В чем заключаются внешние задачи России - Карцов Юрий Сергеевич (книга бесплатный формат .txt) 📗
Концентрация военного могущества и экономическая самобытность — таков лозунг, которого, если не хочет перестать быть великою державою, неуклонно должна держаться Россия.
Глава III
Вторая часть силлогизма: о выборе средств
Прежде чем приступить к выбору средств, необходимо убедиться, поставлена ли цель бесповоротно. Поэтому правительство начинает с того, что делает себе проверку: проникнулось ли оно в достаточной мере сознанием важности цели и обладает ли оно той силой воли, которая требуется для успешного ее достижения.
В деспотиях и абсолютных монархиях внешняя политика находит воплощение в личности государя. В олигархиях и аристократических республиках она обусловливается материальными интересами правящей группы. В демократиях, где поле действия шире, чтобы народную массу привести в движение, пускаются в ход различные способы: ей указывают на выгоды, которые ей даст победа, или стараются разжечь в ней страсти национальные и религиозные. В древности большое значение имели люди, одаренные красноречием, — ораторы, трибуны и пр.; в наши дни главное орудие пропаганды — периодическая пресса. Могут быть обстоятельства, не позволяющие действовать открыто. В таком случае прибегают к организации тайных обществ. Примерами тайных организаций служат союз вольных каменщиков, или франкмасонство, германский тугендбунд против Наполеона I и т. д.
Следующий вопрос, который государство себе ставит: ввиду намеченной цели располагает ли оно соответствующими средствами, а если нет, то в какой срок и при каких условиях оно эти средства в состоянии будет создать? Борьба неравная погубила бы только дело, то есть привела бы к результату противоположному. Поневоле народ осуществление цели откладывает, но это не значит, что он от нее отказывается. Она, в качестве заветной мысли, одним поколением передается другому. Народ ею живет и, в чаянии благоприятной минуты, упорно к ней подготовляется. Приступая к низвержению татарского ига, московские князья именно так и действовали. Понемногу набирали они войско и копили деньги.
Своим влиянием на народ могущественную поддержку оказывало им православное духовенство. Гарантией преемственности цели и неуклонного ее преследования, таким образом, послужили два важнейших элемента человеческой жизни: вероисповедание и народность.
Затем правительство наблюдает, чтобы органы исполнения основной цели не противоречили, а напротив, во всем ей соответствовали. Иностранцы и инородцы допустимы лишь при условии, если собственные их воззрения с целями и намерениями государства не расходятся слишком резко. Так, во время борьбы России с Наполеоном I немецкие и английские выходцы были чрезвычайно полезны, но не те же лица на Ближнем Востоке, где интересы их наций с русскими не совпадают, естественно, оказались бы не у места. Бюрократия, которая в исполнителях видит не людей, а чиновников, с этой истиной не соглашается и, в подтверждение своего взгляда ссылается на присягу и долг службы. В политической борьбе бывают минуты, когда пассивной исполнительности не достаточно, а требуются личная инициатива и подъем духа. Возможно ли, однако, рассчитывать на проявление подобных качеств у людей, которые по своему происхождению и культуре стоят на точке зрения совершенно другой?
После вопроса организации внутренней государство приступает к подготовке внешней. Между державами оно различает такие, интересы которых с его собственными сходятся. С ними оно приходит к соглашению и заключает союзы. Предметами уговора служат сначала предстоящие военные действия и потом, в предположении победы, раздел неприятельских земель. Союзы могут быть не только наступательные, но и оборонительные. Если же объект политики составляет не суша, а море (например, государство желает воспрепятствовать другому захватить главенство на море), тогда оно ищет себе союзника, заинтересованного в том же и обладающего флотом.
Во все времена в политических комбинациях соображения экономические пользовались огромным значением. Но до сих пор они входили в сферу вопросов территориальных и, если не считать не понятой современниками попытки Наполеона I с континентальной системой, в качестве самостоятельных понятий на первый план не выступали. Дело в том, что денежное хозяйство и его атрибуты — банки, задолженность, синдикаты и пр. — суть явления совершенно новые. Со стороны государств-кредиторов были попытки совместного действия, например, объединение турецкого долга, экзекуция над неаккуратной должницей — Венесуэлой и пр. Протянуть друг другу руку государства-дебиторы не в состоянии уже в силу финансовой их зависимости. Дабы кредиторы не прекращали давать взаймы, государства эти стараются их уверить, что государственный долг есть вопрос народной чести, а потому, какой бы оборот ни приняли вопросы войны и политики, платежи по обязательствам приостановлены не будут.
Подготовка внутренняя. Говорить о бесповоротности внешней политики России, допытываться у правительства, проникнулось ли оно сознанием важности цели и т. п., уже потому бесполезно, что не только цель не поставлена, но, как это ни покажется странным, ее вовсе и не существует… Спросите министра иностранных дел: в чем заключается возложенная на него задача? Не обинуясь, он вам ответит: стараться упрочить установленные трактатами права России и русскоподданных. Члену совета государственной обороны предложите вопрос: в основе деятельности совета лежит ли какая-нибудь идея, или границы вооружаются и крепости строятся по шаблону, без определенной цели? В недоумении посмотрит на вас стратег и, подумав немного, скажет: политика — дело не наше, а Министерства иностранных дел.
— Ну что же, обратились вы к нему за указаниями?
— Нет, не обращались.
И вправду, беспокоить дипломатическое ведомство было бы трудом напрасным: указаний оно не дало бы, а разве отписалось бы. Точка зрения его исключительно бюрократическая, и дальше отправления текущих дел горизонт его не простирается.
Канцелярия военного могущества и экономическая самобытность! Что же наше правительство, для внешней политики признает ли оно эту формулу или ее отвергает? Бюрократия живет сегодняшним днем, и бросать нескромно взоры в будущее она не любит. Себя она успокаивает тем, что и стратегическая концентрация, и экономическая самобытность придут своим путем. Насиловать события значит только задерживать их естественное развитие. Народонаселение России увеличивается ежегодно. С ним вместе растут военные и экономические силы Империи. Задача внешней политики сводится к выигрышу времени и поддержанию status quo.
Если сравнивать Россию современную с Россией двести-триста лет тому назад, без сомнения, окажется, что она стала несравненно могущественнее. Другое дело, если мы сопоставим обе эпохи в отношении тех задач, которые на каждую из них возложила история. Тогда вывод получится противоположный.
Свою историческую миссию — объединить Русь и пробиться к морю — Россия московского периода и первой половины петербургского выполнила блистательно. В войнах с соседями на ее стороне было преимущество кратчайших внутренних линий. Только на западе стратегическая ее граница требовала усиленной защиты. С востока и на юге она соприкасалась с местностью, населенной полудикими племенами и, вследствие этого, в известной степени была безопасна. Основанием народного хозяйства служила самодельщина. Продукты земледелия потреблялись на месте. Задолженности Россия того времени не знала. Балансы, торговый и расчетный, у нее могли быть только активными.
Современная Россия достигла поворотной точки, а затем начинается уже ее перигей. Ряд неудачных войн — крымская, турецкая, японская — суть тревожные признаки слабости государственного организма. Держава, главенствующая на море, — Англия нашим попыткам создания флота и экономической самобытности препятствует всеми от нее зависящими способами.
