Закат империи США - Кагарлицкий Борис Юльевич (книги бесплатно без .TXT) 📗
Американская администрация в ситуации кризиса пытается использовать как эффективный метод улучшения положения США в мире военные интервенции, поддерживая таким образом военный сегмент национальной экономики и добывающую промышленность. Со времени окончания религиозных войн в Европе в 1648 году и заключения Вестфальского мира принцип неприкосновенности суверенитета нации и государства стал краеугольным камнем международных отношений. При этом национальные государства как основные составляющие международных отношений были суверенными сами по себе и должны были уважать суверенитет других государств. Управление государствами осуществляли специально назначенные люди, или правители. Однако если основываться только на превосходстве национального суверенитета, то неизбежно возникновение конфликтов среди государств. Так, системы коллективной безопасности (примером которых служит Организация Объединённых Наций) возникли в том числе с целью определения действующих принципов национального суверенитета.
В последнее время на принцип неприкосновенности суверенитета накладываются ограничения, связанные с экспансией доктрины прав человека. После трагических событий в Руанде и бывшей Югославии в начале 1990-х годов предпринимались попытки так изменить принцип суверенитета, что интервенция иностранного государства оправдывалась, когда в оккупируемой стране происходили события, связанные с геноцидом или массовым нарушением прав человека. В данном случае возникала доктрина «ответственности, связанной с защитой», или «гуманитарной интервенции». И в то время как страны Севера приняли новую доктрину, на Юге, где государства только недавно приобрели относительную независимость от колониальной оккупации, такое понимание вызвало разногласия. И это оправданно, ведь некоторые государства, например Палестина, действительно всё ещё находятся в процессе обретения независимости и борьбы с иностранной оккупацией.
Говоря об интервенциях, многие на Юге опасаются (и небезосновательно, если учесть последние примеры), что даже изначально добрые намерения могут привести к пагубным последствиям для суверенитета наций, целостности национальной территории, сохранения регионального и глобального мира и безопасности. На Юге найдётся не так много сомневающихся в необходимости абсолютного уважения к национальному суверенитету страны. Тем не менее, интервенции, по мнению многих, включая и автора данной статьи, могут быть санкционированы, но лишь в том случае, если имеется достаточно подтверждений геноцида и если принимаются меры для обеспечения гарантий того, что великодержавная логика не заменит первоначальных гуманитарных целей.
Интервенции очень сильно повлияли на доверие к ООН, особенно когда Соединённые Штаты Америки, зная, что они не получат одобрения на проведение вторжения в Совете Безопасности, использовали Организацию Североатлантического Договора (НАТО) как легальное прикрытие войны. Блок НАТО, в свою очередь, играл роль «фигового листа» в войне, которая осуществлялась на 95 % силами США. Несмотря на то что некоторые сторонники США считали гуманитарную цель главной в операции, они реализовывали, главным образом, геополитические намерения Вашингтона. Учитывая последствия этих войн, исследователь Эндрю Бацевич отмечал то, что «роль НАТО ставилась под сомнение, и поэтому Соединённые Штаты претендовали на лидерство в Европе».
При администрации Клинтона подобная экспансия заполняла образовавшийся в Восточной Европе вакуум, а также делала законным превосходство США в постсоветской Европе. Как отмечал один из аналитиков, расширение НАТО, по мнению Вашингтона, позволяло зафиксировать тот внутренний переходный период, который имел место в Восточной и Центральной Европе. Перспектива членства в НАТО сама по себе оказывалась «стимулом» для стран, реализующих внутренние реформы. Согласно существовавшим прогнозам, последующая интеграция в альянс должна была зафиксировать эти институциональные реформы.
Членство в блоке влекло за собой множество шагов по организационной адаптации, таких как стандартизация военных реформ, совместное с силами НАТО планирование и обучение. Вовлекая новых членов в расширенные организации союза и участие в его операциях, НАТО оказывало на них влияние в том, что касалось возврата к прежним методам и усиления либерализации переходных правительств. Так, согласно официальному заявлению НАТО, «мы погружаем их в культуру НАТО, как политически, так и в военном отношении, поэтому они начинают думать, как мы, а через какое-то время будут и действовать, как мы».
Одним из важнейших аспектов политики экспансии НАТО было усиление военной зависимости от США государств Восточной Европы. Вся бесцеремонность, с которой либеральная администрация Клинтона оправдывала отказ от национального суверенитета, ссылаясь на «невероятную» обеспокоенность гуманитарными вопросами, в нравственном и юридическом смысле была аналогична тому арсеналу, который был использован представителями партии республиканцев в Афганистане и Ираке. Как объясняет представитель
левого крыла Филипп Боббит, действия администрации Клинтона в Косове стали «прецедентом», ограничивающим права суверенитета недемократических режимов, «включая неотъемлемое право использовать то оружие, которое может быть режимом выбрано».
В 2001 году, когда войска коалиции вторглись в Афганистан, Север страны не оказал значительного сопротивления движению армии США, рассчитывая добиться свержения правительства талибов. Вашингтон воспользовался поддержкой, оказанной США после террористических актов 11 сентября, и негативным имиджем талибского правительства, предоставлявшего пристанище Аль-Каиде, чтобы осуществить вторжение и исключить возможность переговоров с талибами. Применение в данном случае статьи 51 Устава ООН, санкционирующей в качестве самообороны ответные меры, не вызвало значительного протеста со стороны европейских государств. Однако с целью укрепления собственных позиций администрация представила своё вторжение в Афганистан как необходимый акт гуманитарной интервенции, предпринятый с целью свержения регрессивного талибского правительства. Именно это впоследствии послужило оправданием операции в Косово. Ссылаясь на подобные гуманитарные причины, государства-члены НАТО, такие как Канада, Германия и Нидерланды, также направили туда вооружённые силы.
Кампания в Косово и война в Афганистане продемонстрировали недостатки гуманитарной интервенции. В обоих случаях США руководствовались великодержавной логикой. Охота за Бен Ладеном выявила настоятельную необходимость подтверждения вооружённого присутствия США в Южной Азии и консолидации вооружённых сил, что должно было обеспечить стратегический контроль как на богатом нефтью Ближнем Востоке, так и в располагающей энергетическими ресурсами Центральной Азии.
Когда министр обороны Дональд Рамсфелд приказал ввести вооружённые войска в Афганистан, один из аналитиков описывал весь этот процесс как «некую лабораторию, которая должна была подтвердить его теорию относительно способности небольших групп сухопутных войск при поддержке воздушных сил одержать победу в решающих битвах». Таким образом, оказалось, что основной целью вторжения войск в Афганистан было подтверждение той доктрины, которой придерживались при «пауэллизме» — необходимости массового объединения войск во время проведения интервенции. Этой же доктрины администрация придерживалась впоследствии, с тем чтобы убедить скептиков поддержать стратегическую цель вторжения в Ирак.
Война в Афганистане привела к жертвам среди мирного населения, саму возможность которых, как предполагалось, она должна была устранить. Во время бомбёжек США очень часто не делали различий между военными и гражданскими целями, поскольку талибы пользовались значительной поддержкой во многих районах страны. Это привело к значительным потерям среди гражданского населения. Марк Хар-рольд приводит число погибших гражданских лиц — от 3125 до 3620 человек с 7 октября 2001 года по 31 июля 2002 года. Исследование, проведённое миссией ООН в Афганистане, говорит о том, что в период с 2006 по 2010 год было убито 9579 мирных жителей.
