Галиция против Новороссии: будущее русского мира - Ищенко Ростислав Владимирович (книги без сокращений .txt) 📗
Давление на русинов осуществлялось также в культурно-языковой сфере. От редакторов газет требовали изменить язык печатных изданий, сделав его непохожим на русский литературный. К несогласным применяли административные меры. Так, в 1858 году была закрыта «Церковная газета», издававшаяся для русинов видным закарпатском общественным деятелем Иоанном Раковским.
В связи с этим можно также вспомнить сегодняшнюю практику некоторых телеканалов и иных СМИ, чей язык имеет мало общего с литературным украинским языком, зато «обогащен» галичанскими диалектизмами, заимствованиями из суржиков диаспоры, а то и непосредственно из польского, а также романских, германских языков и американской версии английского. И меры административного, а то и уголовного воздействия на предпочитающих использовать русский язык сограждан современные националисты также требуют внедрить в законодательство.
В связи с этим стоит обратить внимание, сколь быстро совершили австрийские власти переход от мер административного давления (закрытие альманахов, газет, роспуск общественных организаций) к прямой уголовной репрессии (посадка в крепость). Во-первых, можно с уверенностью сказать, что оказавшееся возможным в средине XIX века, столь же легко осуществимо и в начале века XXI. Сегодняшние «дерусификаторы Украины» с тем большей легкостью повторят путь австрийских коллег, что являются куда менее приверженными гуманистическим ценностям. Во-вторых, нарастание жесткости репрессий свидетельствовало о том, что пропаганда и меры административного давления не давали результата и власти постепенно ожесточались, пытаясь все же сломать непокорный народ.
«Многие духовные лишились мест своих, студенты выгнаны, граждан из среднего сословия отдали под строжайший присмотр, – констатировал Михаил Погодин, живо интересовавшийся событиями в Галиции. – Известный почтеннейший адвокат просил позволения брать для прочтения Свод русских законов, подаренный нашим правительством публичной библиотеке. Полиция отказала, несмотря на поруки и залоги. Адвокат попросил ходить, по крайней мере, в библиотеку и читать там, обращался ко всем начальствам, ставил на вид, что галицкие помещики, имея часто поместья и дела в России, имеют нужду в справках: ничто не помогло» [14].
Ярким проявлением антирусинской политики властей стала, предпринятая в 1859 году по инициативе опять-таки Агенора Голуховского, очередная попытка запретить в Австрии использование кириллического алфавита, заменив его латиницей. «Рутены не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении», – заявил наместник австрийского императора [15].
Был составлен специальный проект, предусматривавший изгнание кириллического алфавита из системы образования. Для его рассмотрения создали особую комиссию. Однако устремления Голуховского вызвали широкое возмущение в галицко-русском обществе. Отовсюду посыпались протесты. Несогласие с намерением внедрить латинский алфавит выразил львовский греко-католический митрополит Григорий Яхимович, подавший жалобу самому Францу Иосифу.
Борьба вокруг проекта получила название «Азбучной войны». В конце концов, она закончилась неудачей для власти. С латинизацией решили повременить. Современные украинизаторы-«европеизаторы» также вынашивали идею замены кириллического алфавита латиницей. И с нею также пришлось повременить. Но и сегодня польские политики действуют на острие антирусской политики Запада, в том числе и на украинских землях, проявляя готовность бороться против России в интересах Европы (а скорее США) до последней капли крови последнего украинца.
Можно предположить, что благоприятный для русинов исход «Азбучной войны» не в последнюю очередь оказался предопределен поражением Австрии в австро-франко-сардинской войне и вызванным им ослаблением государства. (Стоит, однако, заметить, что на протяжении дальнейшей истории Украины попытки латинизации алфавита повторялись затем неоднократно и не только в Галиции.)
Но, даже отступив в вопросе правописания, власть продолжала всячески ограничивать русинов, компенсируя неудачу латинизации другими средствами. Чтобы все-таки сделать издаваемые русинами газеты и книги непохожими на русские, власти запретили употребление гражданского кириллического шрифта (принятого в России со времен Петра I), разрешая лишь церковный кириллический шрифт. Разумеется, запрещено было русинам считать своим и русский литературный язык. Допускались к печати только сочинения на местных народных поднаречиях. Причем власти тщательно следили, чтобы там не было никаких «русизмов».
Отсюда, очевидно, растут ноги и практического отсутствия в современной Галичине языковой нормы, единой для этого региона, даже применительно к местным, резко отличным от языка остальной Украины, говорам. Регион говорит на массе суржиков (народных поднаречиях), из которых еще «заботливой» имперской австро-венгерской властью вычищены все «русизмы», взамен которых они «обогащены» заимствованиями из польского, немецкого и венгерского языков.
«Нам, рутенам, не позволено в певном времени употребляти ни выражений русских, ни гражданки русской, ни русской скорописи, но допущено лишь то, щобы нам яко рутенам свободно было поданья до урядов и судов писати – друковати церковною кирилицею, а языком таким, яким беседуется по окрестным того уряда торгах и корчмах» – писала львовская газета «Слово» [16].
С 1860 года началось преобразование Австрийской империи в конституционную монархию. Но и тогда притеснения русинов не прекратились. «У нас в Австрии теперь конституция, но нам, русским, какая от того польза, – жаловались галичане российскому ученому и публицисту Василию Модестову, посетившему край в 1867 году. – Поляки делают с нами все, что хотят» [17]. Современные украинские «демократы» тоже приветствуют демократические нормы лишь до тех пор, пока применение этих норм обеспечивает политические интересы «демократов», если же выбор народа оказывается, с точки зрения «демократов», неправильным, они всегда готовы отказаться от демократии и перейти к силовому подавлению несогласных, даже если несогласно большинство народа.
Порой доходило до абсурда. Так, в 1862 году русинам запретили подписываться в гражданских актах по отчеству, потому, дескать, что обычай указывать отчество «пахнет Москвой», в нем проявляется «тяготение к Востоку» [18]. Уже тогда «цивилизационный европейский выбор» будущих украинцев противопоставлялся «азиатчине», ассоциируемой с Россией.
«Словаки и иллиры находят еще хоть какое-нибудь спасение под покровом венгерской конституции, – подчеркивал уже упоминавшийся Михаил Погодин, – а русины в Галиции беззащитны и в отношении к австрийцам, и в отношении к полякам. Прибавлю еще, что они для австрийцев ненавистнее даже всех прочих славян, потому что ближе всех к России по своему родству, вере, языку и истории» [19].
Общепринятой стала практика персональной дискриминации русинов. Священников русинского происхождения переводили на приходы за пределы Галиции. Также поступали с чиновниками и учителями, отправляя их в другие края [20]. Принадлежность к русинской народности являлась достаточным основанием для недопущения карьерного роста конкретного служащего. Подобную практику ввел еще Голуховский, но продолжалась она и после его смерти, вплоть до конца Австро-Венгрии.
«Хотя в судебном ведомстве много русских галичан, людей способных и трудолюбивых, но ни один русский не был еще президентом суда, – сообщал журнал «Известия Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества». – …На 47 русских уездов в Галичине всего один русский галичанин, священник Мандичевский, состоит уездным маршалом [21]. Случалось, что русских галичан выбирали в уездные маршалы, но император не утверждал их… Не было случая, чтобы русский, исключая совершенно ополячившихся, был назначаем старостою, т. е. начальником уезда» [22].
