубинке распространенная деталь ландшафта — гнезда аистов на больших деревьях и крышах деревенских домов.
Посетив Гродно и Слоним, мы приехали в единственный (в то время) православный монастырь Белоруссии — Жировицкую обитель. Монастырь был смешанный, мужской и женский. У каждого пола своя половина, между которыми стояла символическая стена. Во главе 12 братьев и 40 сестер восседал архимандрит Константин (Хомичук, 72 года). Высокий, с большой окладистой бородой, энергичный, доброжелательный, предупредительный, он велел, чтобы мы называли его Константином Андреевичем, и сразу повел нас на общую трапезу. стол был заставлен пышками и пирогами, тарелками с крупной клубникой и земляникой.
После обеда с монахами настоятель повел нас в свою келью, где угостил монастырским яблочным вином и рассказал историю монастыря, основанного в XV веке на месте явления чудотворной иконы Жировицкой Божией Матери. В 1613 году монастырь захватили униаты, но с «Божьей помощью обитель очистилась от католической схизмы». Немного отдохнув, отец Константин повел нас к монастырским святыням — Жировицкой иконе Божьей Матери, источнику возле груши, где обрели икону, и нетленному телу пинского епископа Иоакима, местнопочитаемого святого. На празднование чудотворной иконы Божьей Матери Жировицкой в мае в монастырь стекаются тысячи паломников.
Монахи и монашенки (некоторые из них очень молодые) превратили обитель в райское место — множество разных цветов, великолепный сад и огород. Но богоборческая советская власть, стремясь нарушить гармонию духа монашествующих, устроила рядом с монастырем танцплощадку. По вечерам обитель тревожат какофония попсовых звуков, развязные женские речи и крики пьяных кавалеров. Распрощавшись с обителью и ее настоятелем, мы уже садились в машину, когда к нам подбежал молодой монашек и сунул мне в руки пакет с большой бутылкой монастырского вина и роскошными пирогами, которые мы с молитвой употребили на ближайшем привале.
По совету отца Константина мы посетили древнерусский город (XII в.) Слуцк. Здесь сохранился монастырь XV века, в котором хранятся мощи святого младенца Гавриила, умученного иудеями в 1690-м. Родителями святого мученика были крестьяне деревни Зверки около Белостока. когда мальчику было шесть лет, его лаской заманили к себе иудейские сектанты и зверски замучили, выпустив из него всю кровь. Тело его было выброшено в поле на съедение собакам, но те не стали есть ребенка, а охраняли его, и по собачьему лаю люди нашли Гавриила. Убийцей оказался иудей Шутко с сообщниками. Они были осуждены и наказаны по закону, а дело — занесено в судебные книги. святой мученик много лет почитался местными жителями, а в 1820 году был официально причислен к лику российских святых.
Белорусские земли связаны с множеством случаев ритуальных убийств, совершаемых иудейскими сектантами, особенно хасидами. Белоруссия была центром международного хасидизма. В местечке Любавичи жили самые известные хасидские авторитеты. У белорусских крестьян с давних пор сложилась традиция ограждать своих детей от контактов с евреями, а перед еврейской пасхой не выпускать их из дома.
Став могилой для миллионов захватчиков, рвавшихся на Русь с Запада, Белоруссия особенно сильно ощутила на себе злодейства самых разных оккупантов, начиная с XVII века. Первая мировая война и приход к власти еврейских большевиков обездолили многие белорусские семьи. В 1920-е годы здесь зверствовала ЧК, особенно в приграничных районах. Большинство чекистов были евреями из бывшей черты оседлости. Получив власть и маузер, многие из них стали сводить счеты с беззащитным населением. Зверски подавляли самые мирные протесты крестьян, расстреливая зачинщиков недалеко от их деревень, заставляя перед расстрелом самим выкопать могилу. Память стариков и музейных работников сохранила имена чекистов-преступников: Израиль Леплевский, Давид Каплан, Залман Кауфман, Самуил Шлифгензон. В застенках ЧК—НКВД эти высокопоставленные чекисты собственноручно пытали священников и профессоров, поджигали им бороды, выкалывали глаза, отрезали груди у женщин и половые органы у мужчин. старики рассказывали, что больше всего зверствовали чекисты, происходившие из хасидских семей. Убийство христиан, а особенно священников, для них было особым ритуалом. Один старик из Мстиславля сообщил мне, что в период массовых репрессий начала 30-х годов еврейские чекисты из хасидов отнимали младенцев у семей осужденных и передавали их в хасидские деревни для совершения ритуальных действий (?!).
Страшные зверства совершали в Белоруссии и немецкие фашисты. Не так далеко от Минска мы побывали на месте белорусской деревни Хатынь, сожженной немецкими карателями вместе с жителями (149 человек, в том числе 75 детей). Таких деревень в Белоруссии представители западной цивилизации уничтожили около 700. Всего от их рук погибло более 2 млн мирных жителей.
Проехали мы по местам бывших еврейских местечек, в частности в районах Пинска, Давыдова городка, Мстиславля. Немецкие фашисты уничтожили все население этих местечек. Они загоняли евреев, преимущественно стариков, женщин и детей (тех, кому не удалось бежать), в ближайший овраг, заставляли копать яму, а затем всех расстреливали у ее края. В Мстиславле на месте расстрела около 1000 евреев — памятник за деревянной оградой. Метрах в 100 живут люди. Подходим, расспрашиваем. Старушка охотно объясняет: «Евреев здесь расстреливали регулярно, приводили их сюда, как овец на бойню». Дружбы между нами (белорусами) и евреями не было. «Они жили сами по себе, мы сами по себе». Затем, как бы желая успокоить нас (!), бабушка добавила: «Вы не думайте, что здесь только евреев расстреливали, здесь и наши лежат», — решительно махнув рукой, как бы рассекая мир на наших и не наших.
