Второе предупреждение. Неполадки в русском доме - Кара-Мурза Сергей Георгиевич (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Сразу надо сказать, что люди при этом исходят из того понимания «левых и правых» политиков, которое сложилось именно в России. Левый у нас тот, кто в социальном конфликте стоит на стороне угнетенного и эксплуатируемого большинства, а правый — на стороне угнетателей и эксплуататоров. Если совсем примитивно, то левый на стороне бедных, а правый на стороне богатых.
Никаких реальных оснований для того, чтобы назвать В.В.Путина «левым», нет ни в его декларациях, ни в его практической кадровой, экономической и социальной политике, ни в его оценках со стороны его близкого окружения. Четко выразился А.Чубайс: «Реальный внутриполитический курс Путина — правый. А внешнеполитический — так просто слов нет! Мы развернулись за два года на 180 градусов! В НАТО практически вступили. В ВТО в моем понимании вступим не позже чем через полтора года. Американцы — наши военные союзники».
Как же объяснить такие диаметрально противоположные оценки? Ведь с обеих сторон — разумные люди. Налицо явная, хотя на индивидуальном уровне и неосознаваемая попытка населения «повязать» президента предлагаемой снизу ролью. Это — очень трудное для него испытание, но такую ситуацию создала сама власть, постоянно уходя от рассудительного диалога с обществом.
Конечно, в общих интересах было бы устранить расщепление сознания и представить обществу адекватную «карту» политических сил и настроений. Маски и чужая военная форма всегда таят в себе угрозу и опасны для их обладателей. Но не в наших силах отменить маскарад, ибо он — продукт кризиса, а не каприза отдельных личностей. Мы можем, однако, рассуждать о тех угрозах, которые любая власть обязана отвести — независимо от того правый или левый политик стоит в данный момент у руля. Исходя из «презумпции невиновности», что в отношении власти является презумпцией добросовестности, можно, в принципе, обсудить подходы к разрешению всех назревших в обществе противоречий, пройти по всему списку.
При таком подходе можно утверждать, что на ряде направлений предыдущие действия правительства не отвечают принципам ни правой, ни левой политики. Они — продукт утопического мышления. Иногда у нас называют их следствием либеральной доктрины. Это неверно, основоположник этой доктрины Адам Смит отвергал «подлую максиму хозяев», которая гласит: «Все для нас и ничего для других». Во многих отношениях социальная программа Грефа не укладывается в нормы даже того «дикого капитализма», который оправдывали первоначальным накоплением. У наших же «хозяев», получивших капитал готовеньким и на ходу, нет оправданий.
В.В.Путин, одобряя «программу Грефа», исходит из сильного тезиса: «Политика всеобщего государственного патернализма сегодня экономически невозможна и политически нецелесообразна… У нас нет другого выхода, кроме как сокращать избыточные социальные обязательства и строго исполнять те, которые мы сохраним».
Этот тезис вне дилеммы правый-левый, он просто неадекватен реальности. Социальные обязательства, которые до сих пор несло государство, не были избыточными, они были в высшей мере недостаточными. Население держится на пределе возможностей, отступая шаг за шагом к «цивилизации трущоб», к архаическим укладам хозяйства и быта. С другой стороны, государственный патернализм всегда экономически возможен — он определяется не величиной казны, а критериями, из которых исходит власть.
Вот, В.В.Путину по телефону задали вопрос о росте цен на хлеб, и он отвечает: «Цены [на зерно] выросли. Они выросли на мировых рынках. И, разумеется, предприниматели, работающие в области сельского хозяйства, стараются извлечь максимальную прибыль». Под «предпринимателями» понимаются торговцы, а не крестьяне.
Это суждение — не правое и не либеральное. И правые, и либералы Запада были научены тысячами хлебных бунтов, вызванных ростом цен на хлеб из-за экспортных спекуляций зерном. Такими бунтами начиналась и Французская революция. Поэтому уже два века экспорт зерна нигде не «разумеется» как свободное предприятие, следующее принципу максимальной прибыли, — он находится под строгим контролем государства.
Это частность, но дело в том, что такими частностями насыщены и заявления, и дела власти. Приведут ли выборы к изменению этих установок, мы узнаем очень скоро.
Одна страна, одна партия, один кандидат в президенты
Похоже, что построение политического порядка, в котором нам предстоит пережить последний этап нынешнего российского кризиса, завершено. 14 марта состоится разрезание красной ленточки на этой постройке. А после, как выразился Гамлет, — тишина.
Как сказал один политолог, «демшиза кончилась». Любят наши политологи красное словцо. Ведь, по всем признакам, кончилась только «дем», а «шиза» никуда не делась. Она просто притихла от уколов и взрывов.
Шиза — в радостных докладах Касьянова о росте ВВП на 6,8% — при том, что на всех мало-мальски закрытых совещаниях говорится об ускоренной деградации основных систем жизнеобеспечения. Два года назад экспертами правительства был подготовлен Национальный доклад «Теплоснабжение Российской Федерации. Пути выхода из кризиса». Там сказано, что без выполнения срочной и чрезвычайной программы восстановления в ближайшие годы нас ждет крах системы отопления городов в масштабах всей страны. Каковы были действия правительства? Оно протащило через Госдуму закон о ЖКХ, который возлагает всю ответственность за отопление на местные власти.
Местная власть к этому отнеслась равнодушно, потому что у нее все равно денег на ремонт теплосетей нет, и это всем известно. Население тоже отнеслось равнодушно, потому что «ведь мы спокойны, с нами тот, кто думает за нас». Как поется в песне, «а в чистом поле система Град, за нами Путин и Сталинград». Так что будем порохом отапливаться, пока он есть в пороховницах.
Шиза в том «морально-политическом единстве», которое вдруг возникло в обществе, расколотом глубокими противоречиями. На какой основе возникло это «единство интересов и идеалов»? Ведь противоречия не только не нашли конструктивного разрешения, но было даже прямо сказано, что изменения курса реформ не будет — того курса, который эти противоречия породил. Главные факторы, создавшие социальный конфликт — неравномерное и несправедливое распределение собственности и доходов — не устранены. Боле того, они значительно обострились вследствие износа систем жизнеобеспечения.
На какой же платформе вдруг соединились губернатор-олигарх Хлопонин с экс-красным губернатором Ткачевым, банковские клерки из «высшего среднего класса» с безлошадными, а теперь уже и безземельными крестьянами Орловщины? Говорят, что на платформе любви к В.В.Путину, которая и является стержнем идеологии и программы «Единой России». Но ведь это и есть шиза — особая, вывернутая наизнанку рациональность расщепленного сознания, способ приспособиться к хаосу, придав ему видимость порядка.
Что производит сегодня самое тяжелое впечатление, это радость власти от одержанной «победы» на выборах. Мы всегда в глубине души таим надежду, что, несмотря на общий хаос в умах обывателей, где-то в Кремле и поблизости от него сидят умные полковники и бывшие директора предприятий, которые держат руку на пульсе страны и сохраняют трезвую голову. Но оказывается, это не так? Полковники-то есть, но голова их не трезвее всяких прочих?
Как можно радоваться нахлынувшему на банкиров и безлошадных крестьян чувству «морально-политического единства»? Ведь это признак не то чтобы плохой, а просто страшный. Что он в себе таит? По сути дела, та половина избирателей, что пошла на выборы, перестала отличаться от той, что на выборы не пошла. Мы вернулись к плебисцитарным выборам советского типа, но в советское время явка в 52% избирателей считалась бы политической катастрофой.
В каком положении оказывается власть, когда выборы перестают отражать реально существующие в обществе противоречия и конфликты? В положении человека, очутившегося в темном помещении, в котором он обязан двигаться дальше, но не знает, есть ли перед ним пол. Власть утрачивает «карту противоречий», карту реального общественного ландшафта, которую сверяла каждый год, — а в этот год она оказалась оторванной. Чему же тут можно радоваться? Не имея достоверной картины противоречий, структура которых динамична, власть теряет возможность смягчать или разрешать эти противоречия с помощью социально-экономических мер, компромиссов или, наконец, путем подавления той или иной стороны в конфликте. Начинают полностью господствовать лоббисты и теневые информаторы, как правило, коррумпированные.
