Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Попов Игорь Михайлович (читать книги полностью TXT) 📗

Об этом инциденте Хрущев в мемуарах вспоминает неохотно, сквозь зубы: «Во время XX съезда партии умер первый секретарь ЦК ПОРП Болеслав Берут. После его смерти в Польше были крупные беспорядки…» [88]

Продолжались эти «беспорядки» долго.

В течение нескольких дней советское руководство продолжало обсуждать возможность вооруженного вмешательства в «польские события». Однако, учитывая то, что часть польских вооруженных сил поддержала Гомулку, а также крайне тревожную обстановку в соседней Венгрии, был найден единственно разумный в тех условиях выход – отказаться от силового способа разрешения польского кризиса. В последующем, к слову сказать, грамотные, решительные действия Гомулки сумели разрядить обстановку в стране и нейтрализовать грозившие обернуться мощным взрывом антикоммунистические настроения в Польше.

На фоне событий в Польше внутриполитическая обстановка в Венгрии принимала все более угрожающий для Москвы характер.

В период с 6 по 19 октября советский посол в Венгрии Ю. Андропов неоднократно встречался с руководящим составом Особого корпуса. Его основной целью было разъяснение командному составу и партийно-политическому аппарату советских частей и соединений специфики сложившегося в Венгрии положения. Одновременно он хотел лично разобраться в настроениях генералов и офицеров. В середине октября генерал Лащенко был вынужден прервать плановый сбор командиров соединений и частей, приказать им вернуться в свои части и срочно принять необходимые меры на случай чрезвычайной обстановки, включая практическую подготовку к военным действиям непосредственно в Будапеште. 21 октября офицерами управления Особого корпуса была проведена проверка готовности соединений и частей к действиям по плану «Волна». Корпус в целом был готов к «прыжку».

Интенсивные меры на случай военного вмешательства в венгерские события проводились и непосредственно на территории Советского Союза. 19 октября 108-й гвардейский парашютно-десантный полк 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии был приведен в полную боевую готовность, а 20 октября сосредоточен на аэродромах Каунаса и Вильнюса.

Тем временем спираль кризиса в самой Венгрии закручивалась все сильнее.

22 октября, за день до массовых выступлений, в Будапеште прошли студенческие митинги. На самом значительном из них, состоявшемся в Политехническом университете, студенты приняли ставшую вскоре знаменитой программу требований из 16 пунктов, в которой сформулировали свои взгляды на политику страны. Значительная часть этих требований почти не претерпела никаких изменений в ходе всего восстания. Студенты требовали: немедленного вывода советских войск, создания нового правительства во главе с Имре Надем, проведения свободных выборов, гарантии свободы слова, восстановления многопартийной системы и пр. [89].

Вечером того же дня несколько студентов, желая довести свои требования до сведения всего венгерского народа, сделали попытку зачитать «16 пунктов» по радио. Однако ведомство цензуры не согласилось пропустить в эфир пункты с требованием вывода советских войск и проведения свободных выборов. Студенты в свою очередь отказались обнародовать заявление в неполном виде. Конфронтация начинала приобретать открытый характер.

В ходе продолжавшегося тем временем митинга поступили сообщения о том, что Венгерский союз писателей готовится выразить свою солидарность с Польшей. Писатели намеревались на следующий день возложить венок к памятнику герою освободительной войны 1848—1949 гг. генералу Бему, поляку по происхождению. Студенты решили также принять участие в этой демонстрации.

К утру следующего дня уже весь Будапешт знал о выдвинутых студентами политических требованиях. Будапештское радио вначале сообщило о готовящейся демонстрации, но затем передало указ министра внутренних дел Л. Пироша о ее запрете. Однако в послеобеденные часы, когда демонстрация приняла невиданно массовый характер, власти были вынуждены снять запрет. В демонстрации приняли участие тысячи юношей и девушек, среди которых были студенты, заводские рабочие, солдаты в форме и другие категории населения. Стихийный митинг состоялся и возле памятника Петефи.

На этом фоне в 14.00 началось заседание венгерского правительства, на котором обсуждался ряд экстраординарных мер: введение чрезвычайного положения, изменения в составе Политбюро, секретариата и правительства, а также целесообразность обращения за помощью к советскому правительству. После недолгих дебатов единственно приемлемой кандидатурой на пост председателя совета министром, хоть как-то способной сдержать стремительно нарастающие стихийные волнения, был признан И. Надь.

К 15 часам 23 октября около памятника Бему собралось уже около 50 тыс. демонстрантов. Председатель Венгерского союза писателей Петер Вереш зачитал перед собравшимися манифест, смысл которого заключался в солидарности с требованиями польской молодежи о демократизации политического режима. Люди все прибывали. К 6 часам вечера толпа уже насчитывала 200—300 тыс. человек. В ответ на многоголосые призывы на один из балконов здания парламента вышел И. Надь и обратился к присутствующим с приветственной речью. Однако его выступление своей умеренностью скорее разочаровало собравшихся.

Тем временем началось экстренное заседание Политбюро Центрального руководства (ЦР) ВПТ. Оно затянулось далеко за полночь. Политбюро утвердило назначение И. Надя Председателем Совета Министров. Его первым заместителем стал А. Хегедюш.

Улицы венгерской столицы уже не вмещали многотысячные толпы людей. Возникавшие то там, то здесь митинги переливались на площади, в скверы и парки. Требования митингующих на глазах радикализировались: в скандируемых лозунгах они уже требовали вывода советских войск из Венгрии и установления равноправных отношений с Советским Союзом. Раздавались также призывы к восстановлению прежней национальной эмблемы Венгрии, а также традиционных национальных праздников. Демонстранты требовали отмены военного обучения и уроков русского языка в школах, проведения свободных выборов.

В толпе раздавались выкрики: «Нам не нужны гимнастерки!», «Долой красную звезду!», «Долой коммунистов!», «Вон евреев!». Демонстранты срывали изображения государственного герба с национальных флагов ВНР, сжигали красные флаги [90].

Группы радикально настроенной молодежи от слов переходили к делу: захватывались склады со стрелковым оружием. Нападению подверглись районные центры Союза защиты родины, полицейские управления и казармы. Везде цель была одна – захват оружия. На улицах и площадях города появились грузовые автомобили, из которых всем желающим раздавались автоматы и винтовки.

Апофеозом беспорядков стал демонтаж гигантской статуи Сталина, которая затем была разбита на мелкие куски, разобранные на сувениры.

Серьезные события разворачивались у здания Радиоцентра Венгрии, куда прибыла толпа демонстрантов, требовавшая доступа к радиоэфиру и до поры до времени сдерживавшаяся полицией и силами госбезопасности (АВХ). Делегацию студентов пропустили в здание для ведения переговоров с директором. Вскоре пробежал неизвестно как появившийся слух о том, что одного из делегатов убили. Толпа заволновалась, раздались призывы к штурму здания. В отношении того, как развивались последовавшие события, мнения современников разделились.

По одной из версий, вскоре после 9 часов вечера из окна радиоцентра кем-то из охраны на первом этаже были выброшены фанаты со слезоточивым газом, а через одну-две минуты сотрудники госбезопасности открыли огонь по толпе. Потом появились белые машины «скорой помощи». Но вместо врачей из машин выскочили одетые в белые халаты сотрудники госбезопасности. Разъяренная толпа набросилась на них и отобрала оружие. В помощь АВХ были направлены части венгерской армии, но солдаты после недолго длившегося колебания перешли на сторону толпы.