Правда и вымысел о второй мировой войне - Реутов Георгий Николаевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
В пользу этой точки зрения можно привести довольно скупые, но, тем не менее, весьма примечательные высказывания о настроениях, которые царили среди части правящих кругов Англии летом 1940 года. Особый интерес в этой связи представляет свидетельство "человека Мюнхена" лорда Галифакса. Как сообщает он в своих воспоминаниях, во время Дюнкерка Черчилль собрал всех членов правительства и заявил, что Англия "могла бы заключить на определенных условиях" мир с Гитлером, но это был бы не мир, а "передышка" и он "не считает его совместимым со своей совестью и честью". Еще один интересный факт сообщил Б. Прютц, занимавший в 1940 году пост шведского посла в Лондоне. 17 июня 1940г., когда Франция приняла решение капитулировать, заместитель министра иностранных дел Англии Р. Батлер заявил Прютцу: "Нельзя допустить, чтобы твердолобые вроде Черчилля помешали переговорам (с Гитлером)". По указанию Галифакса, который тогда еще был министром иностранных дел, Батлер сделал послу следующее заявление: "Английская внешняя политика должна диктоваться здравым смыслом, а не амбицией". Это сообщение, переданное Прютцем в Стокгольм, стало одной из причин ослабления шведского нейтралитета: Берлин получил разрешение транспортировать через территорию Швеции свои войска [34].
Летом 1940 года, после отставки Чемберлена, позиции английских "миротворцев" оказались подорванными, однако в правительстве, за исключением Хора, назначенного послом в Мадрид, они сохранили свои посты. Д. Дивэйн прямо отмечает, что именно эти люди могли в удобный момент сместить Черчилля. "Сочетание удара, произведенного потерей четверти миллиона сыновей, отцов и друзей,- пишет он,- с разгромом Норвегии, Голландии и сильнейшего союзника Англии - Франции, наряду с политической слабостью определенной части парламента, могло привести к принятию ловко составленных немецких мирных условий" [35].
Хотя имеющихся данных недостаточно, чтобы восстановить сколько-нибудь подробную картину действий сторонников сделки с Гитлером, само существование такой группировки несомненно.
Наконец, следует учитывать и высказывания самого Гитлера. В "политическом завещании" - беседах, записанных М. Борманом в бункере под новой имперской канцелярией, которые фюрер вел в феврале - апреле 1945 года,- неоднократно говорилось о стремлении заключить летом 1940 года мир с Англией. 26 февраля Гитлер непосредственно коснулся Дюнкерка. "Мы, конечно,- заявил он,- воздержались от унижения их (англичан.- Г. Р.) в Дюнкерке. Мы должны были показать, что согласие на германскую гегемонию в Европе, на положение дел, возникновению которого они всегда противились... принесет им бесценные выгоды" [36].
Дискуссия о "дюнкеркском чуде" продолжается. В последние годы сделаны попытки отрицать "политические причины" Дюнкерка. Причина "стоп-приказа", пишет военный историк Б. Кольер, кроется "главным образом в самоуверенности Геринга". Нет доказательств тому, что Гитлер руководствовался политическими мотивами, утверждает в "Английской истории" А. Тейлор. Ведь решение остановить бронетанковые войска "приобрело значение" только тогда, когда англичане "ускользнули". Иден добавляет свой аргумент. "Мое мнение как раньше, так и теперь заключается в том, что немцы были заняты борьбой с французскими армиями. Их основные усилия были направлены на разгром главного противника на суше" [37],-пишет он, упуская из виду, что английский корпус и часть французской десятой армии (всего свыше 18 дивизий), окруженные в районе Дюнкерка, являлись сухопутными войсками, а их разгром мог оказать решающее влияние на ход всей военной кампании.
Время и новые данные могут повлиять на сделанные выводы. Размышляя о "дюнкеркском чуде" и легендах, возникших в связи с ним, И. М. Майский писал: "Должен сказать, что опубликованная в послевоенные годы литература (документы, воспоминания, исследования) не дает определенного и убедительного ответа... Мне думается поэтому, что "чудо Дюнкерка" объясняется сочетанием самых разнообразных - политических, военных, психологических - обстоятельств при наличии одного случайного, но очень важного фактора: в течение всех критических дней море было совершенно спокойно" [38].
Возможно, что это заключение близко к истине. Однако, как нам кажется, при всем значении военных, психологических и иных факторов немаловажное влияние на решение 23 мая 1940г. оказали политические соображения. При этом нельзя не учитывать еще одно обстоятельство, значение которого подчеркнул советский военный историк Д. М. Проэктор: уже в двадцатых числах мая 1940 года у германского руководства во главе с Гитлером сложилось мнение, что, разбив Францию и заключив мир с Англией, надо нанести удар по Советскому Союзу. "Вопрос об остановке немецких танков под Дюнкерком,- писал советский автор,- неразрывно связан с планами дальнейшего ведения агрессивной войны, которые стала вырабатывать фашистская верхушка начиная с 20 мая 1940г. "Чудо под Дюнкерком" возникло как первый шаг к осуществлению зародившегося теперь нового плана Гитлера: заключить мир с Англией и при ее поддержке напасть на Советский Союз" [39].
До недавнего времени английские авторы не усматривали какой-либо связи между Дюнкерком, "Морским львом" и подготовкой гитлеровской агрессии против СССР. Однако в середине 60-х годов появились упоминания о майских планах Гитлера. "Возможно,- отмечал Б. Кольер в 1964 году,- что Гитлер сообщил своему окружению о намерениях напасть на Россию еще до падения Франции, но первая дата, которая является вполне очевидной,- 21 июля, когда он приказал генеральному штабу начать предварительную подготовку к русской кампании". Более определенно через год высказался А. Кларк - сотрудник английского Института стратегических исследований. Гитлер задумал нападение на СССР еще во время битвы за Францию, "когда увидел, что делают танки с французской армией" [40],- писал он в работе "Русско-германский конфликт, 1941 -1945 гг.".
Однако большинство авторов явно не способно двигаться в этом направлении. Почему? Ответ не сложен. Делать это - значит признать важную сдерживающую роль Советского государства, его серьезное влияние на ход международных событий уже в первые месяцы второй мировой войны. Делать это - значит признать полную несостоятельность фальсификаторской версии о "союзе" между СССР и гитлеровской Германией в 1939-1940 годах, союзе, якобы направленном против западных держав, и особенно Англии.
Дискуссия, возникшая среди историков, публицистов и политических деятелей Англии в связи с гитлеровским планом вторжения на Британские острова - "Морской лев", так же как и борьба мнений вокруг "дюнкеркского чуда", привела к возникновению двух противоположных точек зрения, двух версий. Сторонники каждой из них как бы продолжают спор, начатый вокруг предыстории дюнкеркской эвакуации. Одни - полностью отрицают наличие каких-либо политических расчетов, которые Гитлер связывал с планом "Морской лев", игнорируют важную роль СССР, его влияние на ход международных событий; другие - вынуждены признать, что вторжение в Англию не состоялось главным образом потому, что мысли Гитлера начиная с конца мая 1940 года уже были заняты подготовкой "похода на Восток". Советское государство, угрожавшее тылу Германии, отмечают сторонники второй версии, сыграло важную роль в том, что план "Морской лев" не был осуществлен.
После разгрома Франции военно-политическое положение Англии было весьма трудным. Не хватало подготовленных войск и вооружения. Почти все тяжелое оружие было брошено при эвакуации из Франции. П. Флеминг сообщает, что в Англии имелось только 54 противотанковых орудия, причем устаревших образцов. Что касается танков, то из 500 только 72 средних и 33 тяжелых могли соперничать с немецкими. На 4 июня 1940г. в строю находилось лишь 446 самолетов-истребителей. Не хватало даже стрелкового оружия. Для народного ополчения - "внутренней гвардии" - по всей стране собиралось стрелковое оружие. В Манчестере даже конфисковали музейные ружья времен сипайского восстания 1853-1857 годов, а в Норвиче - древние мушкеты [41].
