Священная Русская империя - Катканов Сергей Юрьевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Если бы Сталина любили только те, кто ни чего не знает о чудовищных репрессиях, это тоже было бы понятно. Но о масштабах репрессий сегодня знает любой, кто хотя бы слышал про Сталина. Даже вообще ни чего не читающие люди, уж во всяком случае смотрят телевизор, а у нас сейчас каждый второй исторический сериал — об ужасах сталинизма. По этому вопросу удалось добиться максимально возможной информированности самых широких слоев населения. И от этих ужасов все дружно содрогаются, и почти нет людей, которые считали бы всё это враньем. Но вы спросите среднего, не слишком политизированного русского человека, кого он больше уважает: Сталина или Хрущева? Подавляющие большинство ответов будет в пользу первого персонажа. То есть к Сталину, который устроил репрессии, у нас относятся лучше, чем к Хрущеву, который их прекратил.
Нет, конечно, у нас о Сталине спорят. Но в том–то всё и дело, что мы всё ещё находим о чем спорить. Даже убежденные антикоммунисты спорят о Сталине, хотя, казалось бы, все они должны оценивать эту личность однозначно отрицательно. Поклонники Сталина есть даже среди монархистов, хотя, казалось бы, это совершенно невозможно.
Последовательно ненавидят Сталина и давно уже не спорят о его персоне только либералы. Но либералы составляют в русском народе микроскопическое меньшинство, к тому же они известны ненавистью ко всему русскому. А Сталин — это разве не русский феномен? Как знать… Во всяком случае, наше отношение к нему — это действительно русский феномен. И это отнюдь не феномен рабской души, которая способна любить только тирана. Тут всё сложнее.
Чтобы разобраться с нашим отношением к Сталину, надо сначала разобраться с репрессиями и для начала признать, что за всю историю человечества такого массового смертоубийства не было ни в одной стране мира. Но репрессии — явление внутренне сложное, неоднородное.
Первой волной репрессий было то, что позднее стали называть раскулачиванием, а точнее было бы назвать уничтожением русского крестьянства. Миллионы крестьян были разом лишены имущества и как минимум — высланы на север, чаще всего — на погибель. Уже и доказывать не надо, что это вовсе не были кулаки — эксплуататоры, вместе с которыми по ошибке или от излишнего усердия похватали середняков. Нет, это было вполне сознательное уничтожение крестьянства, как такового. Зачем? Очень даже понятно.
Крестьянин по своей сути- мелкий собственник. Если у него всё отобрать и заставить работать, «на дядю», вы получите саботажника. Значит, пока существует масса людей с психологией мелких собственников, мечтающих работать только на себя, ни какого социализма не построить. Но ведь крестьянство — большинство населения России. Куда его денешь? В таких условиях любой правитель решил бы, что идея построения социализма провалилась. Но только не Сталин. Он тем и отличался от других, что его не пугала ни какая кровь. Если для построения социализма необходимо уничтожить крестьянство, значит оно будет уничтожено. Другой бы на его месте скорее отказался от поставленной задачи, чем согласился бы платить такую цену. Сталина интересовало только одно — возможно ли уничтожить крестьянство с технической точки зрения? Задача была грандиозная, но Сталин нашёл методы, добавив к массовой экспроприации массовую депортацию, по ходу которой большинство крестьян погибнет, а остальные будут деморализованы, мечтая уже не о собственности, а о выживании.
Итак, коллективизация была действием вполне прагматическим и даже совершенно необходимым для построения социализма. Иначе было бы никак. Но это же были миллионы растоптанных судеб. Любой обычный нормальный человек, которому хоть в какой–то мере свойственно сострадание, отказался бы от самой своей любимой идеи, если для её торжества пришлось бы уничтожить миллионы людей. Но Сталин не был обычным человеком.
Это был прагматик и реалист до мозга костей. В основе всех сталинских репрессий начиная от раскулачивания и заканчивая делом врачей лежит абсолютный реализм и полное отсутствие иллюзий. Смысл кровавой мясорубки вытекает из понимания очень простых истин. Первое. Социализм не построить, если не создать нового человека. Второе. Старых традиционных людей не переделать. Третье. Людей традиции необходимо уничтожить физически. Видите, как всё просто. Но ни кто бы не решился. А Сталин решился.
Он методично начал истреблять те группы населения, само существование которых не позволяло утвердить советскую власть. Например, священников, включая бывших, уничтожали только за то, что они были священниками. Шили липовые дела, обвиняя их в несуществующих контрреволюционных заговорах, и ставили к стенке. Так же — бывших царских офицеров, полицейских, дворянство. Эти люди не боролись с советской властью, но они были для неё неблагонадежны, они её не любили и не могли любить. Они были носителями русских традиций, являя собой ту среду из которой неизбежно вырастали бы всё новые и новые люди, покорные советской власти, но не любящие её, не считающие её своей, а потому и не способные с искренней самоотдачей строить социализм.
Такие группы — геморрой для любой власти. Разные типы власти работают с ними по–разному: договариваются, подкупают, дискредитируют, разными способами лишают влияния на общество. Сталин просто уничтожал их физически. Это была высшая форма реализма и прагматизма. Он делал то, что максимально эффективно.
Массовые репрессии среди комсостава Красной Армии — это уже другая тема, но и здесь — голый прагматизм. После уничтожения «ленинской гвардии», то есть политических конкурентов, главным конкурентом Сталина была армия. Во–первых, армия была мощной силой, имеющей реальную возможность совершить государственный переворот. Во–вторых, вожди Красной армии — победители в гражданской войне, обладали большим авторитетом в советском обществе, то есть имели политический вес. Они не были обязаны Сталину своим положением, скорее уж Сталин был им обязан, и сами они это прекрасно понимали. В таких условиях, если бы Сталин не обезглавил Красную Армию, армия обезглавила бы его. Говорят, что Тухачевский действительно готовил заговор, но это даже не имеет значения. Для Сталина было важно только то, что Тухачевский имел такую возможность, а побеждает тот, кто бьет первым. Зачем же было пускать под нож не только маршалов и генералов, но и бесчисленную вереницу полковников? Так ведь и полковники все были порождением гражданской войны, то есть поколением победителей, искренне считавших, что советская власть обязана своим существованием им, а не Сталину, и лично преданными они могли быть своим маршалам или «делу революции», но не Сталину. Добрались и до майоров, и до капитанов, в чем не было прямой необходимости, но товарищ Сталин справедливо полагал, что «безопасности не бывает слишком много».
Было безумием обезглавит армию накануне войны? Нет, отнюдь. Была лишь небольшая ошибка в расчетах, в сроках. Сталин полагал, что у него есть ещё несколько лет, но этих лет не оказалось, и новый генералитет пришлось доучивать уже в ходе войны. Но в принципе, что было запланировано, то и было реализовано: сменить поколение Тухачевского и Блюхера на поколение Жукова и Конева — маршалов, всем обязанных только Сталину и лично преданных только ему.
Репрессии часто производят впечатление полной паранойи, кровавого безумия. Не было ни какого безумия, один только голый расчет. Да, действительно, хватали и сажали всех без разбора, включая фанатичных сталинистов и вообще людей ни сколько не опасных для советской власти. А вот скажите, мог в таких условиях созреть заговор? Когда все только и делают, что строчат друг на друга доносы, а следователей совершенно не интересует виновность обвиняемых, устойчивости власти ни что не может угрожать.
Уничтожив почти всех носителей русской традиции и почти всех носителей ленинской традиции, Сталин невольно создал для себя новую угрозу, вырастив целое поколение кровавых маньяков–палачей. А ведь эти кровавые безумцы были прекрасно организованы и являли собой весьма многочисленную силу. Последовало едва ли не полное уничтожение НКВД, причем, опять же — физическое. Чекистов истребляли массово. Единственный, наверное, фрагмент репрессий, вызывающий моральное удовлетворение. Впрочем, Троцкий и Бухарин, Тухачевский и Блюхер тоже вряд ли стоят хоть одной слезы.
