Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - Тененбаум Борис (читать книги бесплатно TXT) 📗
C Эйбом все понятно. Авраам на английский манер произносится как Эйбрахам, конструкция выходит слишком длинной, и с «Авраамом» поступили так же, как и с «Иерусалимом» – сократили до чего-то удобопроизносимого. А вот с эпитетом «честный» вышло не так просто, его надо было заслужить. И Эйб Линкольн его действительно заслужил. Как оказалось, он свято платил свои долги.
Хорошая репутация в своем роде может стать капиталом. Работа клерком по найму, увы, не задалась – само предприятие прогорело. Эйб Линкольн, надо полагать, не пропал бы – он был физически очень сильным человеком, ростом под два метра, а к тому же грамотным и дельным, так что какая-нибудь работа ему подвернулась бы в любом случае – но тут случилось индейское восстание.
В Иллинойсе было объявлено о создании «милиции» – вооруженного ополчения штата. Линкольн туда записался и даже оказался избранным капитаном отряда местных добровольцев. Ничего особенного отряду делать не пришлось, ни в каких сражениях он не участвовал, но служба «капитану Линкольну» пригодилась – его стали узнавать. Он даже попытал удачу на выборах в законодательное собрание Иллинойса. Из этого ничего не вышло, хотя из примерно 300 голосов, поданных на выборах в городе Нью-Сэйлем, он получил 277.
Избиратели его прямо-таки обожали. Речи он произносил краткие и понятные, в местных вопросах разбирался, слыл человеком умным и рассудительным, а к тому же умел веселить публику всякого рода «историями из жизни», которые, по-видимому, придумывал на ходу.
В одной из них повествовалось о баптистском проповеднике, который в церкви сообщил своей пастве, что он здесь в качестве представителя самого Иисуса Христа. И вошел в такой азарт, что даже тогда, когда ящерица забралась к нему под одежду и бедняге пришлось сбросить штаны от щекотки, проповеди он все-таки не прервал. И тогда одна старая леди заметила, поглядев на него, что, если пастор действительно представляет здесь Христа, с Библией она отныне не хочет иметь ничего общего. Публика хохотала.
Народ в пограничье собирался всякий, и особым благочестием он не отличался. Зато отличался высоким уровнем патриотизма, а врагом, по традиции еще со времен Войны за независимость, считал проклятых англичан.
Так что другая история, которую Линкольн при дамах не рассказывал, имела у них еще больший успех. Суть ее состояла в том, что некий американский офицер посетил Британию и, будучи в гостях в чьем-то загородном доме, увидел там портрет генерала Вашингтона, висевший в отхожем месте. И офицер любезно сказал своим хозяевам, что лучшего места для портрета и не придумаешь, ибо каждый знает, что «стоило только англичанам увидеть Вашингтона, как их сразу прохватывал понос…».
В общем, понятно, что столь яркий оратор не мог остаться незамеченным, – и, когда выборы миновали, новые друзья Эйба Линкольна выхлопотали ему «правительственный пост» – он стал заведовать местным почтамтом. Ну, что сказать? Это не было завидной должностью, так что и претендентов на нее было немного, но все же давало некое небольшое жалованье и оставляло немало досуга. А досуга молодому Эйбу Линкольну требовалось как можно больше. Он по-прежнему очень много читал. И очень усердно учился.
В круг чтения молодого Авраама Линкольна попадало далеко не все подряд. Он мало интересовался литературой и историей, и роман Вальтера Скотта «Айвенго» оказался в списке прочитанных им книг чуть ли не единственным романом. Читал кое-какие книги поэзии, в частности – Шекспира. Впоследствии специалисты находили в стиле речей Авраама Линкольна некое влияние великого барда. Но, конечно, на беллетристику особо много времени не тратилось.
Зато книги по юриспруденции оказались предметом страстного интереса, особенно «Комментарии к законам Англии» сэра Уильяма Блэкстоуна, – Эйб Линкольн заучил ее чуть ли не наизусть. Он вообще обнаружил способность к быстрому усваиванию больших объемов информации. Когда ему понадобился приработок, он за шесть недель изучил «Теорию и практику топографического дела» Гибсона и «Курс геометрии, тригонометрии и топографии» Флинта и получил лицензию на работу землемера. Работа почтмейстера, кстати, в числе прочих своих выгод давала возможность читать газеты, которые приходили подписчикам. По принятым тогда правилам за доставленную почту платили не те, кто ее отправлял, а те, кто ее получал.
Так что в почтовом отделении газеты, присланные из крупных городов вроде Нью-Йорка, нередко неделями дожидались, пока их заберут. В результате Эйб Линкольн имел сколько угодно возможностей внимательно изучать все, что там печаталось, и постепенно оказался в курсе политических баталий уже не только на местном, но и на национальном уровне.
В общем, совсем не удивительно, что в 1834 году он выставил свою кандидатуру еще раз, что само по себе было совсем не плохим достижением для «сельского недотепы…», как любил называть себя Эйб Линкольн, уж не знаю, насколько всерьез. Может быть, ему просто хотелось показать свою близость к избирателям его графства – кто знает?
Во всяком случае, когда во время избирательной кампании он наткнулся на группу фермеров, которые сказали ему, что не будут голосовать ни за кого, кто не сумеет управиться с уборкой урожая, Линкольн сказал им: «Коли так, ребята, ваши голоса у меня в кармане…», снял сюртук и наглядно продемонстрировал, что умеет управляться с сельским трудом не хуже, чем они.
Успех был впечатляющим – на том избирательном участке, где это произошло, он собрал чуть ли не 100 % поданных голосов. Надо думать, слухи об этой истории разошлись по округе, потому что в итоге Эйб Линкольн победил, показав очень неплохой общий результат, и в итоге он оказался избранным в легислатуру – так называлось законодательное собрание.
Теперь ему предстояло отправиться в столицу Иллинойса, Вандалию. Под громким названием «столицы» проходило поселение, которое в Европе назвали бы деревней, – там жило от силы сотен восемь-девять жителей. Но новый «законодатель Иллинойса», Авраам Линкольн, твердо вознамерился произвести в столице должное впечатление. Под залог своего будущего жалованья он занял у одного из богачей Нью-Сэйлема целых 200 долларов. Деньги взаймы он получил без малейших затруднений – и 60 из них сразу же потратил.
Эйб Линкольн в первый раз в жизни приобрел себе костюм.
Kроме более респектабельного наряда, он ничем больше себя не порадовал. Не то чтобы заседания требовали от него такого уж серьезного напряжения – легислатура штата Иллинойс была местным законодательным органом, и в круг обсуждаемых здесь вопросов попадали все больше правила выпаса скота, – скажем, следует ли настаивать на как-то огороженных пастбищах или «…луга принадлежат всем…»? Но Эйб Линкольн обнаружил, что есть вещи, о которых он как-то никогда раньше не задумывался. Ну, например, – его путешествие в Новый Орлеан с грузом бекона и муки оказалось возможным только потому, что Соединенные Штаты приобрели территорию Луизианы у Франции – и с ней вместе и город Новый Орлеан.
Сделка была совершена в 1803 году, примерно за 6 лет до его рождения, и включала в себя все земельные владения Франции в Северной Америке, и не только те, которыми она действительно владела, но и те, на которые могла претендовать. Территория была огромной – от Канады и до устья Миссисипи, – и дело само по себе касалось и Иллинойса. Поселенцы теперь могли двигаться дальше на запад и не рисковать столкнуться ни с кем, кроме индейцев.
Более того – при президенте Монро в США была провозглашена так называемая «доктрина Монро». Это была декларация принципов внешней политики США – «Америка для американцев», сформулированная 2 декабря 1823 г. в ежегодном послании президентa к конгрессу США.
Тут интересно то, что на самом-то деле ее идею «…провозглашения американского континента зоной, закрытой для вмешательства европейских держав…» следовало бы называть «доктриной Джона Квинзи Адамса», уже знакомого нам американского дипломата. В 1823 году он служил в администрации президента Монро в качестве государственного секретаря, он-то и придумал «доктрину Монро». Поводом для этого послужило намерение Священного Союза восстановить порядок в испанских колониях Америки. Священный Союз был организацией монархов Европы, целью своей провозглашал «…защиту тронов и алтарей…», и возглавляла его та самая Россия, послом в которой Джон Квинзи Адамс и был вплоть до 1814 года.
