Священная Русская империя - Катканов Сергей Юрьевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Почему в нашей отечественной истории говорят не про вторую мировую, а про Великую Отечественную? Да потому что, присвоив нашей фазе войны особое название, мы как бы вырываем её из общеевропейского контекста, а это позволяет нам создать удобную для себя концепцию этой войны.
Наша концепция как советского, так и современного периода проста до одури. Вот жил себе не тужил исключительно миролюбивый Советский Союз, где граждане занимались мирным созидательным трудом, а правители думали только о том, чтобы обеспечить своим гражданам условия для мирного труда, и ни на кого, конечно, нападать не собирались. И вдруг враги напали на нашу страну. Зачем? Так чтобы нашу Родину завоевать и наш народ поработить. Что тут непонятного?
Зачем нам нужна эта убогая детсадовская концепция? Да за тем, чтобы полностью переложить всю ответственность за войну на Германию. Это они напали, а мы только защищались. Мы перед ними ни в чем не виноваты, а они перед нами виноваты во всем. Мы вели священную войну, а они вели грабительскую войну.
И вдруг вылезает гнусный Резун и заявляет, что Сталин сам собирался напасть на Германию, поэтому Гитлер был вынужден нанести упреждающий удар (Кстати, ни чего оригинального в этой концепции нет, именно такой была официальная концепция Третьего Рейха). Почему наши историки, ни в какие доказательства не вникая, тут же подняли по поводу этой концепции страшный визг? Да потому что она фактически перекладывает ответственность за эту войну на Советский Союз. Получается, что наша Родина сама во всем виновата. Точил Сталин ножик на соседа, вот по его вине Россию и порезали.
На самом деле обе эти концепции — детсадовские. Не имеет ни малейшего значения, кто напал первый. Так же не имеет ни малейшего значения, кто собирался напасть, а кто не собирался. Перекладывание вины друг на друга — занятие для дурачков. В геополитике понятие вины вообще абсурдно. Все государства хотят выжить и все выживают за счет соседей, потому что иначе соседи будут выживать за счет них. Там где действуют объективные и совершенно неумолимые законы, там бессмысленно искать виноватых.
Представьте себе, что в ночном парке неторопливо движутся друг навстречу другу две вооруженных банды. Ежу понятно, что силовое столкновение между ними абсолютно неизбежно. И вот это столкновение произошло. Неужели имеет хоть какое–нибудь значение, кто ударил первый? Даже самые тупые бандиты и то потом не будут слишком настаивать на том, что дескать это они на нас напали, а не мы на них. Какая нахрен разница? И вторая банда вряд ли будет выть: мы напали первыми только потому, что они собирались на нас напасть. Дураку понятно, что и те и другие собирались, при этом преимущество имеет тот, кто ударит первым. (Ну вот Адольф и подумал: «К чему задаром пропадать, ударил первым я тогда, ударил первым я тогда, так было надо») А почему столкновение в парке неизбежно? Да потому что две банды на один парк — перебор. Вот и всё.
В чем главная причина войны между Третьим Рейхом и Советским Союзом? Да в том, что обе страны почти одновременно вдруг невероятно усилились. Гитлер за какие–то 6 лет вывел растоптанную Версалем Германию в ранг мировой державы. Точно так же Сталин такими же ошеломляющими темпами неожиданно для всего мира вдруг вывел Россию в разряд мировых держав. Обе стороны лихорадочно вооружались. Обе они стали друг для друга слишком серьезной угрозой. И обе прекрасно это понимали. Войны между ними невозможно было избежать ни какими средствами. Любые мирные договора между ними, любые разделы сфер влияния были только отсрочкой. Обе стороны дышали жаждой реванша. Германия много потеряла после Версаля, а Россия заплатила за революцию приличными территориальными потерями. Обе для того и вооружались, чтобы всё вернуть, да ещё и прибавить к этому кой–чего. К тому же, между Россией и Германией существовали вековечные противоречия, и каждая из сторон полагала, что именно сейчас, усилившись, сможет разрешить их в свою пользу.
В такой ситуации не имеет ни малейшего значения, кто на кого напал. Кто–нибудь всё равно бы напал. Конечно, в июне 1941‑го у Гитлера не было ни малейшего резона нападать на Россию. Ох, как это было ему не ко времени. Он не хотел нападать на Россию, пока не разберется с Британией. Представьте себе, что двое дерутся, а третий стоит рядом и не вмешивается в драку. И вдруг один из дерущихся набрасывается на того, кто не дерется. Вам не кажется, что ему это не ко времени? Ни кто не захочет иметь двух противников вместо одного. Даже если оба они ему враги, он сначала разделается с одним и только потом возьмется за другого. И он будет счастлив от того, что они не напали на него одновременно, дав ему возможность разделаться с ними по очереди.
То, что Гитлер, ещё далеко не разделавшись с Британией, вдруг неожиданно напал на СССР, было безусловно действием вынужденным, определенным не его желанием, а крайней необходимостью. Важно даже не то, на самом ли деле Сталин собирался напасть на Германию, важно то, что Гитлер был в этом уверен. А были у него к этому основания? А можно подумать кто–то не знает, что СССР тогда стремительно вооружался. Против кого большевики могли вооружаться, кроме западного соседа?
Ну, допустим СССР являл собой вообще не встречающийся в природе пример абсолютного миролюбия и полного отсутствия территориальных претензий к кому бы то ни было. Допустим. Но мог ли Гитлер, будучи реальным политиком, в это поверить? Совершенно независимо от намерений Сталина, нападение Рейха на Союз было реакцией на угрозу, которая вдруг выросла на восточных рубежах Германии.
Так собирался ли на самом деле Сталин нападать на Германию? Он был бы полным идиотом, если бы не собирался. Представьте себе, что Германия разгромила вооруженные силы всей Европы, и сама при этом едва держится на ногах. Сталин мог не напасть на Германию в этот чрезвычайно удобный момент только в том случае, если бы совершенно не заботился о безопасности СССР. Вопрос вовсе не в том, есть ли у нас доказательства агрессивных замыслов Сталина. Вопрос в том, что неумолимая геополитическая логика просто обязывала Сталина напасть на Германию сразу же после победы Германии над Британией.
Предположим, Сталин решил стать травоядным, ни на кого не точил зубы, а Германию любил всем сердцем и мысли не имел на неё нападать. И что бы тогда было? Гитлер бесспорно раздавил бы Британию, последнего своего врага в Европе. Если учесть, какие материальные ресурсы Гитлер смог задействовать в войне против СССР, то и половины этих ресурсов хватило бы для того, чтобы сломить Британию. Итак, Гитлер добился полного господства в Европе. Сколько–то времени ему надо на восстановление сил, хотя бы на то, чтобы подросли новые солдаты взамен убитых. Тем временем кремлевский горец лезет к нему целоваться и всячески источает миролюбие. Гитлера это очень радует, он получает необходимую передышку. И что тогда?
А тогда, как минимум, встает вопрос о Прибалтике. Веками Россия и Германия спорили за то, что сейчас называется Эстонией, Латвией и Литвой. В 1939 году Гитлер охотно отдал Прибалтику Сталину, чтобы горец, пережевывая её, хоть не надолго успокоился и не мешал бы Гитлеру сражаться с Британией. И вот теперь у Гитлера появляется возможность озаботиться судьбой этих «исконно германских земель». И Гитлер напал бы на Россию хотя бы для того, чтобы оторвать от неё Прибалтику. Потому что он такой злой и жадный? Да нет же. Потому что надо обезопасить Восточную Пруссию. Пока Прибалтика русская — Пруссия под угрозой.
А ведь вопросы возникли бы не только о Прибалтике. Галицию Гитлер уж точно захотел бы оторвать. Мог ли он позволить себе владеть только половиной Польши? А Черное море? Ни о какой европейской гегемонии Гитлер не мог говорить всерьез без контроля над Черным морем. Ему до зарезу нужны были Крым, Новороссийск, Грузино — Абхазское побережье. А нефть Каспия? Без всего этого Германия не смогла бы сохранить европейской гегемонии, а значит не смогла бы выжить.
