Сербия о себе. Сборник - Йованович Мирослав (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Перевод Евгении Потехиной
Джордже Вукадинович
Сербия без Милошевича, или По ком звонит колокол? [153]
Почему свергли Милошевича? На первый взгляд, этот вопрос кажется слишком упрощенным. Учитывая катастрофичность его правления, правильнее было бы спросить: как ему удалось продержаться так долго? Как случилось, что режим и его лидер, чьи анахроничность, агрессивность и аутизм были очевидны с самого начала и который на протяжении всего пребывания у власти терпел одни неудачи и поражения во всех сферах, за какие бы ни брался, вопреки этим «результатам» сумел просуществовать в течение тринадцати лет во враждебном окружении, так что даже весть о его падении вызвала всеобщее недоверие, изумление и экзальтацию?
Слободан Милошевич
Хотя со времени октябрьского переворота, точнее с его декабрьской верификации, прошло сравнительно мало времени, период, предшествующий этим событиям, как, впрочем, и правление Милошевича в целом, представляется некой сверхреальностью. Все подернуто туманной дымкой, и нация, включая политических аналитиков, словно погрузилась в тяжелую посттравматическую летаргию, неестественно быстро размывающую воспоминания о событиях и действующих лицах предыдущего десятилетия, подобно тому как, проснувшись после ночного кошмара, человек силится восстановить в памяти происходившее во сне, но сновидение отдаляется, расплывается, постепенно становясь практически неразличимым в глубинах сознания и оставляя после себя лишь чувство смутной тревоги. И подобно тому, как с течением времени явь проступает все отчетливее, а сон уходит в небытие, так и нам теперь годы, проведенные при Милошевиче, кажутся фантасмагорией, а его свержение воспринимается неминуемым и само собой разумеющимся, как всякое пробуждение после сна. К сожалению, в данном случае имело место не сновидение, а некое тяжелое коллективное наркотическое опьянение, после которого наступает мучительнейшее отрезвление и болезненное осознание вреда, причиненного в состоянии невменяемости. Нижеследующая статья пытается реконструировать некоторые моменты, приведшие к развязке сербского политического кошмара, и обозначить возможные опасности, которые может таить в себе развитие нынешней общественной и политической драмы.
1.1. Увядшие пионы
Вечером 9 июня 1999 г. в г. Куманово было подписано Военно-техническое соглашение о выводе югославских формирований из Косова и вводе международных сил при объединенном командовании НАТО, а на следующий день, после принятия резолюции № 1244 Совета Безопасности ООН, были прекращены все военные действия на территории СР Югославии. Радость была всеобщей, и кажется, не было ни одной войны за всю историю человечества с таким количеством победителей. Победу праздновали в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, в Лондоне и Вашингтоне, в албанских лагерях беженцев в г. Кукеш и Македонии. Довольны были в Москве и Нью-Йоркской штаб-квартире ООН, но восторг, охвативший Сербию, был самым сильным (во всяком случае, бурным). Ликовали и отчаянно палили в воздух по всей стране, от Приштины до Дединье, и, несмотря на циничные комментарии некоторых иностранных наблюдателей, эйфория сербов в ночь кумановской капитуляции являлась не лишним подтверждением клишированного мнения, что «сербы торжествуют очередное поражение», а истерическим возбуждением людей, уцелевших в жестокой бойне, и разумно рациональным удовлетворением власти, преодолевшей сильнейшее искушение.
Из четырех возможных исходов военного противоборства с самой могучей мировой державой: 1) НАТО отступает – Милошевич триумфатор; 2) потеря Косова и крах режима; 3) крах режима, Косово остается в составе Сербии; 4) сохранение режима, потеря Косова, как и следовало предполагать, произошел именно последний (4), самый реальный и самый неблагоприятный для страны. Под давлением, с одной стороны, российского «посредничества» (которое на самом деле представляло собой беспомощность и продажность), а также своего прагматичного окружения, с другой же стороны – американских стратегических бомбардировщиков и обвинения Гаагского трибунала – Милошевич, вероятно, принял решение в последний момент. Возможно, при дальнейшем сопротивлении рассматривались бы какие-нибудь концессии по косовскому вопросу, однако с учетом угрозы наземной интервенции, полного уничтожения инфраструктуры, бунта и т. д. сопротивление могло означать потерю власти, да и жизни. Таким образом, заполучив войска ООН вместо НАТО в Косово, заручившись гарантией территориальной целостности, понеся относительно небольшие людские потери, заново стяжав славу патриотов (здорово подпорченную потерей сербских краин и дейтонскими соглашениями), дезориентировав оппозицию и деморализовав население (у которого значительно поубавилось военного пыла, хотя неприязнь к Америке и НАТО осталась), власть больше не видела причин для сомнений и дальнейшего геройства. У мира вновь «не было альтернативы».
Конечно, был нанесен серьезный материальный ущерб, но его можно будет отчасти восполнить, а отчасти, после частичной отмены «несправедливых санкций», использовать в качестве алиби и убедительного объяснения тяжелой жизни нации. Более того, считалось, что это не самый худший урон, а потеря косовских избирательных единиц и нескольких сотен тысяч голосов «порядочных албанцев» не станет неразрешимой проблемой, если приложить усердие и достаточно «творчески» подойти к избирательному и конституционному законодательству. Главное, чтобы граждане Сербии увидели истинное лицо Запада и чтобы в будущем ни у кого не было дилеммы относительно его истинных замыслов, а также тех сил внутри страны, которые этот хищный Запад поддерживают.
И суверенитет сохранен. Правда, «на территории» дела обстояли несколько иначе, но подавляющее большинство сербов никогда не ступало, да и не ступит на эту территорию, свою воображаемую колыбель, а для символической и пропагандистской функции «священной сербской земли» подойдет и эта посткумановская, бумажная и фантасмагорическая «суверенность». Действительно, «там» больше нет нашей власти, таможни, армии и полиции, а неалбанское население прозябает в нецивилизованном подобии резервации, зато хотя бы одно тяжкое бремя спало с плеч режима, и отныне и впредь он прямо или косвенно будет иметь выгоду от любой плохой новости из черной косовской хроники. (А ведь судя по первым дням, Косово обещало быть в этом отношении настоящим эльдорадо и остаться таковым надолго.)
Никто не сомневался, что Милошевич сумеет приумножить этот капитал, отдающий мертвечиной, который ему щедро предоставляли в течение всего послевоенного периода его злейшие американские и албанские враги сперва в виде бомбардировок, а затем в виде систематических издевательств над редеющим сербским населением в Косово (кражи, насилие, разрушенные церкви, раненые дети, погубленные нивы). «Сербское Косово», десятилетием ранее вознесшее безликую бюрократическую фигуру на высокую балканскую политическую орбиту и в течение всего этого времени в ущерб себе чтившее и поддерживавшее ее культ, готовилось в очередной раз, подобно тому «доброму дереву» из одноименной сказки, помочь своему герою и ликвидатору.
И, вероятно, так оно и было бы, если бы не последовал целый ряд роковых политических просчетов и решений, которые заставили Милошевича (о чем в свое время он предупреждал своих палянских союзников), будто «пьяного тотошника», сделать неправильную ставку и ...проиграть все. На такой ход, помимо несомненной и очевидной потери ощущения реальности, его подстрекнуло положение и поведение сербской оппозиции, которая, хоть это и парадоксально, именно благодаря серии ошибок опосредованно, однако решительно привнесла свой вклад в осуществление собственной десятилетней мечты.
