Операция «Снег» - Павлов Виталий Григорьевич (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Более того, как свидетельствует Райт, ЦРУ заподозрило, что Голеневский — агент КГБ, которого русские перевербовали незадолго до его бегства из Польши. Вероятно, это явилось одной из причин, что тот помешался. Он стал выдавать себя за одного из наследников дома Романовых и отказывался от бесед с американскими контрразведчиками, требуя, чтобы ему предоставили возможность иметь дело только с президентом США.
Ожидая появления Бена на месте встречи с Джи, английские оперативники в разговоре между собой, по словам Райта, комментировали это дело в уважительном для нашего разведчика духе. Они высказывали мнение, что он — не чета Хаутону, которого они считали обыкновенным предателем, и делал свое дело так же, как они, офицеры контрразведки, выполняют свое. Они понимали, что он добровольно избрал свой путь, хотя мог бы быть легальным разведчиком, но пошел на риск нелегальной работы, прекрасно сознавая, чем это может грозить ему.
Следуя принципиальной установке не оставлять в беде своих кадровых сотрудников и агентов-иностранцев, наша служба проводила активные мероприятия по освобождению Абеля, осужденного в США в 1957 году, а затем и Лонсдейла с Крогерами. Этим участком ведал начальник отдела обеспечения безопасности разведывательной работы нелегального управления полковник Д.П.Тарасов, опытный оперативный работник, успешно освоивший специфику разведки в особых условиях.
К 1962 году были созданы предпосылки для вызволения Абеля, и в том же году его успешно обменяли на осужденного в СССР пилота самолета-шпиона «У-2» Френсиса Пауэрса. Нет смысла описывать, как проходила эта операция, поскольку о ней подробно писали в мировой печати.
В 1964 году удалось освободить и Бена. Его обменяли на осужденного у нас английского агента Гревилла Винна, проходившего по нашумевшему делу изменника полковника Пеньковского, сотрудника ГРУ Генштаба, ставшего английским, а затем и американским шпионом. Бену вместо отмеренных ему судом двадцати пяти лет пришлось отсидеть в английской тюрьме три года с небольшим.
Сложнее складывалось дело с освобождением Крогеров. Американцы требовали, чтобы английские власти передали их в руки ФБР. Но последним было выгоднее держать их у себя, чтобы обменять на кого-либо из своих ценных агентов, которые провалятся в СССР. Такая оказия случилась лишь в 1969 году.
Вот как описывали свое освобождение Питер и Хелен.
В апреле 1964 года в тюрьме они узнали радостную весть: вышел на свободу их руководитель Бен. Крогеры не сомневались, что недалек и их час. В истории советской внешней разведки еще не было случая, чтобы наш разведчик полностью отбыл наказание, определенное ему судом. Так произошло и с ними. В связи с требованиями американцев передать их ФБР Крогеры утверждали, что давно отказались от американского гражданства и являются гражданами Польши. В подтверждение этой легенды переписка с ними велась с польской территории.
25 июля 1969 года Крогеры узнали о предстоявшем освобождении. Примечательно, что Питер пользовался в тюрьме таким уважением, что все заключенные, находившиеся вместе с ним, устроили ему торжественные проводы.
— Впервые в истории британских тюрем, — рассказывал Питер, — группа заключенных села за банкетный стол под присмотром надзирателя. Это было в воскресенье, 1 сентября 1969 года. Позади меня на стене повесили красный флаг с серпом и молотом, изготовленный одним из узников. Перед каждым лежала красиво написанная карточка с его кличкой, меня заключенные звали «дон Педро», признавая мое старшинство, как это принято в Испании, где я когда-то воевал…
После объявления о предстоявшем выходе Крогеров на свободу один заключенный, убежденный противник коммунизма, сказал Питеру:
— Должен признать, что, несмотря на противоположность наших взглядов, я восхищен той борьбой, которую вела ваша страна, чтобы освободить вас.
Интересна реакция американской печати на конец дела Крогеров. В августе 1969 года, когда стало известно, что британские власти согласились обменять советских разведчиков, в США началась шумная кампания, чтобы помешать этому. На прошлой неделе, писали заокеанские газеты, британское правительство пошло на сделку, которая нарушает правила обмена шпионами. Оно согласилось обменять осужденных русских шпионов Питера и Хелен Крогеров на Джералда Брука, английского учителя, который нарушил советский закон в 1965 году, когда его поймали при контрабандном провозе антисоветской литературы и зашифрованных инструкций по приему радиосигналов в Москве для членов НТС. Русские на этот раз отдали пешку и получили в обмен пару ладей, сетовала американская пресса.
И все же, несмотря на противодействие ЦРУ, обмен состоялся. Англичане получили за Крогеров Д.Брука, эмиссара НТС. В октябре 1969 года Питер и Хелен прибыли в Москву, а примерно через месяц, в конце ноября, им вручили ордена Красного Знамени.
Немного отдохнув, Крогеры в домашней обстановке встретились со многими своими коллегами. Тут были и Конон Трофимович Молодый, и Рудольф Иванович Абель, и сотрудники Центра, которые имели отношение к нашей лондонской резидентуре. Жаль, что мне не довелось в тот вечер быть с ними: я находился в зарубежной командировке.
Хотя в 1969 году Питер и Хелен стали пенсионерами, они не прекратили работу в разведке и сделали немало для подготовки молодых нелегалов. В день своего семидесятилетия Питер был награжден орденом Дружбы народов.
Дело Лонсдейла и Крогеров широко освещалось на Западе. Но авторы статей и книг не без подачи английских и американских спецслужб нередко грешили против истины, расписывая «бесчеловечное отношение» советских властей к вызволенным из неволи разведчикам. Например, Джон Баррон в книге «КГБ сегодня» утверждал, что после возвращения Лонсдейла в Москву с ним обращались плохо и не поручали ответственных дел в разведке. Он, мол, очень нервничал, сильно переживал и в конце концов стал алкоголиком. В результате — тяжелый инсульт и смерть в возрасте сорока семи лет.
В этом лживом, клеветническом пассаже правдой является только преждевременная смерть разведчика. Несчастье случилось во время прогулки с друзьями в лесу, где, к сожалению, трудно было оказать немедленную квалифицированную медицинскую помощь. Кстати, медики утверждают, что он был на следственно предрасположен к такому финалу: его отец тоже умер от инсульта в возрасте сорока восьми лет.
Баррон писал, что Лонсдейл оказался в одиночестве. Но это неправда, Бена окружала молодежь, его очень часто навещали друзья. Многие сотрудники Центра считали за честь знаться с ним. Он бывал у них дома, заходил к ним в служебные помещения. Я готов клятвенно засвидетельствовать, что Лонсдейл никогда не был алкоголиком, об этом же говорят и официальные медицинские документы.
— Зачем же все эти клеветнические домыслы? — спросит читатель.
Думаю, делались они для того, чтобы не только как-то бросить тень на Бена, но и очернить внешнюю разведку. Не случайно многочисленные публикации на Западе под покровом псевдообъективности использовались и используются для принижения успехов нашей разведслужбы, замалчивания ее успешных операций и выпячивания неизбежных в острой борьбе неудач и просчетов. Но не зря говорится, что у лжи короткие ноги. Даже тот же Баррон вынужден признать достоинства многих советских разведчиков-нелегалов и высокую эффективность ряда разведывательных операций Москвы. Он пишет: для того чтобы стать «гражданином западного мира», нашему разведчику требуются неимоверный труд, упорство и глубокое понимание образа мыслей народа и особенностей страны, где ему придется действовать. Мало суметь найти хорошую службу и трудиться так, как это делает, скажем, средний американец, если речь идет о США. Нужно еще настойчиво и целеустремленно выполнять свою главную обязанность — добывать секретную информацию. А это дело, как признает Баррон, полное нервного и физического напряжения. Но непрестанное воздействие стресса не должно понижать уровень мышления и быстроту реакции нелегала. Ему нужны не только физическое здоровье и высокий интеллект, коммуникабельность и способность иметь дело с людьми из любой социальной среды, не только упорство, целеустремленность и смелость, энергичная инициатива и богатое воображение. Требуются, как в данном случае верно уловил Баррон, беспредельная преданность своей стране и народу, готовность посвятить всю свою жизнь делу разведки, а если потребуется, то и умереть за это.
