Самоубийство сверхдержавы - Бьюкенен Патрик (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
«Движение чаепития нисколько не преувеличивает, жизнь подтверждает правоту наших политических лозунгов. Мы наблюдаем в последние два года радикальное увеличение размеров правительства: от 20 процентов ВВП к 24 процентам и далее, к 28 процентам. Это необходимо прекратить, расходы следует строго контролировать… иначе мы рискуем обанкротить страну» {26}.
По данным Международного валютного фонда, ВВП Америки упал с 32 процентов мирового продукта в 2001 году до 24 процентов {27}. Как отмечает Лесли Гелб, почетный президент Совета по международным отношениям: «Никакая нация с огромным долгом не в состоянии оставаться великой державой».
«[Американская] тяжелая промышленность практически исчезла, будучи переданной зарубежным конкурентам, которые серьезно подорвали ее способность сохранять независимость в периоды опасности. Учащиеся наших государственных школ уступают своим сверстникам из других промышленно развитых стран в математике и прочих точных науках. Они не способны конкурировать в глобальной экономике. Целые поколения американцев, что шокирует, умеют читать в лучшем случае на уровне начальной школы и не знают почти ничего из истории, не говоря уже о географии» {28}.
Даже истеблишмент начал осознавать происходящее.
Роберт Пейп, профессор политологии Чикагского университета, вторит Гелбу:
«Раны, нанесенные войной в Ираке, нами же начатой, растущий государственный долг, отрицательное и все более глубокое сальдо текущего бюджета и другие внутренние экономические проблемы лишают Соединенные Штаты реальной власти в современном мире стремительно распространяющегося знания и высоких технологий. Если нынешние тенденции сохранятся, мы будем вспоминать годы администрации Буша как предсмертный всхлип американской гегемонии» {29}.
Сопоставляя возвышение мировых держав девятнадцатого столетия с ростом их доли в мировом продукте, Пейп обнаруживает, что упадок Америки в годы правления Буша фактически не имеет прецедентов в истории:
«Относительный спад, начавшийся с 2000 года и составивший около 30 процентов, представляет собой колоссальную утрату власти в короткие сроки, ничего подобного не случалось с европейскими великими державами приблизительно с конца Наполеоновских войн до Второй мировой войны включительно… На самом деле единственным крахом сверхдержавы, очевидно превосходящим этот, является лишь неожиданный внутренний распад Советского Союза в 1991 году» {30}.
В первом десятилетии периода, призванного стать «вторым американским веком», сложилась «нулевая сеть» новых рабочих мест. Домохозяйства в среднем зарабатывают меньше долларов в реальном выражении в конце десятилетия, чем в его начале. Нетто-стоимость американской семьи, в акциях, облигациях, накоплениях и домашнем имуществе, снизилась на 4 процента {31}. Закрылись пятьдесят тысяч заводов и фабрик {32}. Как источник рабочих мест, производство опустилось ниже здравоохранения и образования в 2001 году, ниже розничной торговли в 2002 году, ниже местного самоуправления в 2006 году, ниже туристического сектора и общественного питания (рестораны и бары) в 2008 году – всякий раз впервые в истории {33}. Обувь, одежда, автомобили, мебель, радиоприемники, телевизоры, бытовая техника, велосипеды, игрушки, фотоаппараты, компьютеры – все эти товары мы покупаем за рубежом, хотя раньше изготавливали самостоятельно. Наша экономическая независимость осталась в прошлом. В апреле 2010 года три из каждых четырех американцев, 74 процента населения, считали, что страна сейчас слабее, чем десять лет назад, а 57 процентов утверждали, что жизнь следующего поколения американцев будет хуже, чем сегодня {34}.
Кто это сделал с нами? Мы сами надругались над собой.
Мы отказались от экономического национализма ради глобализации. Мы отбросили финансовое благоразумие, увлекшись партийными распрями за формирование избирательных блоков. Мы раздули наше государство всеобщего благосостояния до размеров, сопоставимых с размерами социалистических государств Европы. Мы пригласили весь мир принять участие в этом «празднике жизни». И объявили крестовый поход во имя демократии, обернувшийся сразу двумя многолетними войнами.
Что принесла глобализация
В 2009 году Пол Волкер, бывший председатель совета директоров Федеральной резервной системы, заявил конгрессу, что причиной финансового кризиса является торговый дисбаланс. Под давлением сенатора Криса Додда Волкер был вынужден также признать: «Все упирается в общий дисбаланс экономики. Соединенные Штаты на протяжении многих лет потребляют намного больше, чем производят» {35}.
С 1980-х годов, в особенности благодаря НАФТА и ГАТТ [15], Соединенные Штаты Америки упорно стремятся объединить свою экономику с экономиками Европы и Японии и создать глобальную экономическую систему. Мы решили сотворить «во плоти» взаимосвязанный мир, который рисовался таким мечтателям девятнадцатого века, как Давид Рикардо, Ричард Кобден, Фредерик Бастиа и Джон Стюарт Милль.
Данный эксперимент не принес в девятнадцатом столетии особенной пользы свободной торговле Великобритании, которая в итоге оказалась перед необходимостью уступить мировое лидерство Америке. Но наше поколение все равно вознамерилось повторить его в мировом масштабе.
Результат предсказуем – и был, строго говоря, предсказан. С отменой импортных тарифов и озвученными США гарантиями того, что товары, произведенные в других странах, будут поступать в Америку беспошлинно, производители начали закрывать заводы в Соединенных Штатах и переносить производство за границу, в страны, где не действуют американские почасовые ставки, условия охраны труда и экологические нормы, в страны, где в помине нет профсоюзов и где заработная плата ниже минимальной заработной платы в США. Конкуренты этих производителей, решившие все-таки остаться в Америке, горько пожалели – им пришлось либо в конце концов закрыть свой бизнес, либо присоедиться к «бегству» за границу.
Когда Япония и Европа вывели свои доли из обращения на американском рынке, в очередь выстроились «азиатские тигры»: Южная Корея, Тайвань, Малайзия и Сингапур. В итоге же победителем стал Пекин. В 1994 году Китай провернул блестящую стратегическую операцию – девальвировал свою валюту, юань, сразу на 45 процентов, сократив вдвое стоимость и без того дешевой рабочей силы для компаний, переносящих производство на китайскую территорию, а также в два раза повысил пошлины на американские товары, ввозимые в Китай. Каков результат? Тот самый «дисбаланс», о котором нехотя упомянул Волкер.
Многие десятилетия положительное сальдо торгового баланса Японии с Соединенными Штатами было крупнейшим на планете. В двадцать первом веке положительное сальдо торгового баланса Китая грозит напрочь затмить все достижения Японии. В 2008 году Китай экспортировал в Америку, считая в долларовом выражении, впятеро больше, чем импортировал, и его положительное сальдо торгового баланса с США установило мировой рекорд по объемам торговли между двумя нациями – 266 миллиардов долларов {36}. В августе 2010 года положительное сальдо торгового баланса покорило новую вершину – 28 миллиардов долларов в месяц – и явно нацеливалось на рекорд по итогам года {37}.
Такое положительное сальдо торгового баланса обеспечили не только игрушки и текстиль. По критическим показателям, на базе которых министерство торговли составляет индекс высокотехнологичной продукции (ИВТП), торговый дефицит США с Китаем в 2010 году достиг рекордных 95 миллиардов долларов. За восемь лет президентства Буша общий торговый дефицит по ИВТП превысил 300 миллиардов долларов {38}. Китай сегодня выступает как олицетворение производственной и технологической мощи, а перечень статей американского экспорта в Китай, за исключением самолетов, воспринимается как список экспортных товаров колонии Джеймстаун [16].
