О геополитике: работы разных лет - Хаусхофер Карл (первая книга .TXT) 📗
Естественная наука более трезво и более уверенно стоит на земле в отношении проблемы границы, не витает в облаках, покуда еще не готов строительный грунт. После серьезного анализа и стольких сомнений она нуждается в синтезе и противопоставляет “Ignorabimus” одного выбора борьбы за существование другому, который с самого начала ориентирован на текучесть целостности и, как нам кажется, более смело смотрит в лицо природной данности.
Но именно ввиду порчи и искалечения Внутренней, Центральной и Промежуточной Европы важность позитивных решений представляется нам актуальной. Предварительным условием этого является, видимо, изучение земных пространств, вынужденных чаще всего испытывать напряженность из-за неестественных, антибиологических границ, по образцу исследования, предпринятого К. Лёшом для изучения панъевропейского мышления . [с.104]
Ведь вовсе нельзя исключать опасность того, что дерзкие на слова представители экстремистского утопического противоположного полюса именно в среде сбитых с толку гуманитарными науками многомиллионных масс добиваются их опрометчивого согласия и при этом достигают практически возможности рокового влияния. Эта опасность уже угрожающе близка именно ввиду несомненного кризиса скорее гуманитарных наук, чем естественных, и об этом свидетельствуют только что появившиеся различные, широко распространенные работы .
Главные области потрясений Европы
Заштрихованы государства — главные области потрясений Европы: Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Болгария
Два противоречия, имеющие огромное географическое значение, подчеркивают связь географии и социологии с противоположных полюсов. С одной стороны, это идеи Монтейна о передвижении жизненных форм в жизненном пространстве сообразно их способности заполнять границы, которые — исходя из литоральной (голландской) ориентации автора — касаются, естественно, лишь континентальных жизненных форм, например Европы, ибо островные и прибрежные жизненные формы прочно [с.105] закрыты морем и побережьем! Монтейн представляет мышление неопределенного перемещения границы по Земле сообразно натиску жизни, следовательно, нового передела земельных владений народов каждые несколько лет согласно рождаемости, “Тайка” в целом, как ее испытали японцы уже в 645-652 гг. нашей эры .
С другой стороны, мы видим роль неомальтузианства в качестве хранителя границ, как, например, домыслил ее воображением социолога Уэллс , т.е. точку зрения обладателей пространства, обрекающую на принудительный застой народы, не имеющие достаточных резервов жизненного пространства, и исходящую из представления о возможном ограничении рождаемости в перенаселенных, имеющих тесное пространство жизненных формах. Эта точка зрения, если внести ясность, родом из опустошенного войной, окруженного землей манчестерского быта . Таковы две особенно резкие противоположности с сопутствующими им экономическим эгоизмом и материализмом в своей грубейшей форме. Вокруг этих [точек зрения] могут сталкиваться при этом поборники классовой борьбы — работодатель и наемный работник, капиталист мирового масштаба и социалист!
“Мы раскрасили это [пространство] на карте в красный цвет и затем оставили пустующим”, — заявляет австралийский друг людей, имея в виду, с одной стороны, огромные резервы территорий Северной Австралии для 30 млн. жителей и констатируя — с другой, что поблизости, в азиатской части Земли, происходит регулирование перенаселенности, например в китайской провинции Гуанси, в результате численность населения из-за голода и массовой смертности колеблется между 6-16 млн. и что в 1920 г. свыше 21 млн. в долине Хуанхэ фактически не имели никаких иных средств пропитания, кроме древесной коры, растительных остатков и внешней благотворительности.
Но именно в сфере пограничных идеологий экономический эгоизм проявляет себя как прескверный советчик и фальсификатор. Мы знаем это по столь близкой нам рейнской и альпийской границам, об этом напоминает нам возникновение империи Лотарей и истребление народов на протяжении более чем тысячи лет, потому что главная составная часть владения Каролингов на Маасе и Мозеле должна была оставаться неприкосновенной для старейшин, дабы сохранить в одних руках важнейшие культурные и хозяйственные пути — а именно связь Рим — Рона — Рейн — для духовных движений и торговли того времени. Так гуманитарные науки в пору своего засилья устанавливают нежизнеспособные границы, хотя они продолжают действовать, не поддаваясь корректировке с помощью естественно-научных знаний. [с.106]
Этот особенно захватывающий опыт можно дополнить многими другими острыми случаями, скрытыми проблемами, каковые имеются в Южной Америке, или примерами угасающих, закостеневших образований, как в Пиренеях. Однако образцом, особенно достойным упоминания, представляется нам папа римский Александр VI . Определенная им граница, а затем одним из его наследников повторно проведенная, ставшая всемирно известной демаркационная линия между испанским и португальским империализмом, будучи разрушенной в 1493 и 1506 гг., действовала до 1845 г. в своих последних формальных обозначениях. Лишь 1 января 1845 г. Филиппины, входившие на основе этой линии в границу времени испанско-американского государства, подключились к календарю Восточной Азии, к которому они принадлежат согласно природе движения Солнца!
Еще и сегодня вследствие такого произвольного проведения границы большая Бразилия с ее 30 млн. португалоговорящего смешанного населения существует как самое крупное государство и одновременно как чужеродное тело в испански-колонизованной Латинской Америке. Это создает на границе скрытое напряжение, которое возникло там из-за того, что огромные пространства, завоеванные извне, были расчленены и разграничены согласно локально чуждым, созданным гуманитарными науками представлениям, в то время как внутренние границы прежних колониальных государств только теперь в силу внутренней естественной необходимости постепенно приводятся в равновесие .
Существенные разъяснения о большей или меньшей способности отдельных интеллектуальных сообществ признать биологически правильные границы, установить ранее сохранявшиеся также при временном перемещении дает, например, сравнение иерархического Атласа с другими в качестве особенно устойчивых, проверенных краеведением разграничений, о чем можно узнать из трудов Б. Песслера . Британская точка зрения изложена в работе Э.Г. Хилса “The geography of international frontiers” или более широкие взгляды, учитывая военную истерию, в работе Л.В. Лайда “Types of political frontiers in Europe” .
Самые резкие противоречия среди новейших имен, как мне представляется, — в сочинении А.М.М. Монтейна “Ein neues [с.107] Volkerrechtsprinzip” с дальнейшим крайним развитием идей Ратцеля о постоянном смещении и передвижении границ, а также в сообщениях Уэллса и его друзей с Вашингтонской конференции.
